– Справедливости ради надо отметить, что сам Николай этим оружием пользоваться не стал. Но и окончательно избавиться от него не спешил. Он отложил его «на антресоли», в тайник, откуда этот пистолет и извлек его не слишком умный сын Сергей, а затем, по просьбе своей сестры, продал Борису.

И, обведя глазами собравшихся, Слепокуров спросил:

– Надеюсь, с этим вопросом все ясно? Возвращаться к нему мы не будем?

Все промолчали.

– Борис приобрел через Настю оружие ее дяди. Это доказано и обсуждения не требует.

Снова тишина.

– Тогда переходим к орудию убийства номер два – яду!

При этих словах следователя Кира с Лесей беспокойно заерзали. Ядом был отравлен Иннокентий Павлович, и они сами едва не отведали злополучных конфеток.

– Яд достала Борису его вторая «невеста», – произнес Слепокуров. – Ирина, имевшая в семье жениха прозвище Валькирия. Она выкрала яд из лаборатории своего дяди. А затем передала его своему жениху.

– И он начинил им конфеты, да? – не выдержала Кира. – А потом принес их мне?

– Принес. Но яд в них положил не он.

– А кто же? – спросила Леся.

– Валькирия?

– Она хотела этими конфетами отравить Бориса, да?

– А зачем? Из ревности? Узнала о том, что он изменяет ей с Настей, и решила действовать.

Настю словно током шандарахнуло.

– Это еще нужно посмотреть, кому он там и с кем изменял! – вскочила она со стула.

Слепокуров недовольно поморщился.

– Тише, девушки! – прикрикнул он. – Не тарахтите! Я отвечу. Но не всем сразу.

Все пристыженно замолчали. И, повернувшись к Кире, следователь произнес:

– Конфеты вам принес Борис, это верно. Но яд в них положил совсем другой человек.

– Кто же? Кто?

– Это сделала Анастасия Владимировна.

Подруги разинули рты. Так вот кто виноват в их бедах! Анастасия Владимировна. Старая грымза! Что же ей спокойно не сиделось? Зачем она на старости лет затеяла осваивать новую профессию кондитер-отравитель?

– Не верю! – тонким голоском неожиданно снова вскинулась Рина. – Не верю вам! Не верю, что мама могла желать смерти Борису!

– Тем не менее – это факт, – суровым голосом произнес следователь. – Ваша мать не только желала, но даже заботливо припасла коробочку любимых Борисом конфеток. И спрятала ее в доме Виктора Алексеевича, где жил сам Борис и где в ближайшее время, согласно ее плану, должно было стать весьма неспокойно.

– Зачем она это сделала?

– Да чтобы после того, как Борис выполнит свою часть ее программы, угостить его этими конфетами. Я уже говорил вам, что у Анастасии Владимировны было два варианта развития событий. Повторю: Борис после убийства отца мог либо отправиться за решетку, либо на тот свет.

– Но?..

– Но Борис совершенно случайно нашел эти припрятанные в доме конфетки раньше, чем предполагала Анастасия Владимировна. И, не подозревая плохого, прихватил их с собой.

– И угостил ими меня, а я, в свою очередь, угостила ими Иннокентия Павловича, – договорила за следователя Кира. – Но откуда Анастасия Владимировна взяла яд?

– Не надо забывать, что они с Борисом были сообщниками. И по крайней мере у него на этом этапе не было от Анастасии Владимировны почти никаких тайн.

Все собравшиеся подавленно молчали. Ни у кого в голове не укладывалось, что благообразная пожилая дама – образчик хороших манер и вкуса, вдруг окажется злодейкой и отравительницей, которая корысти ради решила отправить на тот свет бывшего мужа и еще одного из своих сыновей. Пусть и не родного, но все же…

И лишь Кира вспомнила, что в этом деле пострадали не только Иннокентий Павлович и Виктор Алексеевич. Была еще и бедняжка Валькирия, которая попила отвара, приготовленного для Виктора Алексеевича.

– А Виктору Алексеевичу кто подсыпал яд? – спросила она.

– Никто.

– Как это? Кто-то должен был положить яд в его стакан.

Следователь слегка смутился.

– Я имел в виду, что Виктора Алексеевича никто травить не собирался. Он должен был скончаться от руки Бориса. Так было задумано.

– Но…

– Яд попал в стакан с его питьем именно потому, что выпить его должна была Валькирия.

– Но…

– А вот преподнесла девушке эту отраву именно Анастасия Владимировна. Прикинувшись доброй матушкой, она весь вечер опекала расстроенную девушку. И под видом утешения предложила той выпить отвара Виктора Алексеевича.

– Зачем?

– Чтобы успокоиться.

– Но почему в спальне Людмилы?

– Этого я вам сказать не могу. Возможно, Валькирия хотела о чем-то поговорить с молодой женщиной, с которой они были почти ровесницами. Валькирия пришла в спальню Людмилы. Туда же следом за ней заглянула и Анастасия Владимировна.

– Но зачем старухе было избавляться от невесты сына?

– Затем, что Валькирия слишком много знала, – уверенно произнес следователь. – Именно Валькирия раздобыла яд. И логично было бы сделать так, чтобы на ней все концы бы и оборвались. А Борису Анастасия Владимировна сказала, что Валькирия пала жертвой роковой случайности.

– И Борис поверил матери?

– Почему бы и нет?

– А на следующую ночь отправился убивать отца? На этот раз с пистолетом?

– Да. И убил его.

При этих словах следователя Рина начала рыдать и повторять, словно заведенная: «Не верю, не верю, не верю». Нина по примеру сестры тоже всплакнула. А за ней и Настя, которая смекнула, что Борис, похоже, не собирался на ней жениться, а просто использовал ее любовь в своих целях. Галина Александровна стала утешать дочь, но и сама не удержалась от слез.

Не плакали лишь подруги. Но и им было не весело. Они думали о том, что слишком много неожиданного и неприятного открывалось в этой истории о людях, которые на первый взгляд казались такими милыми и симпатичными.

– А кто же убил Людмилу? – подняла наконец голову Нина.

– Никто.

Рыдания стихли. И все с удивлением посмотрели на следователя.

– Людмила жива и сейчас семимильными шагами двигается к полному выздоровлению. Мы нарочно дезинформировали преступников, чтобы никто из них не явился добивать молодую женщину.

– О-о-о! – вырвался стон из груди Нины.

Трудно было понять, радуется она, что мачеха осталась жива, или пришла в ужас от этого известия. Ведь теперь Людмила снова становилась главной фавориткой в забеге, где призом – наследство Виктора Алексеевича.