– Разврат мы и сами учинить не против, да?

На его пьяный призыв откликается сразу несколько глоток.

– Как же бедняга Дьявол за одну ночь поспевает ко всем ведьмам сразу? – позади кто-то ржёт как конь.

– Видать, он тот ещё жеребец! – отзывается пьяный Иен.

– Да и мы не хуже! – он снова гнёт своё. – Может, ведьмам просто невдомёк, как умеет отлюбить настоящий мужик, а не чёрт рогатый?

– А ты поди да покажи! – предлагает, облизывая губы, Брайн. – Что, братцы, поможем Дьяволу в его тяжёлой работёнке? Трахнем ведьму! Или ты побоишься?

– А пошли! – он вскакивает на лавку, шатаясь, но всё-таки не падает, сверху оглядывает всю пьяную компанию. – Эй, слышали – Брайн нас на слабо берёт! Думаешь, побоимся пойти к ведьме? Думаешь, её рогатого любовника побоимся? Я никого не боюсь и ничего! Ну, кто со мной? Кто ведьму не боится?

Дружный рёв поддерживает затею.

– Слыхал, Брайн! Ведьму трахать – это тебе не пиво по пять пинт лакать!

– Где ты её возьмёшь-то? Настоящую ведьму? – остудил пыл рыжий.

– На улице поймаем, – не собирается униматься он. – Сами сказали, нынче только ведьмы по улице ходят. Значит, какую первую поймаем, та и ведьма.

– Этак до утра можно ловить, – покачал головой сын мельника. – Пошли сразу к Калли, которая живёт в лесу!

– Так она же знахарка, – возразил кто-то. – Травами лечит… В прошлом году она меня выходила, когда я зимой под лёд провалился и с простудой слёг.

– Знахарка или ведьма – какая разница? – фыркает он. – Одна в лесу живёт, без мужа, со зверьём дружбу водит. Наверняка, к ней Дьявол захаживает… С кем ей ещё в лесу-то кувыркаться? Ну, ничего, сегодня мы ей скучать не дадим! Верно?

Голоса сливаются в один яростный рёв. Никто не возражает. Даже тот, спасённый Калли.

А ведь будь среди них хоть один с головой на плечах, или совестью в сердце, хоть один, осмелившийся возразить пьяной толпе, и всё могло бы пойти по-другому…

– Наливай ещё! – командует он.

А потом ещё, ещё и ещё…

Пока последний разум не тонет в безудержном хмеле, и остаётся в памяти лишь одно желание – ведьма!

***

Она услышала их раньше, чем успели ворваться в хижину. Выскочила на крыльцо, метнулась к лесу. Но куда там…

Окружили, как стая легавых псов дикую козочку, загнали в угол, вцепились, не вырваться, затащили обратно в дом.

– Ну, что красотка, Дьявол тебя уже сегодня ублажал? Или нас ждала?

Она даже не умоляла и не кричала. Может, понимала, что это бесполезно, только раззадорит ещё больше. Или от страха потеряла голос.

В доме, чистом, уютном и прибранном, пахнущем травами, стразу стало шумно, тесно и грязно.

– Давай её сюда! – он хлопнул по столу, словно требовал выпивки или жратвы. – Я первый буду!

Худенькое, маленькое тело шлепнулось громко на стол. Множество рук вцепилось, удерживая, не давая вырваться или хотя бы ответить обидчикам.

Голос, наконец, вернулся к ней, вместе с потоком слёз.

– Нет! Не надо! Пустите!

Он рывком разодрал простое светлое платье. Какой-то проблеск в сознании на миг остановил. Ведь совсем молоденькая, жалкая, смотреть не на что – грудь как у мальчишки, руки-ноги как палочки, бледная, худущая, слабая… Зарёванная.

Шепчет снова в отчаянии:

– Не надо! Пожалуйста! Не надо!

Но её стоны заглушают дикие вопли пьяных друзей.

– Давай! Покажи этой дьявольской шлюхе! Давай!

Поздно отступать…

Он сдёргивает штаны, разводит рывком её колени, которые она стискивает, как может. Но их слишком много, чтобы она могла победить.

Он вонзается в неё безжалостно, она кричит, но теперь уже тем более отступать поздно – опалённое похотью тело требует закончить это грязное дело. Пальцы, мнущие её бедра, в крови. Но даже это не останавливает.

Лишь потом, когда раз за разом вспоминал эту чудовищную ночь, до него докатилось осознание, что она была невинна.

Чистая, светлая, юная.

Хрупкий цветочек ветреницы на весенней прогалине, который они растоптали безжалостно.

В какой-то миг ей чудом удалось вырвать руку, ногти дотянулись до его шеи, царапнули до крови. Он зашипел, отскочив.

– Кусается, сучка! А ну-ка переверните её задом кверху!

– Эй, ты не увлёкся? Так-то всем хочется, не только тебе!

– Точно! Наша очередь!

Растерзанное тело стащили со стола, она забилась ещё сильнее, и в это мгновение ей удалось вырваться из рук насильников.

Вроде, её уже и ноги не держали, но метнулась в дверь, словно белка. Все кинулись следом, с воплями и остервенелым рыком. Но девицы и след простыл, лишь ветки кустов качаются.

– Туда! Держи её!

Ночной лес не место для преследования. Но пьяный азарт гонит вперёд. Словно свора травят свою добычу. А та иногда белым пятном мелькает впереди.

В ушах шумит, сердце колотится бешено. Тёмные ветки хлещут по лицу, словно задержать хотят их дикую стаю.

Внезапно он выскочил на обрыв и едва не улетел вниз. В последний миг успел затормозить на самом краю, закричал, предупреждая. В пылу погони, в темноте ночи, свалиться вниз проще простого.

Он шагнул к краю и замер, с ужасом разглядев неподвижное белое пятно внизу.

Приятели догнали, столпились рядом. Хмель куда-то испарился моментально. Смех и крики стихли.

Мёртвая тишина застыла вокруг. Только море рычало гневно внизу, разбиваясь о камни.

Понимание того, чем обернулась их пьяная забава, накрыло удушливым чёрным саваном.

– Надо спуститься и проверить… – тихо прошептал за спиной Брайн. – Вдруг она ещё жива…

– А если её кто-то найдёт…

– И она расскажет, что это сделали мы…

– Надо спуститься вниз и добить её, если она жива, – снова прошептал Брайн.

Он обернулся ошарашенно, разглядывая в ночи бледное лицо толстяка, словно видел первый раз…

Все они – подонки! И в первую очередь, он сам. Но ведь никто не думал, что всё закончится вот так. Он уже понимал, что сотворил чудовищное зло. Да, подонок, каких ещё поискать!

Но… «добить»?! Может, Брайн спятил от страха? Он, что, всерьёз? Пойти и убить?

Но, в одном он прав, спуститься вниз всё-таки нужно…

Может, она ещё жива? Может, ещё не слишком поздно?

А мерзкий внутренний голос нашёптывал, что для всех будет лучше, если они найдут бездыханное тело.

Мёртвая ведьма никому ничего не расскажет. Мертвая ведьма заберёт