Сначала я оправдывала его тем, что он занят. Затем подумала, что в зале много гостей, которым тоже нужно уделить внимание. Потом я оправдывала его тем, что у короля есть свои обязанности, не только общение с такой прекрасной и великолепной мной.

Через некоторое время глядя на то, как он общается с другими придворными, стараясь каждому уделить внимание, кроме меня, обида заползла в мое сердце и свернулась там клубочком. Даже ментально король мне ничего не передавал.

Бал закончился. Меня проводили в покои, а я все никак не могла понять, что произошло?

Через два дня после бала было выступление Аканэ. Мне, хотелось поддержать ее, но родственники огненной цессы посчитали, что присутствие посторонних будет отвлекать девушку от основной задачи. Поэтому я и Ренейт к подруге по несчастью не попали. Мы решили в день выступления Аканэ провести время вместе.

Я и Ренейт переживали за себя и за выступающую цессу. Речи наши были уже давно подготовлены. Ренейт вообще планировала проиграть. Поэтому мы позволили себе расслабится. Встретившись за завтраком, потом погуляв в парке, мы скоротали пол дня. После обеда съездили в хорам помолится за Аканэ и за наши выступления.

Пока Ренейт была в особой комнате, я беседовала с сеном Люнивом. Утром у меня уже состоялся разговор с богиней, я теперь ради будущей королевы, старалась не пропускать наших встреч. Затем и я помолилась богине в особой комнате.

Вернувшись домой, мы решили не расставаться с Ренейт и поужинали вместе. После ужина к нам пришли сен Болк, Овид и дед. Лица их были мрачными. Значит выступление Аканэ их не порадовало.

— Сенара Аканэ блестяще выступила! — с порога выкрикнул недовольный Болк. — Кстати, наряду с автомобилем она представила технические новинки, которые помогают сене Пелагее лечить людей.

Я опешила от такого заявления.

Что-то неприятно закрутилось в области живота. Я чувствовала себя круглой идиоткой. Я ведь доверяла Аканэ. С другой стороны она имела полное право заявить о своих изобретениях. Конечно, Пелагея была из моей команды. Идея лечить людей с помощью приборов собраных цессой Минара тоже была моя. Как же все получилось некрасиво! Вся ситуация скользкая и неприятная. Не докажешь кто прав, а кто виноват. А самое главное: моя презентация уже готова. Я ничего не успею переделать.

Мужчины и Ренейт, что-то обсуждали. Я их не слышала, пытаясь найти выход из положения и понять, почему Аканэ так поступила. Очнулась я, когда Ренейт, взяв мои руки в свои спросила у деда с Болком:

— Много ей вопросов задавали?

Нахмуренный дед и задумчивый сен Овид уже сидели в креслах. Я вдруг поняла, что руки мои холодные. Ладони Ренейт согревали их.

— Вопросов задавали много, — ответил Овид. — Все они крутились вокруг технического оснащения автомобиля и завода.

— Я не понимаю, — перебил Овида дед. Кэтти, ты давала Аканэ разрешение воспользоваться этими твоими всякими сканерами для просмотра внутренних органов или нет?

Я подняла глаза, пытаясь сообразить, чего от меня хотят. Все внимательно ждали ответ.

— Нет не давала, но оно ей по сути и не нужно. Это ведь она изобрела, то есть воспроизвела эти приборы.

— Зря я промолчал. Она не должна была так делать! — возмутился дед.

— И хорошо, что промолчал, — остановил словесные излияния деда Овид, — Как бы это выглядело? Аканэ лично собрала эти приборы, предложила их восстановить Пелагея.

— Зачем мы ее вообще пустили к себе? — не унимался генерал.

— Зато у нас есть медицинское оборудование, и диагнозы стало ставить намного проще, — пожав плечом, попыталась я найти, что-то хорошее в этой истории.

— Вот увидите, эта семейка не угомонится на достигнутом. Они всё прикарманят себе и оборудование, и школу, и Пелагею, — продолжал ворчать дед.

Мужчины и Ренейт еще долго сидели и пытались, то успокоить меня, то строить планы, то предаваться отчаянию. Наконец, все разошлись по домам в расстроенных чувствах.

Как-то все это было неправильно. На душе скребли кошки. Мне обязательно нужно встретиться с Аканэ и прояснить ситуацию. Я так не могу. Мы расстались в статусе практически подруг, что произошло? Я решила с утра на завтрак прийти к ней и все обсудить.

Проснувшись утром, я быстро собралась и пошла в покои огненной цессы. Меня не пустили к ней, сказали, что девушка вчера переволновалась и сейчас нуждается в отдыхе. Лакеи, которые охраняли ее двери были с осканитом, поэтому я не смогла прояснить для себя ничего. Кричать, пытаясь выманить хозяйку покоев, показалось глупым. Драться с лакеями и проникнуть в столь вожделенную гостиную — недостойным. Я ушла.

Кто принял решение не пускать меня к Аканэ? Непонятно. Она сама или ее родственники? Мне не верилось, что девушка может так подло поступить. Скорее всего, ее заставили. Странно, почему нам не дают увидеться?

Я вернулась к себе и провела день с Пелагеей и Сигилд. Ренейт выступала, а мы за нее переживали. Когда утром подруги пришли ко мне, Пелагея была возмущена поступком цессы Аканэ. Она громко кричала и порывалась выступать на презентации вместе со мной, чтобы все убедились, что это моя заслуга, а не заслуга Аканэ — продвижение медицины. Она долго ахала и охала, бегала по гостиной, ругалась. Потом извинилась, выпила успокаивающего отвара и уснула прямо в кресле, правда всего минут на десять. Зато это немного подняло нам настроение. Мы подсмеивались над Пелагеей, и она вместе с нами тоже, над ее сонливостью.

— Старость подкралась незаметно, — оправдывалась Пелагея.

После ужина к нам присоединилась Ренейт. Как оказалось, выступление у нее не было долгим. Быстро отстрелявшись, она в своих покоях долго беседовала с отцом, потом пришла к нам поделиться впечатлениями:

— Все не так уж страшно, как казалось, — начала она свой рассказ. — Меня очень внимательно выслушали, а потом начали задавать вопросы по работе. Поверьте на каждый вопрос я знала ответ, так как я сама все и выполняла. Если мне, человеку без опыта выступлений, удалось так удачно выкрутиться, то что говорить за тебя, Кэтти? Ты ведь привыкла выступать перед большой аудиторией.

— А народу было много? — спросила Пелагея.

— Полный зал.

— Как отреагировал король на твоё выступление?

— А короля не было. Ему нельзя появляться на презентации. Выбор должен сделать народ, а король может помешать людям в этом. Меня сначала трясло от страха, а потом я взяла себя в руки. Когда начала рассказывать о своих достижениях, то вообще отвлеклась от переживаний. Я так рада, что все закончилось. Ты встретилась с Аканэ?

— Нет, к ней пускают только родственников, — сказала я.

— Понятно.

Следующий день перед моей презентацией был свободным. Придворные и советники короля решили устроить выходной. Видно тяжело им было судить два дня подряд двух цесс.