Управление МВД было в районе Дигоми. В здании — жарко и пусто, лишь время от времени из одних дверей выходят пузатые жлобы с папками в руках и с пистолетами подмышками. Кивая друг другу и сверля парней неприятными взглядами, входят в другие двери. Где-то стучат на машинке. Тянет сигаретным дымом и кофе.

— Собачье царство! — прошептал Дэви с ненавистью. — Логово.

— Псиная конура! — шепотом ответил Кока.

Тут из-за массивной двери появился холеный тип в штатском, похожий на бульдога, и коротким жестом велел им войти.

Министр сидел в кресле, опустив массивную голову, и косолапыми ручищами что-то ворочал на столе под лампой. Присмотревшись, они увидели, что это пули, которые он берет с одного блюдца, поочередно рассматривает в лупу и перекладывает в другое…

Главный мент поднял медвежью голову, уставился голубыми свиными глазками и молча кивнул на стулья. Генеральская рубашка была расстегнута до пупа, двойной подбородок плавно переливался в грудь, та — в живот. Парни опасливо уселись подальше, на краю длинного стола.

— Ну, пивцы, что пили — чачу?.. В такую жару?.. Вы на себя посмотрите — как будто приличные люди, а на самом деле?.. — прохрипел министр басом. — Ты вот, парторг, чему людей научить можешь?.. Этот — ладно, туда-сюда, иностранец, парижская штучка, но ты?..

Большой Чин ничего не говорил о них министру. Значит, пока они ехали, министр уже сам о них все вызнал! — сделали приятели нехитрый вывод. Поглядывая прозрачными глазками, министр продолжал:

— Видно, вы ребята неплохие… Ну, и Большой Чин просил, неудобно отказать… — Тут он весь напрягся, разглядывая какую-то пулю, положил ее отдельно от горки и вдруг взревел так грозно, что парни подскочили от неожиданности: — А наркотиков у вас не было?

— Нет, нет, какие наркотики?.. Мы их в жизни не видели!.. Мы — пьяницы! — затрепыхались они. — Мы только выпили… День рождения дяди… Именины тети… Двоюродный брат из деревни привез… Мы чистые пьяницы, самые чистые!.. — Их понесло, но генерал махнул лапой на эту околесицу:

— Хватит, хватит! Чистых пьяниц нет, все грязные свиньи… — Вздохнул, помолчал, переложил еще две пули. — А песни петь не запретишь. Нет, не запретишь! Совсем даже наоборот… Ну-ка, спойте, что вы там пели! — неожиданно приказал он, выпучившись на них и вороша пули.

Бедолаги оторопело смотрели на него, пытаясь понять, что ему надо.

— Ну, пойте, пойте! Я хочу послушать, какие у вас голоса!.. Что этим русским прапорам не понравилось?..

Переглянувшись, они завыли «Сулико». Опухшие, осипшие, с дикого похмелья, парни очень старались.

— Стоп! — хлопнул по столу министр. — Не удивительно, что милицию вызвали!.. Я бы за такое мерзкое вытье прямо на срок послал… Слышал бы Сталин, светлая ему память, как вы его любимую песню поете, так вообще расстрелял бы, клянусь мамой!.. Разве так надо петь?..

И он вдруг мощно и громко, во весь голос, спел большую музыкальную фразу, которая пронеслась по кабинету и плавно вылетела в открытое окно. В дверь просунулся бульдожий секретарь и недоуменно повел глазами по кабинету. Министр засмеялся, велел связать его по селектору с Нодаром Мефодиевичем и коротко, но властно попросил закрыть дело великих певцов.

— Будет сделано, товарищ министр, — кислым металлом отозвалась коробочка.

— А пивцы эти хреновы сейчас сбегают за горячими хинкали и холодным пивом! Пора завтракать. Прошу пожаловать! — добавил министр.

— Спасибо, буду, товарищ министр, — подобрел металл.

У парней глаза на лоб полезли. Они пытались понять, шутка это или нет, но министр строго велел:

— Чтоб через пятнадцать минут сто штук хинкали тут, на столе, дымились! — указал он глазами на зеркальную поверхность. — И пиво, двадцать литров, холодное, свежее, из бара. Ясно? Исполнять!

Они сломя голову помчались на верном такси в пивбар. Купили у каких-то пьянчуг бутыль и ведро, прорвались на кухню, сунули поварам деньги и ссыпали все готовые хинкали с огромного противня в ведро, чем вызвали ропот у стойки:

— Что такое?

— Без очереди!

— Мы что, не люди?!

— Нас министр МВД ждет! — кричали друзья, смело заслоняя бармена, поспешно лившего пиво в их бутыль.

— Да, как же, министр МВД вас ждет!.. А Фидель Кастро не ждет? Мао-Дзе-Дун не соскучился? — не верили пьяницы, пытаясь вырвать бутыль из-под крана.

Скоро они примчались к министру, который к тому времени созвал своих заместителей. Поставив все на стол, хотели тотчас уйти, но их не отпустили, заставили выпить по стопке. Откуда-то появилось запотевшее «Золотое кольцо», сыр, огурцы, помидоры. Хинкали, чтоб не склеивались, были переложены на поднос, вынутый из-под вымпела.

И вот они чокаются с желчным седоволосым поджарым Нодаром Мефодиевичем, и с бульдожьим секретарем, и с гориллоподобным замом по захватам Джунгли Нестеровичем (два пистолета под мышками, на поясе — нож и наручники; наглая, как у самолета, морда в шрамах), и с самим министром, который пожелал им впредь быть умнее, в жару чачу без закуски не пить, а баб без гондонов не трахать.

— И Шекспира читать! — добавил он, лукаво посмотрев на Коку.

— Что, уже звонила? — сообразил тот.

— Звонила, звонила, просила — как отказать?.. Великая женщина, наша гордость, жемчужина, звезда!.. Ну, идите с Богом. Хинкали где брали?.. В пивбаре?.. Вот ворюги! Мяса мало. Дождутся, что пересажаю всех подряд!.. А вот пиво ничего, пить можно. Не зря мы тамошнего технолога на пять лет в строгий режим закатали. Новый мандражит водой разбавлять так нагло.

Правда, один недовольный все-таки остался — капитан Макашвили. Не получив ничего, он был довольно злобен, когда парни прямиком из Министерства приехали на закрытие дела (Нодар Мефодиевич позаботился).

— Лучше бы я вам ничего не говорил! — в сердцах обмолвился он.

— Лучше бы вы девочек ночью не насиловали! — осмелел Дэви. — Скажите спасибо, что мы об этом товарищу министру не доложили!.. Хотя могли бы!.. Мы теперь с ним как братья, не разлей вода… — И Дэви потер друг о друга указательные пальцы, показывая, как они близки с министром. — А за изнасилование с использованием служебного положения и стола срок полагается и, между прочим, немалый! Побольше, чем за исполнение хоровых застольных обрядовых песен… — с многозначительным намеком закончил он.

И приятели заспешили прочь, не обращая внимания на советы хотя бы извиниться перед избитыми сотрудниками. Обойдутся! Их ждали дела поважней: Нукри с доходягой уже томились возле милиции, надо было ехать в вендиспансер вызволять Катьку и Гюль, а затем — опохмелиться по-человечески и устроить сеанс, который опять не удалось досмотреть до конца.

Когда светит солнце и веет теплый ветерок, в школу не хочется ни двоечникам, ни отличникам. Особенно если родители на работе, дедушки на базарах и магазинах, а бабушки из-за глухоты и шипенья картошки плохо слышат тайные сговоры по телефону.