гнев Кэт пронизывают меня, я вздрагиваю, сопротивляюсь желанию уйти. А потом влезаю глубже, потому что никого нельзя оставлять наедине с такими чувствами.

Я здесь, я здесь.

Я сжимаю ее руку, проталкиваюсь сквозь острые грани внешних защит. А внутри нахожу настоящую Кэт, вихрь жизни, любви, энергии, красные, оранжевые и золотые завитки ее ментальной подписи, закрученной замысловатыми узорами, напоминающими мне струи воздуха, напоминающими полет.

Я нахожу ее любовь к Скарлетт, ее горе о матери, яростную радость взлета. Нахожу любовь к Тайлеру, глубокую и сильную, пронизанную отчаянием.

И в ответ, без моего намерения, но совершенно естественно, как и должно быть, мой разум танцует вместе с ее разумом.

Мы уже больше не в блоке реактора. Никого нет вокруг.

Мы где-то в другом месте, только мы вдвоем, и ничего больше не важно.

Мой разум – полуночная синева и серебристая пыль, свет звезд и туманностей, а у нее – яростные ветры. Чтобы коснуться ее, я должна быть открытой, моя любовь и моя память так же свободны, как у нее. И она видит мою любовь к сестре, Кэлли, она ловит аромат нагретого камня и сухих листьев на вершине моего любимого холма во время пеших прогулок. Мое счастливое место. Благодаря мне она ощущает легкий привкус чили, который отец добавляет в свою стряпню. Она вместе со мной переживает боль страданий при виде матери, после того как отец оставил ее, а потом она уже не смотрит, а двигается. Хватает это воспоминание и отталкивает его прочь.

На миг я в полном недоумении. Но она без слов, вихрем образов передает мне свой замысел: она не хочет этого знать, потому что не хочет их разделять.

В то время как он забирает ее.

Мы обе сосредоточиваемся на двери между нами – она тянет на себя, я толкаю к ней, и вместе мы закрываем ее. Пот течет у меня по спине, когда мои глаза распахиваются и дыхание становится частым.

Ее взгляд ждет меня.

– Тебе здесь… не м-место, – шепчет она.

За мной звенят голоса:

– А сейчас попробуй? – вопит Фин сверху.

– Работает! – отвечает Кэл, задрав голову и крича в потолок.

– Я знаю, – шепчу я Кэт. – Тут все совсем неправильно. Но звездная карта нам показала идти сюда, Триггер…

– Аври… как ты н-не понимаешь? Т-триггер… это…

Глаза у нее распахиваются, она ахает – и это единственное предупреждение перед тем, как ее разум нападает на мой. Теперь красное стало кровавым, желтое слишком ярким, кричащим. Это разум Кэт, но не она управляет им.

Я резко выстраиваю защитные барьеры, стараюсь ее отбросить, ставлю ментальные стены самые прочные, какие могу построить. Представляю себе, что они из камня, окружаю себя крошечной крепостью, и мой разум там в середине. Но противник со всех сторон, я чувствую, как нечто, обладающее сознанием, тянется к моему разуму через разум Кэт.

Какое-то существо.

Единое, громадное, невероятное существо.

Оно надвигается отовсюду – сеть, раскинутая по всей планете. Оно в каждом растении, в каждой лозе, в каждом цветке, в каждой плавающей в воздухе споре. Я вижу его историю, его цель, его потенциал. И, будто время превратилось в ничто, я вижу его будущее.

Я ощущаю себя пылинкой, пытаясь понять масштаб времени, которым измерен этот путь. Мне это напоминает потолок бального зала Кассельдона Бьянки, медленный танец галактик, вращающихся сквозь и вокруг друг друга в масштабе космоса.

Это… создание готовилось – сперва в спячке, потом медленно просыпаясь, пока наконец не помчалось на гребне волны, тянущейся на миллион лет назад. Эта планета, все планеты на звездной карте будут расти, разбухать, созревать, пока не лопнут, как коробочки семян, разбрасывая споры, инфекцию в естественные незакрываемые ворота Складки. Сначала в Складку, а оттуда…

Оттуда – повсюду.

Сейчас – мгновение перед тем, как обрушится цунами.

Это – Ра'хаам.

– Ты можешь его остановить! – Стонущий голос Кэт вырывает меня из паралича, атака на мою крепость захлебывается, красное с золотым снова тускнеют до цветов Кэт и откатываются назад. У Кэт из носа идет кровь, грудь вздымается и опадает, синие глаза смотрят на меня в упор. – Его останавливали раньше. И ты можешь сделать это сейчас, Аврора.

– Да, – выдыхаю я.

Потому что теперь я понимаю, насколько стара эта история. Понимаю, насколько самодовольно было думать, что за тринадцать и восемь десятых миллиарда лет, что расширяется Вселенная, это место и этот момент – теперь и Млечный Путь – первые, где жизнь была вынуждена вести эту битву.

Я вижу последний раз, когда просыпался Ра'хаам.

Когда он последний раз пытался заглотить галактику.

И не смог.

Потом он скрылся здесь, осознаю я. Раненый, почти убитый. Потому что за потоком, за шумом этой невероятной сущности, окружающей меня и сидящей глубоко во мне, я чувствую нечто иное. Голос, который все время ко мне взывал.

Говорил мне, кто я.

И кто они.

Те, кто боролся. Те, кто видел, чем станет Ра'хаам, если его не обуздать, и считали свою индивидуальность тем, за что стоит биться.

Древние.

Эшвары.

И хотя их давно уже нет, много эпох как они мертвы, осталось оружие, нужное нам, чтобы снова победить.

Триггер – это не какая-то древняя статуя или украшение, в ней спрятанное. Это не звездная карта из драгоценностей, украденных в логове гангстера.

Триггер…

– Аври, – с придыханием говорит Кэт.

– Триггер… это я.

Листья вокруг нас шевелятся, я слышу снаружи рев двигателя. Гул медленного спуска, слышен хруст опор шасси, коснувшихся земли. И слов Тайлера я ждала:

– Они здесь.

Кэт скрипит зубами. Я знаю, она пытается остановить его, их, ту сущность, что прорастает сквозь нее и всасывает в себя – знаю, потому что вижу ее мысли.

Снаружи доносится голос – плавный, усиленный, без пола и возраста.

– НАМ НУЖНА АВРОРА О'МЭЛЛИ.

Принцепс.

Фин отвечает по нашему каналу связи, растягивая гласные:

– Никто не желает объяснить Его Высочеству, что вежливость рекомендует говорить «пожалуйста»?

Скарлетт оставляет брата у окна и спешит занять мое место, встав на колено.

– Иди, – тихо говорит она мне, и когда я отпускаю руку Кэт, тут же ее перехватывает.

Я пробираюсь туда, где Тайлер ведет наблюдение через окно. Лианы вокруг него выжжены, но я вижу, как шевелится обугленный усик, нащупывает путь через нижний край окна, ищет опору прямо в тот момент, когда я пригибаюсь рядом с ним. Если буду держаться поближе к стене, то смогу выглянуть, не давая возможности стоящим внизу увидеть меня.

На сине-зеленой щетине травы возле реактора стоит приземлившийся шаттл. На нем эмблема «Беллерофонта», из корпуса вылез посадочный пандус. Принцепс стоит внизу в своем ослепительно-белом костюме, вокруг него кружится и падает пыльца. Рядом с ним второй агент ГРУ в обычном темно-сером, и еще вокруг шаттла десятки и десятки других фигур.

Не агентов ГРУ. И их много, очень много.

В толпе встречаются несколько шимпанзе, их мех покрыт мхом и