– Полный вперед! – это уже команда машинному отделению.

При полном ходе, конечно, хуже целиться, но все равно сейчас дело решает не меткость, а увеличение вероятности попаданий за счет большего количества выпуленного железа. Ясно, что железо это не стреляется просто так в туманное марево, идет прицеливание по радиолокатору, но тем не менее это не спокойная работа с подсказкой командно-дальномерного поста. Еще в стрельбу вносит свою лепту морская качка – дополнительный параметр, уменьшающий вероятность. Так что увеличение скорости – это только один из многих и многих мешающих делу факторов.

И вот, наконец, доклады с постов наблюдения.

– Впереди по курсу – зарево! Примерный азимут…

Идут цифры для спецов. Каков же должен быть пожар, чтобы пробить десятикилометровую толщу тумана? Это явная удача. Может, танкер, может, снарядные погреба какого-то крейсера, а может, и авианосец – плавучая керосинка.

И оттуда, из бункера управления огнем, льется неиссякаемый поток команд.

– Первая, вторая батарея! Продолжать стрельбу! Заряды зажигательные! Координаты…

И снова арифметика – тангенсы, котангенсы, синусы, господи – великий Ленин, оказывается, все это имеет отношение к жизни. Или, скорее, к смерти.

А уши у всех уже сворачиваются. Взять бы их оторвать да выкинуть. Все, кому надо делать доклады, орут, демонстрируя миру выпирающие бурые жилы. Идет война глоток.

А там, вокруг, слабо пробивается свечение сигнальных и осветительных ракет. И еще пожары. Цели близко, и пусть они не видны визуально, зато и сам стрелок тоже замаскирован. К тому же он уже в центре логова. На индикаторах кругового обзора кишат отражения вражеских силуэтов. Конечно, атакованные тоже могут пользоваться радиолокаторами для пристрелки, но им сложнее – есть риск накрыть ошибочным залпом кого-то из своих. А одинокий обреченный слон давит все, что мелькает в пределах видимости. Точнее, пытается это делать. Работают все пушечные калибры, даже четыре сдвоенные стомиллиметровые башни. Враг так близко, что величайшая в мире дальнобойность главных калибров не требуется. О, сладкая прелесть безнаказанной победы!

Только обидно, что неизвестно, когда попадаешь, а когда нет. И кого топишь, тоже неясно.

И только предательское содрогание собственного корпуса прерывает тринадцатиминутное упоение силой.

– Уточнить повреждения! – надрывая связки, командует Пронь.

И пока кто-то там, внутри, в нижней части корпуса, лезет в огонь или воду, выполняя последнее в своей жизни приказание, с визуального поста наблюдения докладывают, что по левому борту, совсем рядом – пылающий корабль противника. Контр-адмирал лично смотрит на него в стереотрубу. А средние калибры «Советского Союза» расстреливают жертву в упор. Даже 37-миллиметровым счетверенным автоматам находится работа.

Но линкору нельзя задерживаться, тем более что скорость немного падает.

И наконец доклады снизу.

– Торпедная пробоина. Не особо серьезно – противоминная защита сделала свое дело.

Может, этот самый горящий эсминец и пустил ранее эту нарушившую идиллию торпеду. Кто знает? Ведь наверняка она была выпущена не одна, и, может, не только им. Кто потом разберется в мемуарах оставшихся в живых? И будут ли эти бумаги правдивым отражением реальности? Не зря, ой не зря ставят памятники безымянным героям. Они – самые правильные.

Кто утверждает, что законы неопределенности верны только для мира элементарных частиц?

Какой из видов боевой техники самый главный в войне сорок седьмого на далеком континенте Австралия? Нет, все-таки не танки и даже не авиация, хотя она уже таскает по небу атомные заряды. И уж, конечно, не пехота, хотя, разумеется, по-прежнему, пока сапог пехотинца не протопает по чужим улицам и паркам, не сдадутся города. И все же, как и в таком далеком тридцать девятом, сорок первом и сорок пятом, «бог войны» – артиллерия. Да, бой стал гораздо маневреннее, и, понятно, некогда ждать медлительные тягачи и накапливать боеприпасы неделями, но…

Не зря не спят в Советском Союзе станки, меняя смены трижды и четырежды на день, не зря пыхтят загнанные в отрезанные от мира шарашки инженеры, не даром едят хлеб с икрой маршалы-практики, не напрасно берет глухой ночью телефонную трубку морщинистая, рябая рука генералиссимуса. Многие, очень многие пушки, гаубицы и мортиры поставлены на гусеницы и закованы в броню – катят их теперь по бездорожью пустыни Симпсона мощные дизельные движители. Так еще есть у генералиссимуса в запасе проверенные Европой и Северной Африкой реактивные артиллерийские платформы. Поставлены они теперь и на грузовики тоже, ведь нереалистично надеяться на приобретение скорого перевеса в небесах над самой мощной, пока еще, промышленно-развитой страной. Пусть самолеты с красными звездами покуда без реактивных неуправляемых мин полетают – есть для них бомбы в достаточном количестве – не тысячи – миллионы штук.

И прут по бездорожью «БМ-13» вместе со своими гусеничными аналогами.

Все готово. Орудия расчехлены, офицерские кортики на парадной одежде, ордена Ушакова на груди, белые рубахи заправлены за черные кожаные ремни, ну а ленточки бескозырок, как водится, в зубах, дабы порывам ветра не поддаваться. Что еще?

Обращение врагов открытым текстом: сдавайтесь, мол, не надо лишнего кровопролития, всем гарантируем жизнь, политическое убежище, только карты и планы секретные на столы и ключи от сейфов на блюдечке, а уж участие в открытых процессах в качестве свидетелей мы вам гарантируем.

Была охота отвечать на такие приманки, знаем, как они по нашему радиоголосу торпедоносцы на топ-мачтовое бомбометание наведут, воздержимся от балаканья бессмысленного, тем более погода снова на нашей стороне, вон тучи-циклоны все небеса запорошили – пусть помучаются со своими радарами всепогодными, глядишь, в какой-нибудь айсберг, рекордсмен по плаванию, угодят снарядами. Давайте, господа класса «Миссури», подходите ближе, сойдемся калибр в калибр, нечего на авиацию все время кивать: дальность боя в пределах прямой видимости – вот это будет по-русски. Арены ровнее моря не найти, а волна океанская выше линкора не бывает.

Все-таки разорительная, опустошающая штука любовь.

Вначале пошел перерасход энергии, скачком взлетел, высасывая из окружающих потребителей мегаватты, превращая ближайшие линии электропередачи в пустые скорлупки, заставляя их, в свою очередь, черпать из соседних потоков. Словно воронка урагана, сосущая в нутро окружающую газовую смесь, называемую воздухом.

Но перерасход для военного ведомства – это вещь малозначимая – мы за ценой не постоим! Подумаешь, потом посидит десяток городков без электричества пару-тройку вечеров, не посмотрит обыватель пару дюжин серий мелодрамы из жизни мексиканской знати – обойдется, пусть хоть чуть-чуть экстраполяцией того, что должно происходить на экране, займется да между собой пообщается, да и вообще при свечах посидеть полезно, потому как лучше отрыв наш от исторического далека чувствуется, прогресс заметней становится и благодарность партии правящей за его движение вперед. Полезное дело. Кто «против»? Все «за»! Ах да, мы же уже перенеслись в другой мир. Имеются отличия, но не слишком сильные, если разобраться. Партий больше, однако лозунги целей не соответствуют истинным порывам. И тем не менее перерасход электричества все равно нужно будет за счет кого-нибудь покрыть. Такова логика закона сохранения энергии.