Карета катилась по мостовой, колеса мягко стучали, уличные фонари рассеивали сумрак, и небо было звездное.

Матильда смотрела в окно, понимая, что скоро, уже совсем скоро ей надо будет возвращаться и ложиться спать, чтобы проснуться в другом мире.

Зевок… да, уже скоро.

Она отдала приказ поворачивать к дому, и карета свернула на улицу Кожевенную. Потом выедет на Лилейную…

Это же средневековый городок, понятие четырехполосной трассы еще не родилось, а развернуться на местных улицах практически нигде нельзя. Карета же! Запряженная парой лошадей! Требуется искусство кучера и достаточно широкая улица, без куч мусора, ям и канав. И если первое Матильду устраивало, то второго-то и не наблюдалось. Пришлось колесить по городу, из переулка в закоулок.

Так и занесло карету герцогессы на улицу Кожевенную.

Хорошо, хоть ехали медленно. Потому что из темноты, откуда-то из переулка, под колеса метнулось тело, и кучер едва успел удержать и успокоить ошалевших от наглости лошадей.

Матильда выскочила наружу с громадным желанием сорвать злость на идиоте, который решил покончить жизнь самоубийством, но…

И не идиот, и не покончить.

Это кто-то пытался покончить с ним. Камзол в крови, сам мужик едва ползет, но выглядит вполне прилично, это не местные клошары, которых в любом времени полно, это достаточно состоятельный человек.

– Помогите! Умоляю…

Твою рыбу!

Что оставалось делать Матильде?

Даже если он по дороге загнется, все равно надо мужчину привезти в участок или куда там он скажет. У него ведь родные есть, близкие, да мало ли что и как?

Конечно, такими категориями она не мыслила и все это про себя не проговаривала. А просто подхватила раненого за руку, мимолетно подумав, что платью песец.

С другой стороны то же самое сделал Динон. Осталось запихнуть мужчину в карету и отвезти к лекарю!

А, последнее даже не обязательно, у них дома штук шесть лекарей, на выбор. Все проплачены. Любого проси… тут главное, чтобы не угробили по широте душевной.

Откуда взялась собака?

Малена даже не подозревала о ее существовании. Но она выскочила из темноты. Изящная, сильная, красивая, больше всего похожая на белого грюнендаля, только крупнее, и понеслась к ним с нехорошими намерениями.

Вообще, был у Матильды и такой случай. Шла она домой, шла вечером, и тут на нее из темноты налетела собака. Большая, но еще дурная. Мастиф-первогодок.

Когда вслед за щеном вылетел его хозяин, заранее ждущий воплей: «Да я вас! Да я его! Расстрелять обоих!!!», Матильда тискала умильную морду и сюсюкала: «Ты моя лапочка, дай я тебя поцелую». Мастиф соглашался и лизался как оглашенный.

Здесь такого явно не будет.

Собака была настроена рвать – но раненый шепнул что-то, отчего она остановилась и даже хвост смущенно прижала. Малена даже не поняла, что и как.

– Шемальская борзая! – восхитился Динон.

– Шервуль! Лишь бы не помер…

Мужчина подозрительно обмяк, и Матильда заподозрила худшее.

– Так, давайте в карету! Цигель, цигель, ай-лю-лю потом!

Волшебная фраза сработала на сто процентов.

Мужчину кое-как закинули на сиденье к Ровене с помощью лакея и Динона, Матильда, подозрительно оглядываясь, запрыгнула следом, борзая последовала за раненым и растянулась на полу.

Карета тронулась с места.

Показалось Матильде – или из переулка вышла еще одна тень?

Черт его знает… хорошо, что карета самая простая, без гербов. Специально такую взяла, остальные все раззолоченные, хоть в Эрмитаж сдавай, а эта попроще. Потемнее.

Что-то подсказывало Матильде, что дело тут не в ревнивом муже. Нет, тут что-то более вонючее, и главное теперь – молчать.

А вот как это объяснить спутникам?

* * *

Тишина в карете царила несколько минут.

Первым кашлянул Динон.

– Что будем делать с этим типом?

– Знать бы, – вздохнула Матильда. Сейчас командование взяла на себя именно она, Малена как-то с трудом представляла, что можно делать с полутрупом. – Ему нужен лекарь и отлежаться.

– Лекари у нас есть дома. Но шума поднимется… – прикинула Ровена.

– А шум нам ни к чему, – согласилась Матильда. – Что можно сделать, чтобы его не было?

Ровена переглянулась с Диноном и развела руками.

Это – закон жизни. Слуги сплетничают всегда.

– Денег дать? Пригрозить выгнать, если рот откроют?

Ровена покачала головой.

– Лучше сделать из этого что-то обычное. Чтобы сплетничать было неинтересно.

Матильда подумала пару минут.

– Допустим, благородный дворянин пошел к любовнице. И тут не вовремя явился муж.

– А собака?

– Почему благородный дворянин не может пойти с собакой? К любовнице?

Ну да. У нас дворяне так по бабам и ходят. С собачками, кошечками и крокодильчиками. Самые продвинутые – еще и с питонами.

Неубедительно.

– Что это вообще за псина? Породистая? – попробовала зайти с другого конца Матильда.

– Очень, – Динон отозвался аж с придыханием. О женщинах он так никогда не говорил, но то и понятно.

Баб много, борзых мало.

Понимая, что речь идет о ней, собака вильнула хвостом. Да, я такая, я крутая!

– Подробности?

– Шемальская борзая, – отчитался парень. – Стоит бешеных денег, если чистокровная, а эта явно такая. У нее и уши острые, и хвост с кисточкой…

Матильде было все равно, что там за хвост, но идея появилась.

– Допустим, торговец. Вез заказ. Вот эту зверушку. Могло такое быть?

Динон кивнул. Еще как могло. И возили, и бывало.

– Могли ему вместо денег – перо в бок? То есть попробовать обмануть, убить и ограбить?

– Вполне.

– Натравил борзую, вырвался? Попал к нам под колеса?

Такое быть могло. Спокойно.

– Допустим, мне понравилась собака, и я решила помочь? Может, себе куплю?

Такое тоже могло быть. И допускалось, и не осуждалось.

– Вот и отлично. Он там не сдох еще? То есть не помер?

Ровена коснулась шеи мужчины, пощупала пульс.

– Жив пока…

– Тогда поехали домой. Рысью!

* * *

Сарет скрипнул зубами.

Ушел, гад! И как умудрился? Сарет ведь бил под лопатку, никак паразит не мог уйти! Что произошло?