Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Хорошо, - понимая, что крыть ей нечем, внезапно сузив глаза, произнесла Хранительница, и я похолодела, предчувствуя будущие неприятности. – А что ж твой дорогой отпрыск скажет, если я отберу свои дары и исключу из жизни Эльсами всё, что ей дало служение мне? Ее воспитание, ее дар, ее знания, ее оружие, ее манеры, почти всю ее суть… он скажет тебе спасибо?
Но не успела я даже побледнеть от этого предложения, сжимая парные саи онемевшими от страха пальцами, как раздался насмешливый, и уверенный, как никогда, голос самого наследника Сайтаншесса:
- Скажу. Поклон до земли, конечно, не гарантирую, но готов возложить букет цветов к статуе. С твоими дарами или нет, Эльсами моя в любом случае. Она с рождения наделена тем, что Хранителям даже не снилось – честь, отвага, правдивость, верность и любовь. Отними у нее всё, что ты дала за десятилетия служения, ничего не изменится. Для меня она останется прежней.
И тут я почувствовала, как у меня буквально подкосились колени, причем настолько, что Сайтосу пришлось сделать несколько шагов, чтобы придержать меня за локоть.
И сложно передать словами, что я на самом деле чувствовала в этот момент…
Радость, облегчение, надежду – столь сильный вихрь эмоций разрывал грудную клетку так, что не потерять осознание удавалось, пожалуй, только чудом. Даже странно, как крылья снова не прорвались в самый неподходящий момент.
- Ариатар, - прищурившись, Хранительница наблюдала, как демон, убедившись, что его услышали, медленно, я бы даже сказала, лениво, спешился, не забыв погладить по крутой шее своего черного, как ночь карнейла, стоящего на опушке леса. Когда они успели приехать и как долго слушали разговор, я даже не догадывалась. – А ты вырос. Возмужал и окреп. Но готов ли на деле доказать свои слова?
- Если Эльсами готова, - бросив на меня многозначительный взгляд, просто улыбнулся он, не обращая внимания на своего отца, который безмолвной статуей встал рядом, готовый в любом случае поддержать решение своего сына.
Даже если при этом ему придется выступить против самих Хранителей.
Я не сразу смогла в это поверить, честно. Безусловно, от него и от его семьи я уже слышала многое, и ни мало увидела реальных действий. Они меня принимали, уважали, даже любили! Но чтобы смогли ради меня встать против богов этого мира?
Это стало шокирующей неожиданностью.
И только когда я встретила уверенный, спокойный, теплый взгляд любимых сапфировых глаз, я наконец-то поняла, что да. Мне всё это не снится!
И слова с моих губ сорвались прежде, чем снова начало биться взволнованное, перепуганное сердце:
- Да. Я готова!
Но Латимира вдруг разозлилась на мои слова.
Всего за миг небо вокруг потемнело, а на еще недавно гладкой воде озере пошла рябь от порывов ледяного ветра. Где-то вдалеке сгустились тучи, и угрожающе заворчал первый гром, и Хранительница зло, отрывисто бросила в адрес всех присутствующих:
- Как мило. Однако вы кое о чем забыли. Эльсами – моя жрица, и ее судьба принадлежит только мне. Ее род уже достаточно принес вреда окружающим. Дальнейшей самодеятельности я не допущу, как и не позволю кому-то со стороны управлять теми, кто с рождения предначертано служить мне. И с этим вам придется смириться!
И, вторя ее словам, прямо над нашими головами гром грянул так, что некоторые из девушек даже присели. Поднялись волны на озере, сильные порывы ветра согнули кроны вековых деревьев. Взметнулись алые одежды, а из водных глубин, рыча, начал подниматься разозленный черный дракон…
И тут, словно из ниоткуда, позади Хранительницы Материнства появилась высокая мужская фигура, и от души силы отвесила богине громкий, очень обидный, и вполне натуральный подзатыльник!
Буря улеглась в тот же миг, словно никогда не начиналась.
Не колыхались больше камыши на том берегу, ветер не трепал гриву обеспокоенных непогодой лошадей. Не пригибался насторожившийся Сайтос, стали озираться павшие на колени ученицы в алых платьях, не щурила глаза принцесса Селениэль, не хмурился Ариатар. Успокоился даже старый, потревоженный лес…
Лишь Шайтанар сейт Хаэл изумленно вскинул брови, разглядывая новое действующее лицо. Даже Кейн замер, на половину высунувшись из воды, не зная, что ему делать дальше.
А я, узнав появившегося мужчину, уже совсем не сдержала вздоха облегчения, и едва удержалась от порыва броситься внезапному спасителю на шею.
Знаю, это глупо. Наивно, по-детски, и совершенно неуместно. Но так вдруг захотелось!
- Айщ! – как-то обиженно воскликнув, Хранительница стремительно обернулась, принимая грозный вид и суровый тон. – Кто посмел?!
- Ну, допустим, я, - заложив руки за идеально-ровную спину, иронично поинтересовался обладатель длинных, до плеч, светлых волос, перехваченных серебряным обручем. Склонив голову к плечу, затянутому в белый, с серебром сюртук поверх свободной, белой же рубашки, мужчина вскинул светлую, изящно изломленную бровь. – И что ты мне сделаешь?
- А-авалон, - если кто-то из ныне присутствующих ранее не видел, как богиня испуганно, совершенно по-детски заикается, то сегодня им выпала удача лицезреть это чудо воочию. – А ты откуда?!
- Да оттуда, - саркастично отозвался Древний. – Наблюдал за всеми твоими вывертами, да не выдержал. Ты что тут несешь, поганка малолетняя? Кому кто принадлежит, а?
Я моргнула, ни сразу поверив в его тон, который, как казалось, вот-вот обратиться в обыденное для некоторых семей надирание ушей за плохое поведение. Если честно, успела привыкнуть совершенно к иному его стилю общения.
Спокойный, чуть ироничный, мягкий в оборотах и приятный в общении Древний вдруг предстал в образе сурового дяди, который прилюдно распекал нерадивую, проказливую племянницу. И это несколько сбивало с толку!
Причем настолько, что Кей, снова сдержавшись от комментариев, и даже эмоций, беззвучно ушел под воду, не желая даже отсвечивать в назревающем конфликте между сильнейшими мира сего.
- Но ты же знаешь, как всё устроено! – как-то совсем нелепо попыталась оправдаться Хранительница, окончательно растеряв свой надменный вид, превратившись на наших глазах в провинившуюся девчонку, забывшую о том, что за ней с немым шоком наблюдают ее послушницы и почитательницы. – Эльсами моя, она…
- Ну, нет, - опасно
