– Вероника – своеобразная женщина. Но в чем-то ты права. Я был идиотом, что променял тебя на нее. Готов, – его губы тронула усмешка, – исправиться.

– Не надейся, Райан! Ты сможешь ко мне прикоснуться лишь в случае, если я буду мертва.

– Ну зачем же так радикально, Кайли? Мы ведь взрослые люди. Есть более… простые способы сделать тебя послушной девочкой. Для начала хочу сказать тебе, что я могу в два счета тебя отсюда вытащить. Просто представь: никакой камеры, жесткой койки. Номер элитного отеля, белые простыни, кофе в постель от приветливого персонала. Тебе должен понравиться один местный гостиничный комплекс. Он намного приличнее тех, где ты жила, пытаясь от меня сбежать.

– Мне и здесь неплохо. Можешь засунуть…

Райан прервал меня коротким жестом.

– И второе – Стелла. Девочка тебе нужна. Девочка у моих людей. Вы сможете встретиться, лишь если я вытащу тебя отсюда. Решай, Кайла.

– Что решать? – От волнения у меня пересохло горло. Глаза Райана опасно блеснули, и мелькнуло нехорошее подозрение: может, он пьян?

– Насколько сильно ты хочешь снова встретиться со своей очаровательной приемной дочуркой. Я предлагаю тебе выйти из этой камеры, поселиться в роскошном отеле вместе с девочкой и помочь мне в моем расследовании. А взамен… я хочу тебя. Здесь, сейчас.

– О, полагаю это будет очень быстро, – сказала я прежде, чем успела подумать.

Райан сделал одно стремительное движение. Я оказалась прижата к стене и каждой частичкой ощутила холод, исходящий от нее. Райан впился в мои губы, и поцелуй больше напоминал укус. Но сколько воспоминаний он породил! От одного прикосновения, пусть и намеренно грубого, я на время снова стала семнадцатилетней дурочкой, понятия не имеющей, что такое настоящее влечение. Рядом с Райаном сложно было быть другой.

Сейчас я была ошеломлена. Устала от погони, от бесконечных и бесплодных попыток собрать воедино все кусочки мозаики. И на сопротивление не хватило сил, а потом, когда напор ослаб и жестокость постепенно превратилась в настоящий поцелуй, я сдалась. Не стала противиться, когда его руки начали расстегивать рубашку, позволила обнажить плечи и поежилась от холодного ветерка, коснувшегося кожи.

Райан распустил мою косу, медленно, одну за другой, вынимая шпильки. Самодовольство на его лице заставляло меня вскипеть от злости! Но я молчала, сосредоточившись на другом. На ощущениях. Он, несомненно, обладал огромным опытом и… желанием.

Еще пару минут назад койка казалась мне узкой и твердой, а теперь я даже ничего не почувствовала. Весь мир сосредоточился на Райане. Я этого не хотела! Но воспоминания вкупе с желанием почувствовать что-то кроме страха сделали свое дело.

Он расстегнул рубашку. Мой взгляд скользнул по рельефному торсу, к ремню брюк. Райан криво усмехнулся и наклонился, удерживая вес тела на руках.

И вдруг рассмеялся.

Не подчеркнуто торжествующе, сексуально, а так, словно я вырядилась цирковым шутом и станцевала неказистый танец.

– Что тебя так веселит? – Несмотря на попытку придать голосу холодность, он дрожал.

– Ты серьезно готова была спать со мной прямо здесь? За то, что я выпущу тебя из камеры? Ох, Кайла, все же умнее ты не стала. Как и порядочнее. Не удивлен, что ты до сих пор не замужем, но, честно сказать, все эти годы я надеялся в тебе ошибиться. Но ты все так же ведешься на красивых парней. Разве что парни стали постарше. Или нет? Сколько твоих студентов сдавали зачет в твоей постели?

Райан поднялся и небрежными движениями начал застегивать рубашку.

– Не волнуйся, Кайла, я человек слова. Я выпущу тебя, но лишь при том условии, что ты остановишься в отеле, где я скажу. И какое-то время будешь делать то, что я скажу. Не волнуйся. Это не связано с постелью. Мне нравятся более… недоступные девушки.

Мерзкая горечь не то обиды, не то разочарования явно отразилась у меня на лице, и Райан это заметил. Но почему-то предпочел промолчать, лишь усмешка не сходила с его лица все время, что он приводил себя в порядок. Я опомнилась только через несколько минут и наглухо застегнула все пуговицы. С разворошенной косой вот только уже ничего нельзя было сделать. Поэтому я просто распустила волосы.

– Поднимайся, – скомандовал Райан. – У меня не так много времени. И я еще мечтал поспать хоть пару часов.

Это чем же он таким занимается, что почти не спит. Выслеживает бывшую любовницу?

– Я хочу увидеть Стеллу. Иначе я никуда с тобой не пойду.

Он тихо выругался.

– Нет, Кайла, условия здесь ставлю я, понятно? Ты пойдешь со мной в отель и будешь вести себя как послушная девочка. А потом поговорим о том, когда ты увидишь свою приемную дочурку.

А он и правда не знает, что Стелла его дочь. Как и то, что она моя. Тогда еще интереснее: почему Райан не спрашивает, зачем я взяла над ней опеку? Что вообще происходит?

Мы вернулись в тот же кабинет, где меня допрашивали. Кресло начальника стражи пустовало.

– Жди меня здесь, – последовал новый приказ.

Страж у дверей стоял не шевелясь, как изваяние, делая вид, что нас не замечает.

Когда Райан ушел, от волнения я принялась бродить туда-сюда по кабинету.

Дело не в Стелле. Во всяком случае, для Райана она представляла интерес лишь как инструмент шантажа. Ему нужна была я, но для чего? Как вообще возможно, что, будучи супругами, Райан и Вероника действовали независимо друг от друга, при этом охотились на нас?

Кажется, я скоро сойду с ума и присоединюсь к Ким в лечебнице.

Дверь скрипнула, и я обернулась. Но вместо Райана в кабинет вошел стражник. Без слов он протянул мне конверт.

– Что это?

Интуиция подсказывала, что брать его не стоит, но взгляд уже различил ажурную «К», и я не выдержала. Так же невозмутимо страж вернулся на пост, и лишь когда все звуки стихли, я быстро сорвала сургучную печать.

На этот раз в конверте было не только письмо, но и что-то довольно тяжелое. Сердце забилось быстрее. Я достала сначала записку.

После таких писем меня всегда пробирал холод. После этого письма – особенно. «С надеждой на воссоединение семьи…» Что «К» имела в виду? Она надеется, что я верну Стеллу? Или «К» действительно значит «Кордеро» и письма пишет кто-то из моих близких… или не очень?

Помимо записки я нашла кусок карты с обведенным красными чернилами домом. Карта выглядела потрепанной, словно кто-то долго носил ее в сумке и в дождь, и в пекло, но названия улиц худо-бедно угадывались. Не было никаких сомнений: это адрес, где держат Стеллу. На обороте я прочла надпись «Внутри всего лишь няня», выведенную тем же почерком, что и письмо.