Подвойский. Я знаю тоже, что просили меня — и Пятаков и Раковский. Но я сказал обоим, что я член Коммунистической партии и мною распоряжается ЦК. Но мне неизвестно постановление ЦК о командировании меня на Украину. Вы полагаете, что я должен ехать на Украину? Если да, то на короткое время или для длительной работы? Может быть, Вы разрешите переговорить мне не только с т. Свердловым, но и с Вами, и в положительном случае, — когда могу с Вами переговорить?

Ленин. Со мной бесполезно, ибо я не знаю.

Свердлов даст справку, было (решение) или еще нет.[155] Итак, вопрос оказался предрешенным, и Ленин не счел нужным тратить время на разговоры.

Поздно вечером 10 февраля В. И. Ленин прочел телеграмму секретаря наркомвоена Украины Н. И. Подвойского о выезде его поезда из Москвы в Харьков, направленную в семь разных адресов. Ленинская реакция — в записке Э. М. Склянскому: «Запретить сию игру в телеграммы».

Итак, Подвойский едет на Украину. Вместе с ним 11 февраля прибыло до 200 человек, предназначавшихся для аппарата Наркомвоена Республики. Такой порядок был принят в РСФСР при комплектовании вновь образовывавшихся военных комиссариатов на местах, некоторых полевых штабов. Но в национальной республике, учитывая ее сложное политическое и военное положение, это было встречено, мягко говоря, без должного понимания, а сам Подвойский — без привычного уважения, в том числе со стороны некоторых членов правительства Украины. На наш взгляд, основания для этого были (независимо от личности) — нельзя забывать о ленинском требовании «архитакта» по отношению к нерусским национальностям. В. Г. Юдовский послал тревожную телеграмму в Москву, в том числе о необходимости расширения полномочий Подвойского. Последний получил ответ от Я. М. Свердлова: «Полномочия Ваши заранее определены украинским правительством назначением Вас военком. Особых полномочий не требуется. Раковскому дана мною телеграмма о создании условий, благоприятствующих Вашей работе».

В этот же день — 17 февраля — приказом № 46 наркомвоен Украины Н. И. Подвойский объявил, что, будучи «волей украинской рабоче-крестьянской Советской власти» назначенным на этот пост и ознакомившись с созданными военными учреждениями, он «вступил в исполнение своих обязанностей». На данном посту он оставался членом Реввоенсовета Республики, что облегчало координацию усилий братских народов и государств в области военного строительства.

28 февраля Н. И. Подвойский выступил на совещании с украинским командным составом. Кратко охарактеризовав обстановку, он сделал вывод, что в распоряжении военного руководства имеются «буквально недели», чтобы подготовиться к столкновению с сильным, упорным врагом. Армия — сложный цельный организм, где отдельные дефекты сказываются на общем состоянии, поэтому она должна строиться по единому плану при опоре «на рабоче-крестьянское население». Предстояло создать «армию здоровую, армию, крепко спаянную, не только технически мощную, но и духовно и политически…». Особое значение имело создание нового командного состава, стоящего на позициях трудового народа. Каждого солдата следует подготовить так, «чтобы он каждую минуту мог стать командиром». Авторитет командиров должен базироваться на их личных качествах, а не на палочной дисциплине. От командного состава требовался творческий подход к решению военных вопросов, тем паче в боевой обстановке. Командиры должны изучать военную историю, так как «история дает нам возможность толкования и применения исторических событий, чтобы быстро ориентироваться в трудные моменты и прийти к тому исходу, который диктуется историческими возможностями». Далее подчеркивалась необходимость обладать сильной волей, быть тесно связанным с массами воинов, самому уметь подчиняться вышестоящим начальникам, организовать действенное политическое и воинское воспитание личного состава, то есть все сделать для того, «чтобы наша Красная Армия была достойной социалистической армией на новых началах».[156]

Все сказанное Подвойским было особенно важно для Украины, где массовая регулярная армия только начинала создаваться и вокруг вопросов военного строительства шла острая политическая борьба (местные левые эсеры выступали против регулярной армии, за возвращение к выборности командиров, войсковым комитетам и т. д.). Но вот относительно ближайших конкретных задач новый наркомвоен Украины оказался верен себе. «В пять дней, — заявил он на совещании, — мы должны обучить нашу армию и получить результаты, которых не получала ни одна армия ни при одном режиме. Пять дней — малый срок, но для революции нет препятствий… Мы должны работать изо всех сил и подготовиться к тому экзамену, который будет нам произведен. Первый экзамен будет 5 марта, а второй — там, на фронтах». Дело в том, что одним из первых деяний Н. И. Подвойского на Украине была подготовка декрета… о праздновании годовщины Красной Армии, «имеющей быть 5 марта».[157] Очевидно, «первым экзаменом», о котором он говорил, считался парад, предполагавшийся в этот день или в день открытия III Всеукраинского съезда Советов — 6 марта 1919 года.

Заметим сразу, что съезд стал на точку зрения большевиков и призвал направить все усилия на создание регулярной Красной Армии, широкое развертывание в ней партийно-политической работы. В принятой Конституции УССР закреплялся принцип всеобщей воинской повинности.

По военному вопросу на съезде выступал В. И. Межлаук, указавший, что доклад «должен быть сделан не мною, а моим товарищем по Народному комиссариату Подвойским», но он заболел. Было зачитано письмо Подвойского съезду.

Расскажем о некоторых сторонах деятельности Н. И. Подвойского на Украине. Одной из важнейших задач наркомвоен Украины считал создание развернутого военного аппарата на местах. В этом были даже превзойдены масштабы РСФСР — скажем, в губернских военкоматах дополнительно вводились отделения службы связи и должности помощника губвоенрука (для налаживания контакта с крестьянскими массами). На территории УССР к 1 июня 1919 года действовали Харьковский окрвоенкомат (с 7 февраля), Киевский (с 10 марта) и Одесский (с 9 апреля); 10 губернских, 88 уездных, 1530 волостных военных комиссариатов. Этот огромный аппарат должен был организовать прежде всего мобилизационную работу.

С ней дело обстояло сложно. Уже в ходе первых (мартовских) мобилизаций в Харьковской губернии, как отмечалось в докладе Н. И. Подвойского 23 июня в Совет Рабоче-Крестьянской Обороны УССР, «военнообязанные действительно являлись на сборные пункты в большом количестве, но там начинались импровизированные митинги, шла открытая сильная противосоветская агитация, нарастало возбуждение, принимавшее местами обостренный характер (Сумы, Валки, Богодухов, Мерефа, Змиев), и в конечном результате мобилизованные расходились по домам, оставалось же в распоряжении уездвоенкомов самое ничтожное количество». Среди принимавшихся мер назывались: продление срока призыва, мобилизация по волостям и… «усиление репрессий». Да, здесь Подвойский попытался действовать «железной рукой», но это могло помочь только «согнать» военнообязанных, но не создать крепкую армию Советов. Трудности мобилизации были связаны и с действием банд, и с неналаженностью снабжения, и с политической неподготовленностью населения. Наркомвоену Украины хорошо было известно, что к 1 июня 1919 года в Харьковском военном округе мобилизовано 44 563 человека, в Киевском — 6915 (в Одесском