«Учитывая, что ты только что слышала об этих фальшивых совпадениях ДНК, был ли он действительно твоей парой или тебе просто нравилась эта идея – найти свою идеальную пару? – внезапно спросила она себя. – Подумай сама, как мог порядочный человек вроде тебя, кто всегда стремился творить добро, оказаться в паре с этим чудовищем? Совпадение ваших ДНК – это результат интернет-мошенничества. Ты просто стала жертвой момента».

Эми кивнула сама себе. Похоже, это действительно единственное логичное объяснение, даже если в глубине души она не была уверена. Сознательный выбор мужчины, который оказался серийным убийцей, – отвратительный вариант; намного лучше, если он и вправду ее ДНК-пара. По крайней мере, это меньшее из двух зол, и со временем она, возможно, свыкнется с этой мыслью.

Оставляя отметку возле дома Номера Тридцать, Эми знала: пройдут месяцы, прежде чем труп Кристофера будет опознан. Она поехала к нему домой и с помощью его связки ключей вошла в квартиру. В ближайшую неделю Эми планировала, насколько это возможно, очистить его квартиру от следов своей ДНК. После этого останется сделать последний шаг: она оставит его машину с ключами зажигания в каком-нибудь криминальном районе Южного Лондона. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы знать: долго машина там не простоит.

Но и после того, как полиция установит личность Кристофера, раскрыть их связь будет практически невозможно. Кристофер всегда расплачивался наличными, поэтому отследить их встречи через историю оплаты его кредиткой в тех местах, где они ужинали и которые посещали, не получится. Все его компьютеры запаролены, но их можно и просто уничтожить с помощью молотка, а затем утилизировать. Поскольку ни он, ни она не были знакомы с друзьями, родственниками или коллегами друг друга, ничто не даст повода заподозрить, что они были знакомы – за исключением ссылки на сайте «Найди свою ДНК-пару». Однако ни у кого нет и быть не может никаких доказательств, что они предприняли шаги к личному знакомству. Поначалу их обмен сообщениями осуществлялся с анонимных номеров Кристофера, но и эти телефоны она тоже разнесет вдребезги.

В ближайшие месяцы коллеги-полицейские будут ломать головы, но так и не выяснят, почему последняя жертва из череды загадочных серийных убийств оказалась мужчиной, почему был выбран именно он и почему его тело сожгли. Это придаст истории дополнительную интригу. Эми не сомневалась: Кристофер по достоинству оценил бы ее искусство самосохранения. Он достиг своей цели, вот только, увы, тридцатой жертвой стал сам. При этом он смог сохранить анонимность, к которой так стремился. Единственное, чего не хватало во всей этой истории, – прозвища, которого он так и не удостоился. Неожиданно на Эми снизошло озарение.

«Когда я завтра приду на работу, то предложу коллегам назвать тебя Христофором-убийцей, – подумала она, мысленно представив, как он посмотрел бы на нее и улыбнулся. – Тридцать убийств и прозвище… В конце концов твоя мечта исполнилась, не так ли?»

Город оказался куда более шикарным и красочным, нежели Ник представлял его себе после просмотра картинок в «Гугле».

Климат был мягкий, почти средиземноморский. Ник в шортах с карманами, футболке и шлепанцах бродил по ухоженным улочкам кварталов в испанском колониальном стиле. Наслаждаясь жарким декабрьским утром, он уселся на деревянную скамейку на автобусной остановке. Ряды магазинов перед ним были чистыми и опрятными; а их товары – способны удовлетворить каприз любого из семидесяти трех тысяч жителей города.

Время от времени малыш Дилан радостно агукал в своей коляске; его приводила в восторг и изумление висящая у него на запястье цветная пластиковая погремушка с коровками и лошадками, позвякивавшая каждый раз, когда он взмахивал ручкой. Для четырехмесячного младенца Дилан замечательно перенес двадцатитрехчасовой перелет, лишь однажды покапризничав во время особо затянувшейся турбулентности.

Заселившись в гостиничный номер с завтраком, Ник был слишком возбужден, чтобы лечь спать, поэтому вместе с малышом отправился на их первую прогулку в парке – посмотреть зимний сад и покормить уток. Затем они зашли в кафе перекусить, после чего отправились на Рассел-стрит. Рядом с ними, через три двери направо, стояло здание, в котором находился человек, ради которого они проделали путь длиной в двенадцать тысяч миль.

По мере приближения обеденного времени улицы городка Гастингс, Новая Зеландия, становились все оживленнее. Люди выходили из офисов, чтобы перекусить или встретиться с друзьями. Ник немного подождал, стараясь сохранять спокойствие, но в действительности больше всего на свете ему хотелось вбежать в дверь магазина и объявить о своем прибытии.

Еще до того как он открыл дверь, Ник чувствовал его присутствие. Казалось откуда-то из глубин естества выпорхнули стайки разноцветных бабочек и разлетелись по всему телу. Когда он вошел, у Ника перехватило дыхание.

Алекс на мгновение замер, еще не видя его, и Ник отметил про себя, что волнистые волосы его половины были короче, чем когда он видел его в последний раз, почти девять месяцев назад. Он также сбрил щетину со своего резко очерченного, чуть угловатого лица.

Неожиданно на лице Алекса отразилось замешательство, словно он испытал нечто необычное, но не мог понять, что же это значит. Ник отлично осознавал, что он чувствовал, – ведь сам ощущал нечто подобное.

В следующий миг их взгляды встретились. От неожиданности Алекс как будто в шоке отпрянул назад. Неудивительно, подумал Ник, учитывая детскую коляску.

– Ну, привет, незнакомец, – произнес он, шагнув вперед.

Алекс был слишком ошеломлен, чтобы что-либо ответить.

– Алекс, это Дилан. Дилан, это Алекс.

Алекс вопросительно перевел взгляд с Ника на Дилана. Обратив внимание на темную кожу мальчика, в недоумении воззрился на Ника.

– Это очень, очень долгая история, – продолжил Ник, – но я должен тебя предупредить, что отныне мы с ним идем только в комплекте. Однако если ты нас примешь, мы останемся здесь навсегда.

Алекс было закрыл рот руками, однако уже был не в силах скрыть широкую белозубую улыбку или сдержать слезы, катившиеся из глаз. Шагнув им навстречу, он заключил Ника в крепкие объятия, по которым тот так соскучился, и Ник понял: это означает «да».

Элли сидела за столом в своем кабинете, глядя на то место, где почти полтора года назад она до смерти забила своего жениха.

До нее доходили слухи, что некоторые сотрудники компании недоумевали, как она может оставаться в кабинете, где случилось такое тяжкое преступление? Когда же ее отказ покинуть старый кабинет стал достоянием прессы, журналисты также сочли такое упрямство жутким извращением. Но Элли была тверда: она не позволит кому бы то ни было выставить ее с семьдесят второго этажа самого высокого здания в Лондоне. То, что случилось в день убийства Мэттью, никак не повлияет на ее работу, ее детище, ради которого она пожертвовала всем на свете. Мэттью заслуживал смерти, и Элли ни на секунду не пожалела о содеянном. И даже теперь, сидя в кабинете в гордом одиночестве, она заслужила право быть на голову выше всех остальных.