Я поперхнулась своей нахальной улыбкой и едва не раскашлялась от удивления. Предлагая абсурдно маленькую цену, я, разумеется, не рассчитывала, что негоциант на нее согласится - надеялась, что он возмутится, начнет призывать богов в свидетели моей жадности и своей бедности, кричать, бить шапкой оземь и отчаянно торговаться. В результате чего после получаса криков, споров и размахивания руками конь перейдет в мою собственность золотых за пятнадцать-шестнадцать, не меньше,- каких скидок на норов ни делай, но жеребец и впрямь молодой, здоровый и стоить должен немало. А тут такое провокационное предложение!

В моей душе началась нешуточная баталия: тут же встрепенувшаяся жадность вступила в жаркую схватку с благоразумием и инстинктом самосохранения. В самом деле, ну не последняя же я наездница на землях Сенаторны! Совершенно не обязательно, что этот конь меня сбросит… Потом я посмотрела на тяжелые, подкованные металлом копыта и внутренне содрогнулась: уж если я все-таки вылечу из седла, то до Кларрейды точно не доберусь, потому как с проломленной головой только во Мрак вековечный отправиться и получится. Вернее, есть еще один пункт назначения мир надлунный, но меня с моим грузом грехов туда вряд ли возьмут.

На этом месте моих размышлений жадность, поняв, что терпит поражение, призвала на помощь своих верных союзников - алчность и расчетливость. Втроем они быстро сломили сопротивление благоразумия. Инстинкт самосохранения еще потрепыхался немного, но вскоре-тоже сдался на милость победителя. Я сделала глубокий вдох, улыбнулась и, нашаривая в кошеле деньги, шагнула к загону:

- Принесите мне седло!

Только бы жаждущие развлечения мужчины не приволокли дамское, из которого можно легко выпасть даже на медленном шаге полудохлой от голода клячи! Но столь редкой в обиходе горожан вещи купцы найти не смогли и минут через пять вручили мне добротное, удобное мужское седло со щегольскими бляхами и эффектными узорными стременами. "Интересно, а сбрую покупать надо? Или Торин обойдется старой?" - хмуро подумала я, подергав ремешки и убедившись в их крепости. Хорошее седло, прочное. Хотя бы из-за лопнувшей подпруги на землю не свалюсь, и то уже радость.

Уже на подходе к загону я спокойно осведомилась у свиты купцов, сопровождавших меня, аки придворные кавалеры - королеву:

- А имя у коня есть?

Мужчины переглянулись, потом хозяин объекта моих притязаний, потупив взор, сконфуженно проинформировал:

- Э-э-э… Ну видите ли, имя-то, конечно, есть, не без этого… Только вот не отзывается эта скотина на него, лишь в ярость приходит да лягнуть или укусить норовит… Ну не для всеобщих ушей это…

- А вы тихонечко, только мне,- подбодрила я, немало удивленная и заинтригованная. Негоциант помялся еще немного, потом все же подошел вплотную и донельзя смущенным голосом сообщил очень длинную кличку коня. Упс… Кажется, я начала краснеть. Подобное имя и впрямь не для всеобщих ушей. Но теперь хотя бы понятно, почему жеребец после произнесения этого прозвища ярился и пытался достать доброхотов копытами или зубами. Я бы на такое тоже обиделась, да еще как. Шутка ли - в пяти словах, составляющих конское имя, только одно приличное, да и то - предлог!

Тьма, чувствуя мои мысли и намерения, завозилась, взмахнула крыльями, встревоженно заклекотала и даже попыталась прихватить меня клыками за ухо, явно демонстрируя свое неодобрительное отношение к подобного рода затеям. Я не глядя сняла ее "с плеча и пересадила на жерди, огораживающие загон. Вонато, прекрасно понимая, что хозяйке сейчас не до нее, крепко вцепилась когтями в потемневшую от непогоды древесину, нахохлилась и замерла, будто гипнотизируя коня, тут же с любопытством потянувшегося в ее сторону. Я, пользуясь его рассеянным и невнимательным состоянием, легко перемахнула через ограду и, помахивая потником, медленно двинулась к жеребцу. Седло, брошенное после знакомства с экспрессивным и своеобразным прозвищем коня, так и осталось валяться на земле, я справедливо рассудила, что если уж длиннохвостый красавчик душевно приложит меня копытом, то сей предмет будет последним, что мне понадобится.

- Ну и чего ты такой нервный? Такой красивый и такой нервный… А смотри, что у меня есть,- вкрадчиво заговорила я, вытягивая руку, в которой зажала найденный в кармане куртки сухарь. К нему кое-где прилипли нитки и пыль, но жеребец все равно заинтересовался и сделал благосклонный шаг вперед. Я воспрянула духом и тоже слегка приблизилась к нему, сосредоточив все внимание на собственной руке и стараясь, чтобы она не дрожала так уж заметно.

Клац! Сухаря как не бывало, конь деловито захрупал, кося на меня недоверчивым карим глазом, а потом резко наклонил голову и обнюхал мою ладонь, как простая дворняжка. Я дождалась, пока он закончит тщательное изучение моей пустой руки, потом, осмелев, подошла к нему вплотную и запустила пальцы в густую шелковистую гриву. Жеребец всхрапнул, потом фыркнул, потом вздохнул и этим милостиво ограничил выражение своих эмоций.

- Вот ты у нас какой красивый, вот какой умный… Как бы тебя, такого черного и нравного, назвать? - вслух призадумалась я, перебирая прямые темные пряди негнущимися от волнения пальцами.- Вихрь? Ветер? Нет, это слишком избито и банально. Знаешь, я никогда не была на море осенью или зимой, но слышала, что во время плохой погоды волны и небо там становятся одинаково черными и грозными. И называется это все штормом. По-моему, звучит очень даже неплохо! Хочешь себе такое имя?

Судя по протяжному вздоху и удивительно миролюбивому поведению, новое прозвище жеребца вполне устроило. Впрочем, после того, как его величали торговцы, я думаю, любое бы подошло, лишь бы его на людях не стыдно было произносить.

- Вот и молодец, вот и умница,- ласково забормотала я, подхватывая потник и аккуратно устраивая его на спине Шторма. Потом повернулась и наклонилась за седлом. Поразительно спокойные и мирные фырканья жеребца усыпили мою бдительность, поэтому сильный толчок в спину и последующее падение на колени перед седлом, как перед божественным диптихом в храме, стало для меня некоторой неожиданностью.

Замершие вдоль загона мужчины с готовностью разразились обидным хохотом и ехидными комментариями, ясно показывающими, сколь невысокого они мнения о моих неуклюжих действиях. Я же, не вставая, начала очень медленно и мягко, чтобы ни в коем случае не испугать жеребца, поворачиваться к нему лицом, холодея при мысли о пудовых копытах, которые сейчас опустятся мне на голову или шею. Но Шторм нападать не собирался. Во всяком случае, немедленно.

Наконец обернувшись, я нос к носу столкнулась с любопытной мордой коня, наклонившейся и шумно обнюхивающей мои волосы, а потом и куртку в явной надежде отыскать в карманах еще что-нибудь вкусненькое.

- Ну ты меня и напугал,- тихо пожаловалась я, плавно перетекая в вертикальное положение и выставляя перед собой подхваченное с земли седло,- Знаешь, у тебя довольно специфическое чувство юмора. Мне кажется, мы поладим, если оба будем сдерживать свое ехидство. Кроме того, должна заметить, что обладаю на редкость вздорным характером, но не терплю проявления оного в окружающих. Поэтому…