Аджай отпер дверь. Вошел Ник, он принес коробки с китайской едой, картонные тарелки, бутылки с водой. На носу у него балансировал штабель печенюшек с предсказаниями судьбы.

– Ради бога, только не мусори, – попросил Аджай.

– Остынь, брателло. Когда я мусорил?

Ник подбросил вверх все, что принес. При этом у Аджая чуть не случился сердечный приступ, но в следующее мгновение Ник все предметы поймал и аккуратно расставил на письменном столе. Затем он выложил на тарелки еду – кунг-пао с креветками, пельмени с курятиной, говядину с красным перцем и сингапурский рис с кусочками обжаренной свинины и сырого зеленого лука.

– О, – сказал Ник, – как я вижу, Аджай вызвал своего двойника. Уилл, и твой близняшка уже готов? Уу-у-у, какая красотища! – Но тут Ник заметил видео на экране. – А это что еще такое?

– Как раз это мы и пытаемся выяснить, – сказал Уилл.

– Небольшая загадка, – добавил Аджай.

– Никаких загадок, чел, – сказал Ник небрежно, нацепив на палочку пельмень. – Всего-то навсего офигенная фотка Шангри-Ла.

«Шангри-Ла». А ведь это кое-что значило для Уилла. Об этом месте говорил Нандо, и вот теперь… Правило номер двадцать шесть…

№ 26: ОДИН РАЗ – АНОМАЛИЯ. ДВА РАЗА – СОВПАДЕНИЕ. ТРИ РАЗА – ЗАКОНОМЕРНОСТЬ. А КАК НАМ ИЗВЕСТНО…

– В каком смысле «Шангри-Ла»? – спросил Уилл.

– Ну, в каком смысле… – пробормотал Ник, пережевывая креветку. – Это такое место в Азии, где-то высоко в этих, как их… Гима… ля-ля-ля… короче, не помню.

– В Гималаях, – сказал Аджай.

– Вот, точно! Жутко знаменитое место, где тяжеловесы духовных практик проводят свои тусовки. Бывают конвенты для комиков, а там – для мистиков. Потрясная зеленая долина посреди гор, ну совсем как вот эта. – Ник указал палочками на большой экран. – Туда разные там монахи и ламы отправляются, чтобы заниматься там… этим… ну, чем они обычно занимаются.

– Монахи и ламы, – проговорил Аджай.

– Не понял? А ты как, думаешь, монахи туда попадают? Верхом на ламах, ясное дело.

Аджай покачал нижней челюстью, словно раздраженный персонаж мультфильма.

– Ты уточни, чем они там занимаются, на твой взгляд? – строго спросил он у Ника. – Что они делают на этих своих тусовках?

Уилл не стал слушать перепалку друзей. Он все внимательнее просматривал видеофайл. Он пытался вспомнить: «Не так давно я наткнулся на третье по счету упоминание о Шангри-Ла. Кто говорил об этом месте?»

– Тебе по буквам сказать? – взъярился Ник. – Они соединяют свои разумы. В выбивалки играют без мячика. Говорят по душам с космосом. И получают… космические ответы.

– Шангри-Ла – не настоящее место, балбес, – горячо возразил Аджай. – Это миф. Чистой воды выдумка. Глупая западная легенда о «мистическом Востоке», порожденная воображением полубезумных писателей-путешественников начала двадцатого века. Десятки экспедиций искали Шангри-Ла, но не нашли даже дырявого чайника.

– Это ты так говоришь, – буркнул Ник, пережевывая пельмень.

– А знаешь, почему ничего не нашли? Потому что никакого Шангри-Ла не существует! – воскликнул Аджай. Он слишком сильно разволновался и не мог есть. – Даже название «Шангри-Ла» неправильное. Точное название этого выдуманного места – Шамбала.

– Минутку, – пробормотал Ник. – Это как в той старой песне, что ли? «Как горит твой свет в палатах Шамбалы?»

– «Three Dog Night»[37], – машинально произнес Уилл, не спуская глаз с изображения.

– Не знаю, сколько там у них собак, но место то самое! – горячо проговорил Ник.

– Угу, то самое, – кивнул Аджай. – Одна из самых крутых выдумок Нового Века. На высоте четырнадцать тысяч футов ты не найдешь никаких «тяжеловесов духовных практик», жонглирующих коробками сигар с помощью своих мозговых волн, и уж точно не встретишь никаких «роскошных зеленых долин». Потому что Шангри-Ла не более реальна, чем Бигфут или отвратительный снежный человек…

– Да ну? Да будет тебе известно, что Бигфут – это йети, а йети это и есть отвратительный снежный человек, а отвратительные снежные люди в Шангри-Ла – что-то наподобие сторожевых псов.

– Господи, где ты только набираешься этой чепухи? А главное – почему ты эту чепуху повторяешь?

– Потому что тут нельзя все понять одной только головой, – сказал Ник и указал на транспарант над письменным столом Аджая. – Как сказано вот тут, в этих бессмертных словах Нормана Эйнштейна: «Бог не играет в кости со вселенной».

– Боже милостивый… – простонал Аджай. – «Нормана»! – подумать только. Аспирина. Пусть кто-нибудь даст мне аспирина!

– Где твой ежегодник, Аджай? – спросил Уилл, вдруг кое-что вспомнив. – Мне нужно вам что-то показать.

Аджай снял книгу с полки над письменным столом. Уилл быстро нашел нужную страницу с фотографией девятиклассника Ронни Мурзо и прочитал подпись под снимком.

– «Обними парадокс. Ищи закономерности. Ключ у Бетховена, но он об этом пока не знает. Прячась внутри своего Шангри-Ла, ты можешь найти врата ада».

– Челы! – победно выкрикнул Ник. – А я вам что говорил?

– Прошу прощения, но я не вижу никакой связи… – запротестовал Аджай.

– Ронни Мурзо оставил здесь эту флешку, – сказал Уилл. – Он спрятал ее в тайнике, который устроил в своей комнате под полом. В надежде, так я думаю, что следующий обитатель этой комнаты наткнется на флешку. Что, собственно, и произошло со мной сегодня утром.

– Еще разок, недопонял, – прошамкал Ник с набитым ртом.

– Это послание в ежегоднике написал Ронни, и он же разместил это изображение на флешке, – проговорил Уилл, сложив руки на груди. – Выводы делайте сами.

Аджай еще более внимательно посмотрел на изображение на большом экране.

– Согласен: если Ронни что-то запрятал в этом файле, очень даже в его духе было бы оставить где-то какие-то подсказки, как файл расщелкать.

– В ежегоднике, надо же, – пробормотал Ник, продолжая жевать. – Все это время оно было у нас перед глазами. Как одна из игр, которые он придумывал. Это так похоже на Ронни.

– Или это нечто гораздо более серьезное, – заметил Уилл.