В первый момент захотелось вскочить, накричать и может даже ударить. Совсем обалдел?! Теперь уже я чуть не поседела!

Но это быстро ушло. Вот не хочу и не буду. Живой, и хорошо. Я ответила на поцелуй со всей возможной нежностью. Сколько это длилось, не знаю. Но нас отвлек кашель. Риз на секунду оторвался от моих губ и спросил нормальным своим голосом:

— Всех зачистил?

— Да, правда там еще минут десять гореть все будет, — словно нашкодивший ребенок ответил маг.

— Ну, нам же не горит, да Ру? — он мне улыбался, этой самой своей улыбочкой. Я вздохнула, и только снова уткнулась в его губы. Потом, все потом. Позже я вызнаю, что это было с ними. А пока я лечу стресс!

— Ну, я там лут проверю? — осторожно спросил маг.

— Да, да, — не отрываясь от моих губ, махнул рукой Риз.

— Я, между прочим, испугалась, — буркнула я, уткнувшись ему в плечо, — Что с тобой случилось? Ты как мертвый был!

Тот поморщился, словно вспоминая неприятное, но ответил.

— Навык «синергия Воронов». При активации один забирает жизненную силу у другого, усиляясь трёхкратно.

— Да ты бы видел, трехкратно там и не пахло, — с сомнением сказала я, — Он всю пещеру пламенем залил. Если бы такое выдал в Атарине, думаю, город было бы проще заново отстроить, чем чинить.

— Ты же Тау и Дара видела? — он ерошил мне волосы, и мы все еще лежали с ним на полу. Я задумалась.

— Король гномов и Повелитель мертвых?

— Ну, вот ты увидела и еще одну легенду, — продолжил Риз, кивнув головой, — Султана ифритов.

— Ничего себе, но это не объясняет, почему он так изменился? — спросила я.

— Звание каким-то образом влияет на характер при активации, — поморщился снова Риз, — Повелитель мертвых станет холодным и беспристрастным. Король гномов, суровым и неприступным. А султан вот оправдывает пламя. Раздражительный и хм… Как бы сказать?

— Злой, — услышала я голос мага, — Злость просто зашкаливает, и ничего с этим поделать не могу. А еще и буйным становлюсь, — виновато произнёс Алексей.

— А ты, ты кто? — спросила я Риза, ожидая, что сейчас услышу ответ.

— Я? Мне сложно это описать, — нехотя произнес он.

«Давай, давай, говори уже» — мысленно попросила я, боясь сказать вслух и все испортить.

— Я…, — начал Риз, но тут нас перебили.

— А он, мое самое интересное создание, — послышался до отвращения знакомый ехидный голос. Я чуть не захлебнулась от возмущения.

— И вам привет, — ощерился в оскале лепрекон, он же демон Кирион, и он же маг из другого мира Александр.

Глава 3.10. Откровения

Риз.

Как же чертовски плохо. Больше ни за что этот навык применять не буду! Хотя, конечно, вышло удачно. Когда я поднял уровень свой, я даже удивился. Давно со мной подобного не случалось. Ведь количество опыта необходимого для этого, нужно просто дикое. Ох, черт и о чем я только? Ломало все тело, слабость ещё не отпустила, но понемногу уходила. Не подумал я что в моем состоянии неправильно было так рисковать. Да еще и чуть не проговорился Ру, о моей особенности. Хорошо хоть Кирион вовремя появился, в кои-то веки. Она не то что бы ужасная, но странная, хотя и очень эффективная.

«Антагонист» — так называлась эта способность. Хотя я скорее назвал бы её зеркалом, или скорее даже кривым зеркалом. Способность не просто отразить атаку по мне, а исказить ее, заставив соперника получить урон, к которому он наиболее уязвим. Удобно. Но! Соответственно менялся и характер. А еще она забирала эмоции врага: положительные выворачивала и отдавала обратно, отрицательные усиливала. Но при этом и я испытал часть этих эмоций. Не самое приятное чувство на самом деле. Например, чувствовать чужую неуверенность и страх. Хорошо хоть это было не так сильно, по сравнению с тем, что испытывал противник.

Ха, ха! Даже вспомнился один раз, когда я от замешательства чуть не проиграл. Сражаясь на дуэли с монахом, я получил такой заряд любви к «ближнему», что всерьез хотел сбежать из боя. Так как моя ориентация, мне была чертовски дорога, но тут дала чуть ли не сбой.

Но что-то опять меня понесло не туда. Мне же плохо, даже хреново! И вообще, я хочу помереть вот так, на руках у любимой девушки. Хотя это уже не смешно. Да и слегка пошевелив ногой, я понял, что боль и слабость почти ушли и пора вставать.

— Ру? Поможешь мне подняться? — я обратился к ней, не то чтобы из нужды в помощи, а скорее, чтобы отвлечь. Ее взгляд сверлил в Кирионе дыры, и уже я всерьез стал беспокоиться за жизнь нашего «маленького друга».

— Да, да, конечно, — засуетилась она, помогая мне подняться с земли, — Ты там как вообще?

Я мельком глянул из нашей дыры на пещеру, огонь и не думал стихать. Да уж, серьезные мы, конечно, силы выпустили. Мелькнула неприятная мысль, что было бы в битве за Атарин, если бы Леша выдал все что мог. Если бы не мое появление из мертвых….

— Ох, — похоже, рановато я поднялся, но отступать было уже поздно. Я осторожно потянулся. Организм ответил с неохотой, но ответил же. Да с легкой болью, но послушался.

Демон стоял, скрестив руки на груди и улыбался. Ну, сейчас я ему улыбочку-то сотру. Только восстановлюсь чуток. Хотя странно было видеть его в новом образе. Нет, он так же и остался в одной из своих ипостасей, то есть лепрекона, но как-то непонятно изменился. Осунулся, похудел, но при этом словно подрос. И вообще стал больше походить на человека. Усталого, больного, на чем-то зацикленного человека. Даже взгляд, ранее часто пренебрежительный и ехидный, стал тяжелым и прожигающим. Хотя не на тех его он использует. Один так сам огонь на завтрак ест. Я так вообще иммунен. А про Ру и речи нет, тронет, умрет окончательно.

— Ну, здравствуй… Хм, и как мне теперь тебя называть? — хотелось бросить панибратское «Шурик», но я сдержался.

— Зови так же — Кирион, — неопределенно пожал он плечами, — боюсь я теперь не совсем тот человек, что был раньше. Моя память это теперь и память демона, тьфу, будь она неладна.

Было видно, что Кирион действительно весьма этим раздражен. Хотя если прикинуть, ничего удивительного. Демон и есть демон, и помнить прописанные им злодеяния не каждому понравится.

— Устроили вы тут, конечно, у меня бардак, — нарочито скорбно посетовал мне лепрекон.

Леша смущенно вздохнул. Ру лишь пожала плечами.

— Нет бы спасибо сказать? — фыркнула она, — А то