Комптон мог нашептать советы королю Генриху на ухо в его личных покоях. Но Уилл покачал головой, стараясь не смотреть ей прямо в глаза.

– Я не могу каким бы то ни было образом противодействовать кардиналу. Это слишком опасно. Вы не понимаете, насколько это опасно.

– Так расскажите мне. Давайте вместе подумаем, как нам избежать опасности.

Уилл горько улыбнулся.

– Ах, Анна, как вам удается оставаться такой невинной, проведя столько лет при дворе?

– Вам, как никому другому, известно, что это не так!

– Любовь моя, даже если бы вы предложили мне то, чего я хочу больше всего на свете, я бы все равно отказал в помощи вашему брату.

Анна резко поднялась. В ней закипала злость – Уилл Комптон снова ее разочаровал. На себя она сердилась не меньше, чем на него.

Как наивна она была, считая его благородным рыцарем, готовым броситься на ее спасение! Как она могла забыть урок, полученный много лет тому назад в Литтлморе? С лицом, пылающим от еле сдерживаемого негодования, Анна схватила свою шубу и убежала.

Оказавшись в парке, она была удивлена тем, что солнце уже почти село. Дорожка, уходящая к дворцу, тонула в тени. Плохо видя из-за наступающих сумерек и застилающего взор гнева, Анна не сразу осознала, что она не одна среди деревьев парка, пока чья-то крупная темная фигура не выросла прямо у нее на пути. Женщина едва не налетела на крепко схватившего ее за плечи человека. В последнее мгновение перед тем, как закричать, она все-таки узнала его и сдержала вопль.

– Джордж! – ахнула Анна, задохнувшись от неожиданности и смущения. – Что ты здесь делаешь?

– Полагаю, это и так очевидно, – ответил ей муж холодным тоном, не скрывая отвращения. – Я пришел за своей неверной женой.

Дворец в Гринвиче, 12 февраля 1521 года

Едва сказав это, Джордж пожалел о своих необдуманных словах. Анна напряглась в его руках, а сдавленный звук, который она издала, напомнил ему крик раненой птицы. Обняв ее, он крепко прижал к себе жену, жалея о том, что предыдущую минуту нельзя пережить заново.

– Боже мой, Анна! – прошептал он, проводя рукой по ее спине. – Ты замужем за ревнивым глупцом. Я знаю, что у меня нет оснований для таких обвинений. Сможешь ли ты простить мне эту минуту сомнения?

Она помолчала ровно столько, чтобы он успел отчаяться.

– Твоя ревность беспочвенна, Джордж, тем не менее кое-что я держала от тебя в тайне. И поэтому я не менее глупа, чем ты.

Обняв одной рукой супругу за плечи, он направился к дворцу. Уже почти полностью стемнело. Лишь горящие вдали факелы показывали им направление.

– Когда вернемся к себе, отошлем прислугу и поговорим начистоту.

Оставшись без посторонних в своих личных покоях, Джордж сел на край кровати и похлопал рядом с собой. Анна не раздумывая уселась рядом, подогнув под себя ноги, но лицом к мужу, а не прижавшись к нему боком, как он ожидал. Затем она выложила ему все, что от него скрывала, всю историю целиком, начиная с письма, отправленного ею Томасу Уолси более десяти лет назад, и заканчивая возвращением Мадж Геддингс в свиту герцога Букингема.

– А Комптон? – напомнил он после того, как она замолчала.

– Сначала я думала, что он знает что-нибудь о планах короля и кардинала, а после надеялась, что он сумеет помочь Эдварду.

– Помочь Эдварду? – переспросил Джордж неодобрительно. – Анна, твой брат грозился убить короля. Он хвастался тем, что у него достаточно людей, чтобы захватить корону. Даже если герцог никогда не пойдет дальше этого, он уже заслужил обвинение в измене.

– Но, возможно, король пока об этом не знает. Кардинал Уолси давно уже подозревает моего брата, но до сих пор ничего не предпринял. И как только Эдвард отправится в паломничество, он будет в безопасности.

– Это бесполезно, Анна. Букингем сам навлек на себя катастрофу. В том, что Уолси нанесет ему удар, сомнений нет, вопрос лишь в том, когда это произойдет. Твоему брату не будет дозволено уехать из страны.

– Я вовсе не к этому стремилась. Когда я писала то письмо, я желала лишь отомстить за смерть нашего ребенка разоблачением греховных тайн настоятельницы. – Ее лицо исказилось страданием. – Но я даже в этом не преуспела. Я наводила справки. Несмотря на проверку епископа, которую он осуществил только через несколько лет после моей жалобы, в Литтлморе ничего не изменилось. Матушка Кэтрин по-прежнему сурово руководит своими немногочисленными подопечными.

– Мне не следовало тебя туда отвозить.

– Ты не мог знать, что произойдет.

– И ты не могла знать, что твое разоблачение благодеяний брата этому монастырю будет иметь столь тяжелые последствия.

Анна едва сдержала слезы.

– Те необдуманные строки в моем письме могут стоить Эдварду жизни!

– Анна, Эдвард сам повинен в измене – не ты заставляла его верить в те пророчества, не ты положила его руку на рукоять кинжала и не ты внушила ему идею, что он должен угрожать королю убийством.

– Что же нам теперь делать, Джордж?

После недолгого раздумья он решительно спросил:

– Что сказал Комптон?

– Он отказал в помощи.

– Что именно ты ему рассказала?

– Намного меньше, чем тебе, Джордж. Только то, что кардинал Уолси замыслил уничтожить моего брата. И Комптон поклялся никому об этом не говорить. Он не выдаст меня.

– Да, – согласился Джордж. – Думаю, что не выдаст.

Он очень надеялся на то, что это действительно так. Анну и саму могли арестовать за измену, если кардиналу станет известно, сколько она знает. Могли арестовать и его. И Комптона.

– Прошлое, похоже, всегда будет преследовать нас, – проворчала Анна.

Джордж не понял, говорила ли она о его ревности или о своем письме, но сейчас это было не важно. Значение имела лишь безопасность Анны. Теперь им необходимо держаться как можно дальше от герцога.

– Ох, – вдруг произнесла женщина, заставив мужа вздрогнуть от неожиданности. – Я сейчас кое-что вспомнила. Однажды король обещал мне свое покровительство. Это было в следующее после нашего возвращения ко двору лето. Мы охотились. Король нашел меня, и мы недолго ехали плечом к плечу. Я уже точно не скажу, что он мне говорил, но я тогда вспомнила, как беспомощна была в Литтлморе, не имея собственных средств. Я призналась королю Генриху, что считаю большой несправедливостью то, что все имущество женщины после замужества становится собственностью ее супруга.

– Ты сказала это королю?

Джордж был поражен ее смелостью. Или глупостью – он не знал, как это расценить.

– Полагаю, моя прямота позабавила его величество. Так или иначе, он предложил мне ссуду из своих личных средств, если мне вновь когда-либо понадобятся деньги. Я сказала ему, что не желаю быть у него в долгу, на что король ответил вопросом: не соглашусь ли я принять от него подарок. Боюсь, я сочла тогда его отношение снисходительным. Чтобы положить конец этому разговору, я заручилась разрешением его величества когда-нибудь в будущем обратиться к нему с просьбой о помощи.