разрядке.

— Я хочу ещё, — призналась она.

— Проклятье, — пробормотал я. Капли пота выступили у меня на лбу и спине, пока я пытался взять себя в руки. Я подавлял своё желание. Я замер, находясь в ней по самые яйца, пока её спазмы, наконец, не перешли в нежные лёгкие сокращения.

Слоан льнула ко мне так, словно я был её спасением. Всё её тело вибрировало от оргазма.

— Ты по-прежнему хочешь большего? — зарычал я.

Её глаза распахнулись.

— Да, — ответила она без колебаний.

— Тогда попроси вежливо.

Её ненакрашенные губы изогнулись в понимающей женской ухмылке. Её мышцы рефлекторно сжались вокруг моего пульсирующего члена. Да, Слоан Уолтон любила непристойные разговорчики.

— Пожалуйста, трахни меня так сильно и глубоко, чтобы я думала о тебе и об этом великолепном члене каждый раз, когда буду садиться завтра на работе.

Я закрыл глаза и сжал челюсти. Я хотел этого. Хотел знать, что она думает обо мне, вспоминает, что я заставил её испытывать.

Я вышел из неё, и от того, как Слоан выпятила полную нижнюю губу, у меня заболел член.

— Эй! — пожаловалась она.

Но резко остановилась, когда я усадил её на край подушки. Желая ощутить прикосновение её кожи к своей, я снял рубашку и закинул её ноги себе на плечи.

— О Боже, — это был тихий стон, который перешёл в приглушённый писк, когда я провёл языком по её скользким складочкам. У неё был вкус секретов и правды, и у меня мгновенно развилась зависимость.

Её бёдра задрожали по обе стороны от моих ушей.

— Откройся, — приказал я, дразня её кончиками двух пальцев.

— Люсьен, — умоляла она.

— Детка, откройся для меня. Дай мне попробовать тебя на вкус.

Её покладистое рвение ударило мне прямо в голову, и мой ноющий член напрягся. Она расслабила бёдра, положив колени мне на плечи.

Очевидно, единственный способ заставить Слоан Уолтон делать то, что я хотел — это держать её на грани оргазма.

— Не заставляй меня сожалеть об этом, — прошипела Слоан. Она закрыла глаза руками, так что не видела моей дьявольской улыбки, когда я ввёл в неё пальцы. Её тело отреагировало мгновенно: пятки упёрлись мне в спину, бёдра напряглись, гладкий живот поджался. Эти идеальные, полные груди приподнялись, а ненакрашенные губы образовали соблазнительную букву «О».

— Расслабься, — попросил я, проводя пальцами по её влажному естеству.

У неё вырвался тихий вскрик, и напряжение снова начало медленно покидать её ноги.

Я воспользовался предоставленной возможностью и нырнул между её ног. Мой язык ласкал твёрдый бутон её клитора, пока я погружал пальцы в её драгоценную маленькую киску.

Слоан снова напряглась, но это не имело значения, потому что у меня был доступ ко всему, что мне нужно. Я терзал её своим ртом, поглаживая и дразня, пока мои пальцы входили и выходили из неё. Она извивалась подо мной, её ногти впивались в мои бицепсы, пока я удерживал её неподвижно.

Я не мог насытиться её вкусом. Хотел ощущать её вкус, когда она кончит. Хотел ощутить вкус её капитуляции.

— Кончи для меня, — прорычал я, прижимаясь к её лону.

Она застонала и заёрзала в моей хватке.

— Я не хочу, чтобы это заканчивалось.

Она не понимала, что говорит. Она не это имела в виду, сказал я себе. Я просто довёл её до такого состояния, когда она не могла спокойно оскорблять меня, пока я трахал её. Я слишком сильно довёл нас обоих.

— Что ты хочешь сказать? — спросил я, не замедляя движения пальцев.

— Ч-что, если я не хочу, чтобы это было в последний раз?

Нечто большое и яркое зародилось у меня в груди.

— Тогда я просто заставлю тебя кончать, пока мы не устанем от этого, — я не знал, было ли это обещанием или угрозой, но я не шутил.

— Ты просто так это говоришь? Ты сейчас трахаешь мне мозг?

— Я не трахаю тебе мозг. Я трахаю тебя, — напомнил я.

Её руки сжали подушку в кулаках.

— О Боже, я не могу сдержаться.

— Даже не смей сдерживаться, бл*дь, — чтобы удостовериться в этом, я ввёл третий палец в её тугое влагалище и раздвинул половые губки другой рукой. Мой язык с точностью лазера нашёл её набухший клитор.

Она выкрикнула моё имя, и её тело напряглось. Мои яйца поджались, а член вздыбился, когда давление достигло болезненных высот. А затем Слоан кончила, её прекрасное тело использовало мой рот и пальцы, чтобы получить каждую унцию удовольствия, которого она жаждала. Она кончила прямо на меня, и я смог ощутить всю прелесть её наслаждения.

Я хотел, чтобы она снова произнесла мое имя. Я хотел услышать эту надломленную нотку в её хриплом голосе.

Но она обмякла подо мной, как будто её тело состояло из расплавленного воска.

— Ты в порядке? — спросил я, нависая над ней.

— Нет. Никогда больше не буду в порядке.

— Детка, — я слегка встряхнул её.

Она приоткрыла один озорной зелёный глаз и приподняла бровь.

— Моя очередь.

Надо отдать ей должное за то, что она застала меня врасплох. Слоан положила руку на мою эрекцию, прежде чем я понял, что она не собирается падать в обморок.

Это было так неожиданно, что я чуть не кончил ей в руку.

Я схватил её за запястье и почувствовал пульсацию собственного члена.

— Нет, — сказал я.

— Ты уже дважды делал мне куни. Теперь моя очередь отсосать тебе, — настаивала она.

— Нет, — повторил я.

— Почему нет? — её рука коварно сжалась на моём члене.

Чтобы отвлечь Слоан и дать себе то, в чём я нуждался, я развернул её и поставил на колени на пол перед диваном.

— Потому что я буду слишком занят, трахая тебя, — сказал я, опуская её голову и плечи на подушку. Я встал на колени позади неё, раздвинул ей ноги и приподнял бёдра, пока головка моего члена не оказалась на одном уровне с её изнывающей от желания промежностью.

Даже лёгкое прикосновение к этому горячему, тесному райскому уголку, ожидавшему меня, заставило меня призвать каждую йоту самоконтроля.

— Пожалуйста, Люсьен!

Вот оно. Моё имя, сорвавшееся с её губ. Слоан умоляла меня о том, что мог дать лишь я один. Я подался вперёд, одним толчком погрузив в неё весь член до основания.

Её крик заглушила подушка. Я провёл руками вверх по её спине, по плечам и вниз по рукам, пока пытался восстановить контроль.

— Держись крепче, детка, — предупредил я.

Я вышел из неё, а затем, используя её бёдра, снова вошёл обратно.

Её киска конвульсивно содрогнулась, когда я коснулся этого тайного местечка. Господи, как