СДА Шелленберг подмигнул растерянному Рашиду:

- Поскольку это свадьба самого величайшего и грандиозного фюрера фюреров, то значит на ней должно быть, что-то особенное!

Распорядитель охотно подтвердил:

- И будет! Обязательно будет! Вот сейчас вы увидите красавца: уссурийского тигра!

Действительно на арену выгоняли громадного зверя, на фоне которого даже предыдущий лев казался заморышем. Уссурийский тигр, едва не задевая прутья своей тушей, проходил сквозь коридор. Он был массивен, величественен как подлинный царь зверей. Тигру было жарко в своей пышной, полосатой шкуре, и он даже высунул длинный язык. При этом желтые глаза хищно мерцали, слышалось хриплое дыхание монстра. Шельда тихо произнесла:

- Какой красавчик! Просто воплощение гармонии, и арийской мощи. Не хотелось, чтобы его убили или искалечили.

Махмуд ибн Рашид изобразил ядовитую ухмылку:

- А его и не убьют! Думаешь, мы позволим умереть красавцу! Вот посмотри на его противников.

Вторыми выгнали троих худощавых мальчишек. Юным гладиаторам, было на вид тринадцать-четырнадцать лет, и видимо их еще не успели откормить после лагеря, ребра выпирают, словно прутья корзинки. А то, что ребята выбраны после концентрационного лагеря, видно было выколотому номеру на руке. Мальчишек видимо часто пороли, что видно по свежим следам от плетки на спине, а кое-где и на груди. В натянутых личиках, с провалившимися глазами читалась обреченность. В руках у них были, правда, мечи, но благодаря тому, что камеры показывали увеличенное изображение, было видно, что оружие тупое и скорее всего... Рашид издевательским тоном подсказал:

- Деревянные у них мечи, не бойтесь за зверя.

Прозвучал протяжный, как похоронный звон сигнал и тигр прыгнул на своих "визави". Ребята бросились в рассыпную, но быстро бежать не могли, так как к босой ноге каждого мальчика была прикована цепь с ядром. Настигнув первого гладиатора-подростка, тигра принялся его рвать, одним ударом перебив тощий хребет. Впрочем, есть костлявого мальчика, у которого было видно каждое ребрышко, не стал. Оставив его умирать тигр-киллер бросился за остальными пареньками. Настигнул второго, откусил ему ногу, принялся жевать. Затем оторвав руку бросил и его погнавшись за третьим. Последний мальчишка сам бросился на тигра с мечом, но тот даже не обратил внимания на деревянную "палку", и просто сломал в прыжке, у попав в паренька, пролетел, сокрушив в ударе ребра груди. Мальчик упал, а чудовищная с зияющей словно пропасть бездонного тартара пасть монстра, просто откусила светленькую голову....

Гришка очнулся от того, что Лея била его по щекам приговаривая:

- Давай приходи в себя. А то вообще глаза пустые, пустые. Где ты витал?

Гришка свирепо буркнул:

- А то ты не знаешь!

Лея все поняла и сочувственно произнесла:

- Ну-да! Я понимаю кошмарное мироздание с измененной историей. Так получилось и... - Девушка не могла подобрать тут меткого афоризма и, оттого сказал попроще. - Может и исправить этот выверт кроме того возможно, что это...

Гришка сразу же насторожился:

- Что это?

Воительница и большая воевода ответила с простотой:

- Реально не более, чем Голливудские альтернативки. Ну, типа антиутопии "Эксперимент Филадельфия". - Лея показал Гришке царя алмазов, что держала на ладони. - А вот это реально целое состояние у нас в руках.

Гришку последняя фраза насторожила:

- Ты что хочешь это алмаз присвоить себе?

Лея отрицательно мотнула головой:

- С чего ты это взял? - И перехватив недоверчивый взгляд напарника, добавила. - Я его лично передам в подарок Ивану Грозному, чтобы он дополнил нам ту щедрую награду, что, несомненно, вручит за Константинополь.

Тут Гришке вспомнилась фраза из фильма "Княжна Тараканова". Неблагодарная Екатерина Вторая сказала князю Орлову: " я и так тебя наградила превыше всякой меры, дальше можно лишь отставлять!". Может пока они и не дошли до подобного уровня, но... Князья, большие воеводы, шведские графы, имеющие немалые деньги и изрядные владения в иных землях. Но если учесть, что спасли Россию и принесли царю на блюдечке империю размерами с почти половину мира, то... Разумеется им просто обязаны дать какой-нибудь еще титул.

Жаль, что на Руси пока нет звания герцога.

Почему-то Гришке нравился именно этот титул. Не только от того, что он самый высокий после короля, но еще и потому, что в титуле герцог есть что-то зловещее. Вот в фэнтази произведениях большинство герцогов злые. Так почему в пику стереотипам не наградить этим титулом добрых попаданцев?

Лея еще раз встряхнула Гришку и сообщила:

- Самое главное казну султана мы уже оприходовали. Понятно, что деньги правят миром. А что гаремом делать? Православным то людям!

Юный воевода со смехом ответил:

- Подарим его царю-батюшке, а он и решит, что с ним сделать!

Лея захохотала, она смеялась добрые четверть часа, наверное, представляя, как это будет выглядеть, затем уже серьезным тоном ответила:

- Гарем пускай смотрит Петр у него это неплохо получается. Он ведь формально остается Великим Визирем и это его функции. Мы же пока должны все империю заглотнуть.

Гришка тут не просто согласился, а энергично заметил:

- Надо войсками занять Сирию и Палестину, пока не прихватил иранский шах.

Хотя замечание Григория и было вполне уместным, но Андрей сообщил, что, не теряя времени его войска уже заняли сирийские владения. Но все еще могучий Иран вошел в Месопотамию. И создал угрозу в разграничении сфер влияния. Тогда Гришка приказал немедленно выступить, чтобы привести в покорность и финикийские города и дойти по побережью до Мекки, что и там укрепить власть и не дать развиться экспансии Ирана.

На следующий день русская армия выступила... Из Стамбула войска переправляли в Малую Азию. Кроме того примерно десяти тысячный корпус под командование Вадика двинулся в Грецию. Похоже, там один из сатрапов вздумал сопротивляться.

Пока шла переправа, Гришка, оставив присмотр Лее, решил разобраться с бунтарем собственными средствами. А именно добежать, найти и обезвредить. И пустился бегом в Аттике, где и расположился предполагаемый бунтарь.

В горах уже шел снег, но на долинах достаточно теплая погода. Уже ноябрь, но природа не хочет умирать, красота седеющих Балкан и золотые ковры опавших листьев, под ногами бессметного мальчишка, который даже если бы и надел сапоги, то несясь со скоростью в двести шестьдесят- двести семьдесят километров в час по пересеченной местности их разорвал бы в клочья.