Мои стрелки помчались по назначению. Сарат побежал в направлении, где пряталась засада. Я потратил еще чуток времени на разговор:

– Имя, звание?

– Рядовой пограничной службы Шамир-им!

– Запоминайте с первого раза, рядовой. Вы нас не видели. С тем, кто ушел, мы еще… переговорим. Если у самого сержанта возникнут к нам вопросы – он знает, где нас искать. Задача ясна?

– Так точно!

– И… пес был твоим?

Совершенно неуставной медленный кивок.

– Сочувствую, Шамир. Друзей всегда терять тяжело, знаю. Пусть твой следующий напарник будет лучше и удачливее. Прощай.

Егерь явно не знал, насколько он должен следовать букве устава, поэтому еще раз кивнул, а я побежал за Саратом, стараясь все же держать дистанцию метров тридцать.

Сарат остановился, описал короткую дугу рукой, потом глянул на меня и помотал головой. Я показал большим пальцем в сторону земли. Маг понял и кивнул.

Еще одна остановка, на этот раз лиценциат только бросил короткий взгляд и тут же показал пальцем вниз.

Очередной покойник почему-то потребовал сравнительно длительной жестикуляции. Я про себя решил, что потом расспрошу подробности.

На четвертой остановке Сарат поднял палец вверх.

Живой, выходит? Надо бы допросить, а как? Если Сарат наложит свои конструкты – кажется, это он и делает, – моя особа враз их обнулит. А ведь оставлять этого человека в живых нельзя. От него дознаватели в два счета узнают… собственно, все узнают, в первую очередь о Новой Земле. Для нас скверно, для поселенцев – смертельно опасно. На такую малую территорию не пожалеют «Черного пятна». А когда узнают о нашем оружии – тут к нам и придет… тот, который констатируют, но отнюдь не лечат. Пока я пытался анализировать ситуацию, подошел Сарат (разумеется, без своих накопителей). Вид у него был насквозь деловой.

– Поставил я ему конструкт, командир. Простенький, но без него он более получаса не проживет – внутреннее кровотечение, он и так еле держится. Если по делу, так надо бы работать… ну, мне часа два, а Моане минут пятьдесят. Но я не уверен, что дело того стоит. Даже сейчас он говорит с некоторыми усилиями. Впрочем, рассказал обо всех событиях.

– Потом изложишь. Хочу с ним поговорить. Без твоего конструкта он сможет ответить на пару вопросов?

– Пожалуй. Но за дальнейшее и медяком не поручусь.

– Сейчас я к нему подойду. Где ты оставил свои кристаллы? У которого бугорка? А, понятно. Добро, иди за ними, я пока к раненому.

Почему-то меня совсем не удивило, что это оказался вожак. Он по праву занимал это место.

– Ригем, вы сами знаете, что проиграли. Думаю, вы давно это поняли. Понимаю, вы себя чувствуете все хуже и хуже. Но хотя бы один ответ я хочу получить. Зачем?

– Вы маг. Не поймете.

– Хорошо, пусть я не пойму сразу же. Но уверяю вас, запомнить сумею. Обещаю обмыслить сказанное вами и в конце концов понять.

На синюшных губах наметилась улыбка и тут же исчезла. Раненому было трудно говорить, но воля сохранилась.

– Да, проиграл. Но и вы не выиграете. Вы пытаетесь создать общество… где маги не будут кичиться… своими способностями и знаниями. Это невозможно. И чтоб при этом лишенные… магических способностей… не завидовали магам. Это тоже немыслимо. Не в силах человека изменить природу человеческую. Ваше общество погибнет. Гибель внутри него. Я всего лишь не захотел дожидаться взрыва.

– Вы неправы. Такое общество построить можно. Но на это понадобятся и огромные усилия и, главное, долгое время. Возможно, я до этого не доживу. Но по крайней мере успею оставить указания, как достичь этой цели.

Мой собеседник успел удивиться – и умер. Я так и не узнал, поверил ли он полностью в мои слова.

На душе было – поганей некуда. Незаурядный человек, умный, с лидерскими задатками, не смог вписаться в то общество, которое я начал строить. В конце концов погиб сам и еще четверых за собой потянул. Ну троих, скажем; южанин не в счет. А виноват в этом я: мог же наладить агитационную работу, но пустил почти на самотек.

Но остались другие вопросы:

– Сарат, так что он поведал?

Рассказ был краток. Подтвердилось то, что я подозревал с самого начала: Хаммас делал все, чтобы отрезать пути к отступлению. И преуспел в этом.

Тут вспомнилось срочное дело:

– Сарат, могу я предотвратить допрос мертвецов?

– Да, если пройдешь рядом. То есть выбросы магополя ты затрешь, но на структуры в головном мозгу тебе не повлиять. Впрочем, и не надо: у тех троих и мозгов-то не осталось. Вот Ригем… впрочем, по такой погоде через полчаса допрос станет невозможен. Ну и пятый.

– Тогда я пробегусь мимо них, а потом едем в сторону Вахана и Малаха. С осторожностью.

Наше благоразумное поведение оказалось запоздалым. Об этом доложил сержант Малах:

– Мы толком не успели оборудовать позицию – а со стороны Белых Столбов телега едет. Между прочим, запряженная парой. Он подъехал поближе, и я в бинокль разглядел – Хаммас, видно хорошо. Тут он остановил телегу и нырнул в те заросли. Вышел примерно через пять минут с пятью винтовками в охапке. Четыре сложил на дно телеги, одну держал под рукой. Видать, плохо мы замаскировались: он нас увидел и выстрелил, не целясь. Мимо, понятно. Ну а передернуть затвор Вахан ему не дал. Живучим оказался, порождение Темного. Мы к нему подошли, так он второй раз хотел стрельнуть, только я успел раньше.

– Хотелось бы допросить, ну да ладно. Вы молодцы, ребята, этот змееныш из всех пятерых меньше всех заслуживал жизни. Тело сбросьте… нет, лучше похороните под осыпью. Малах, свяжись по кристаллу с Хагаром, пусть они с Тареком нас догоняют. Мы едем в город.

Я глянул на небо. Вот ведь странно: с утра было ясно, а сейчас на западе уже нависали густо-серые облака.

– Поторопиться бы надо, дождь скоро начнется.

Я не угадал: дождь очень хотел пойти, но никак не мог на это решиться. Хагар и Тарек догнали наш караван раньше, чем тучи. В этот момент я вспомнил кое-что и попросил Сарата подъехать.

– А что любопытного ты заметил в одном из покойников?

– Он убит был не пулей.

– Чем же?

– Арбалетным болтом. Точнее, смертельно ранен.

– Ты думаешь, пограничник постарался?

– Уверен. И на еще одном было свежее ранение на плече, неглубокое. Стрелок пытался его перевязать, когда его прикончили из винтовки. Выходит, кто-то из егерей успешно отстреливался.

От этой информации мое мнение о здешних погранцах не изменилось. Оно и так было высоким.

Едущий впереди Малах дал условный сигнал «Спрятаться». Видимо, навстречу нам ехали дознаватели.

Мы укрылись за красивой скалой из красного диабаза. Пока дознаватели проезжали, я обратил внимание на ее необычную форму и спросил: