Бригада перла через пустыню шестью параллельными колоннами. Впереди и на флангах — маршевые дозоры. А совсем впереди, авангардом авангарда — широкий фронт беспилотных разведчиков, причесывавших пейзаж радарами и оптикой.

Симфонично думам о воздушной разведке раздался мат в рации, а потом вполне осмысленное:

— Комполка — всем! Быстро с брони! Разворачиваемся! — И, видимо, адресуясь к батарее ПКО: — Что, просрали, сукины дети?! Дер-р-рьмо вдребезги! Клонский БПЛА кто сбивать будет?! Мать вашу по-всякому!

— Рота! С брони! Мехвод, стоять! Бэтээры в тыл! Секция ПКО, в готовность!

Выбрался из люка.

Взгляд в небо.

Так и есть. На фоне ползущего в зенит Бирба мелькнул черный крылатый абрис.

«Атмосферный беспилотник, — подумал Ахилл-Мария. — Сейчас наведет артиллерию или флуггеры. А может и сам бомбой приголубить!»

Атмосферный БПЛА — по сути, планер с маломощным двигателем. Огромный ресурс по автономности. Двадцать четыре часа без дозаправок. И попробуй засеки это пластиковое чудо! А дел натворить в состоянии очень даже, потому что в современной войне кто первый увидел, тот и прав.

Бэтээры зарычали моторами, давая задний. В условиях местной гравитации солдаты прыгали на землю, легко и изящно. Разворачивались огневые секции, а в тылу вдруг послышался короткий стрекот и вспыхнули яркие трассы, перекрестившие небо.

В черноте что-то полыхнуло.

— Сбили, — выдохнул Просперо.

Ахилл обернулся к своему заместителю:

— Поздно.

Воздух задрожал.

— Ложись!

Над позициями громыхнуло, взлетели столбы песка вперемешку с огнем. И еще раз, и еще. Подле шлема Ахилла, вжимавшегося в землю, рухнула какая-то искореженная труба. Он не вдруг понял, что это ствол пушки бэтээра «Зубр».

Бригаду образцово накрыли из-за горизонта по наведению беспилотной разведки. Не поскупились на серьезный залп РСЗО. Выла шрапнель суббоеприпасов, а кассетные бомбы с индивидуальным наведением вспахивали позицию. Сотня гектаров стала огородом смерти в считаные секунды.

Когда рев стих, Ахилл-Мария поднялся на ноги. На забрале кровь и кишки, которые он поспешно стер перчаткой. По правую руку, метрах в двадцати, вокруг воронки бегал человек, размахивал руками и вообще проявлял запредельную неадекватность.

В клубах пыли виднелись встающие фигуры в скафандрах.

Комроты вызвал взводных по рации.

— Это чей плясун?

— Мой. Это Казимеж… кажется, — отозвался командир третьего взвода.

— Быстро в бэтээр, пусть медицина вколет успокоительное!

— Что с ним? — спросил Просперо, вырастая позади капитана.

— Вопрос — дерьмо, — коротко рубанул тот.

В самом деле глупый вопрос. Парень рехнулся со страху. Такое бывает с попавшими под массированный огневой удар РСЗО. В военной психологии с двадцатого века ходит неофициальный термин «синдром „катюши“», для таких вот несчастных, чья голова не выдержала бесконечные секунды в море огня и воющей стали.

— Ротные! — завопил в динамиках голос Пино. — Не дрочим! Не дрочим! Срочно выдвигаемся, сейчас опять долбанут!

Завопил так, что Ахиллу вдруг сделался тесен шлем. Но вовремя и по делу.

Подлетели «коробки».

Рота взлетела на борты, подбирая раненых. Кто как и кто куда, не разбираясь. Мехводы рванули вперед, и началась гонка со смертью. Пока батарея перезарядит пусковые контейнеры, пока получит добро на повторный залп — есть фора, но неприлично маленькая. Смертоносно неприличная.

Ротные колонны разошлись веером. Командир старался занять возможно большее пространство, разрядить квадрат, который вот-вот снова накроют ракеты.

Второй залп клонских комендоров лег со значительным недолетом. Кто-то там начислил слишком большую скорость движения. Повезло.

А потом боевое охранение напоролось на клонский авангард и начался бой.

Поначалу шли успешно.

Противник оказался несерьезный — обычная армейская пехота. То есть не соперник штурмовикам ни по выучке, ни по снаряжению. Втянулись в преследование, опрокинув врага первым же натиском. И тогда над пустыней показались флуггеры.

Точнее, их ракеты.

По классике жанра следующим номером программы должен был стать удар с вертолетов. Классика не подвела, на то она и классика.

В десяти метрах над землей, на скорости четыреста шли черные, почти невидимые в ночном небе винтокрылые штурмовики. Шквал ПТУРов, курсовой огонь из скорострельных пушек, кассетные бомбы при пролете над квадратом, хвостовые пулеметы, разворот и вновь пушки.

На этот раз прицельно, с разбором, на средней скорости, а то и вовсе в режиме висения.

По ним ударили из всех стволов, начиная с уцелевших установок мобильного ПКО до автоматов и всережимных винтовок. Да что толку? Один винтокрылый штурмовик взорвался, пораженный лазером. Два вертолета, дымя, потянули к горизонту, остальные врубили реактивные турбины и скрылись.

В это время фланговые доложились, что обстреляны с десантных вертолетов, которые высаживают бойцов численностью до полка.

Пришлось спешно отступать.

Во время ретирады бригада попала на свежее минное поле, которое услужливо выставили штурмовики на развороте. Прямо по ходу маршрута из контейнеров дистанционного минирования.

Отходящую бригаду вновь накрыла волна взрывов.

После этого отступление не превратилось в бегство лишь чудом. Все-таки штурмовые части…

Хотя потери были серьезные. Четверть бронесредств, включая самоходные орудия, так и не сделавшие ни одного залпа. И что совсем нехорошо — почти все установки ПКО, которые, само собой, числились у неприятеля в первоочередных целях.

Генерал фон Тили озаботился арьергардным прикрытием и бригада начала откатываться к Хордаду. Впереди ее ждали сто километров песка.

В арьергарде же остался батальон Салмана Эстебана, которого, в свою очередь, дожидались огонь и смерть.

— Выдвинуть пулеметы на бархан! — приказал Ахилл-Мария, поглядывая то на тактическую голограмму, которую высвечивал командирский планшет, то на черное поле перед собой.

Поле сверкало сотнями вспышек, которые все приближались.

К песчаному холму побежали четверо, залегли.

Так, господствующая высота под контролем…

— Там танки, командир, — доложил взводный. — Дистанция девять километров, идут к нам. С бархана засекли.

— Координаты мне, быстро! Поставить паразитов на сопровождение! Снайпера на бархан, с наблюдателем, пусть корректируют огонь.

Снайпер — это правильно. У него прицельный комплекс такой, что гениталии комара за километр разглядит.