В казарме появился Грев. Свою поврежденную кирасу он сменил на куртку из кожи Крылатой Гадюки. В арсенале было несколько таких курток, но для постоянного ношения никто из рыцарей эти доспехи не выбирал. Несмотря на чрезвычайную прочность, кожа Крылатой Гадюки была очень тяжелой, и к тому же никакой магией невозможно было вытравить из нее кислую вонь твари.

Грев окликнул Хлафа.

— Ватага? — поднял большую, коротко стриженную голову рыцарь.

— Айя уступила мне право забрать останки Увальня, — подтвердил Грев. — Ей ни к чему его шкура, она предпочитает доспехи из чешуи Тысячеголова.

— Ну что ж, — проговорил Хлаф и последний раз высек сноп оранжевых искр из своего меча. — Когда отправляемся?

— Немедленно.

— Ну что ж… — повторил Хлаф и поднялся.

Трупы тварей, оставленные на Болоте близ Крепости, будучи останками существ иного мира, истаивали очень быстро. Надо было поторопиться, чтобы принести части убитых чудовищ в Крепость или в Укрывище, где их, в предупреждение распада, обработали бы оружейники.

— Грев! — позвал Кай болотника, который замер в ожидании в дверях. — А можно мне с вами?

— Нельзя, — быстро, будто ответ у него был уже готов, ответил Грев.

— Но почему?! — вскинулся Кай. — Правила Болотной Крепости гласят, что каждый рыцарь имеет право войти в ватагу!

— По двум причинам, — продолжил Грев. — Во-первых, ватага уже собрана. Хлаф — последний, кого я собирался позвать.

«Значит, меня и не собирался, — горько подумал Кай. — Конечно, я ведь все испортил, едва не погубив его…»

— А во-вторых, Эул просил тебя подойти к нему, — закончил Грев.

Кай сглотнул, испытав острый приступ стыда. Вот оно!.. Основное правило поведения на Болотах: доверяй товарищу и поддерживай его во всем. И это-то правило он нарушил.

Кай надел доспех, скоро и точно затянул ремешки, закрепил за спиной щит и, вложив в ножны новый меч, на котором поблескивало навершие в виде головы виверны, снятое со сломанного в битве меча, направился к Эулу.

Эул жил в казарме Восточной башни. Проходя через двор, Кай заметил Герба, выходящего из дверей арсенала. Подчиняясь неожиданному импульсу, парень пригнул голову и почти бегом достиг Восточной башни.

У дверей казармы он столкнулся с Айей. Губы ее были поджаты. Хмуро кивнув Каю, она скрылась в лестничном пролете.

Эул стоял у окна. Он был без доспехов, в одних коротких штанах. Однорукий лекарь Арсак, единственный болотник, который, не выходя в дозоры, постоянно проживал в Крепости, втирал в плечо Эулу дымящийся густой коричневый отвар. Кай поразился обилию разнообразных шрамов, покрывавших могучий торс старого рыцаря.

— Мне показалось, — проговорил Эул, — что там, в Гнилой Топи, ты хотел мне что-то сказать.

— Да, — опустил голову Кай.

— В дозоре не место разговорам. Говори здесь и сейчас.

— Я… — начал парень и остановился, чтобы перевести внезапно сбившееся дыхание, — мне жаль, что из-за меня пострадал Грев. Я готов понести любое наказание, которое… — Тут он снова запнулся.

— Свод правил Ордена Болотной Крепости не предусматривает наказаний для своих членов, — сказал Эул. — Давным-давно заведено так, что каждый рыцарь сам перед собой отвечает за собственный проступок.

Все это Кай знал. С тех пор как он начал размышлять и жить, как болотник, он и думать забыл о том, что может в чем-то провиниться и понести заслуженную кару. Образ жизни болотников попросту не предполагал преступников в своих пределах. Даже оступившиеся случайно появлялись крайне редко.

— Я виноват в том, что был слишком занят собой, когда патруль готовился к выходу в дозор, — сказал Кай. — И в том, что лишил тварь возможности двигаться осмысленно, не подумав о том, готовы ли к этому мои товарищи.

Казалось, это был один из тех ответов, которые ждал Эул.

— Хорошо, — сказал он.

— Что? — вскинул голову Кай.

— Хорошо, что ты не искал себе оправдания, как это всегда делают люди, — проговорил Эул. — Теперь послушай меня. Ты еще молод и неопытен, но это не снимает с тебя ответственности за твои действия, хотя и определяет их. Именно из-за неопытности ты не заметил Искры Голубого Плена у Айи. Что до второго поступка, который поставил себе в вину… Нанеся первый удар, ты спас себя от Увальня и легко мог бы увернуться от последующей его атаки. Ты этого не сделал, как не сделал бы этого любой из рыцарей. Второй удар был наиболее ощутимым для твари из всех ударов, которые ты мог нанести из своего положения: после этого удара Увалень не мог ни нападать, ни защищаться. Но ты не подумал о том, какое направление примет затем ход схватки, и последствия твоей атаки поставили под угрозу жизни остальных патрульных… Кай помотал головой.

— Я не понимаю, — признался он. — Получается, я виноват и… не виноват. Я дрался с Увальнем лицом к лицу и, как мне казалось, сделал все, что мог… И все же я поступил не совсем правильно… Где же истина?

— Истина в том, — повернувшись к нему от окна, сказал Эул, — что в сражении все определяет итог. Победа или поражение. Мы победили. Почему же тогда ты чувствуешь вину?

Кай молчал.

— Победу можно купить, — продолжал Эул. — Заплатив золотом или чужими жизнями. Но будет ли тогда твоя покупка настоящей победой?

Кай все так же молчал. То, что говорил старый болотник, было слишком сложным для него.

— Нужно помнить, во имя чего ты сражаешься, — закончил Эул. — К чему ты идешь. И тогда ты научишься совершать шаги, не испытывая вины за свой выбор.

— Так… как мне следовало поступить?

— Я не знаю, — ответил Эул. — Только ты можешь знать, и никто другой. У всех нас есть Долг. И есть правила Ордена Болотной Крепости, которые столетиями вырабатывали те, кто до нас верой и правдой служили Долгу. Если ты считаешь нужным пожертвовать собственной жизнью во имя Долга, сделай это. Но не смей решать за других! — Проговорив это, старый рыцарь болезненно сморщился, будто вдруг ему почудилось нечто, давно не дававшее ему покоя.

Поняв, что теперь пора уходить, Кай все же остался. Ему хотелось разобраться.

— Грев решил пожертвовать собой? — спросил он и тут же сам понял, что спросил невпопад.

— Это было бы очень глупо, — несколько удивленно поднял брови Эул. — Во имя чего? Во имя того, чтобы добить тварь, которая и так обречена на гибель? Он рискнул, и риск был не так уж велик. Грев знал, что его доспех выдержит удар практически любой силы. И доспех выдержал. Он-то видел, что у Айи были Искры Голубого Плена, но он видел и то, что она не смогла в нужный момент снять шлем. Он решил использовать шанс уничтожить тварь, и хоть шанс был ничтожным, все же попытался.

— Готово, — проговорил лекарь, вытер руку о кожаный передник и спрятал горшок с отваром в наплечную сумку.