Глаза Магды наполнились слезами, но это были сладкие слезы радости за отца. Она часто заморгала, но все равно две тоненькие струйки неумолимо побежали по ее щекам. Казалось, она счастлива еще больше, чем сам профессор. Однако, приглядевшись к дочери повнимательнее, Куза заметил, что в глазах ее светится и нечто большее, к чему напрашивалось лишь одно определение - это было настоящее счастье. Он, конечно, мог бы расспросить ее о причине такой радости, но сейчас, когда он сам был вне себя от восторга, профессор подумал почему-то, что все это не так уж и важно. Главное, он снова ожил!..

Неожиданно краем глаза Куза заметил какое-то движение возле гостиницы и, проследив за его взглядом, Магда поняла, кого он увидел. Ее глаза радостно загорелись.

- Гленн! Ты только посмотри! Представляешь, Моласар вылечил моего отца!

Рыжеволосый молодой человек со смуглой кожей не двинулся с места. Он пристально смотрел на профессора своими голубыми глазами, будто пытался определить, что в эти мгновения происходит в его душе. Магда щебетала без умолку и тянула Гленна к отцу. Казалось, она просто опьянела от счастья.

- Это чудо! Это настоящее чудо! Теперь мы сможем выбраться отсюда, пока не…

- И какую цену он потребовал за исцеление? - тихо и серьезно спросил Гленн, не обращая внимания на восторженную болтовню своей подруги.

Куза напрягся, но, как ни старался, все же не смог выдержать пристального взгляда пронзительных голубых глаз Гленна. И в этих глазах он видел горькое отчаяние и какую-то граничащую с разочарованием грусть.

- Он не назначал мне никакой цены, а сделал это просто из сострадания к своему соотечественнику.

- На этом свете мало что делается бесплатно, - с сомнением покачал головой Гленн.

- Ну, хорошо. Допустим, он попросил меня о небольшой услуге, которую я должен буду оказать ему после того, как он покинет замок. Он ведь не может активно действовать в дневное время.

- А что же именно вы должны будете сделать? Профессору начинал уже надоедать подобный допрос. "Какое право имеет этот молодой человек задавать мне вопросы? - с возмущением подумал он. - Ничего я ему не скажу". - А вслух добавил: - Он еще не говорил мне.

- А вам это не кажется странным? Вы даже не знаете, о чем он может вас попросить и какие услуги вам придется ему оказывать. То есть не обговорили, по сути, никаких условий - а уже приняли плату.

- Это вовсе не плата! - убежденно заговорил профессор. - Просто в нездоровом виде я не смог бы реально помочь ему. А никаких сделок мы с ним не заключали - да в них и не было необходимости. Наши цели и так совпадают: это уничтожение немцев на территории Румынии, а затем уничтожение самого Гитлера. Мы сотрем нацизм с лица Земли!

Глаза Гленна раскрылись так широко, что Куза чуть было не рассмеялся.

- Так вот что он вам обещал!

- И это не пустое обещание! Когда я рассказал ему о концлагере в Плоешти, который собирается построить Кэмпфер, он буквально рассвирепел. А когда он узнал, что в Германии есть некто Гитлер, который стоит за всеми этими лагерями, Моласар тотчас же согласился уничтожить его, как только его сил будет достаточно, чтобы покинуть замок, хоть я и говорил ему, что Гитлер - глава государства, его охраняют, и все такое прочее… Так что ни сделок, ни платы здесь и быть не может - у нас с ним просто ОДНА ОБЩАЯ ЦЕЛЬ!

Наверное, он слишком громко кричал, потому что Магда испуганно отступила назад, схватила Гленна за руку и, прижавшись к нему всем телом, с тревогой посмотрела на отца. У профессора все внутри похолодело, но он старался говорить как можно спокойнее:

- А чем же ты занималась весь вчерашний день, после того как мы расстались, дитя мое?

- О… я почти все время была вместе с Гленном.

Больше ей ничего не пришлось добавлять. Старик сразу все понял. Разумеется, она была с Гленном! Куза критически оглядел дочь, которая с таким распутством обнималась сейчас с этим незнакомцем, да еще и позабыв надеть косынку, так что теперь ее пышные волосы свободно развевались по ветру.

Да как она посмела связаться с ним! Прошло всего два дня, как их разлучили, и за это время его дочь не нашла ничего лучшего, как пристать к первому встречному варвару. Это надо решительно прекратить! Конечно, не прямо сейчас. Но в ближайшем будущем. А пока у него и без нее хватает забот. Но как только они завершат свою миссию в Берлине, он лично позаботится о том, чтобы этот нахал никогда больше не смотрел на него своими обвиняющими голубыми глазками.

"Позаботится?.." - переспросил себя Куза. Он и сам до конца не понял, что подразумевал под этим словом, но в то же время отметил, что этот человек стал ему очень неприятен буквально с первого взгляда.

- Папа, разве ты не понимаешь, что мы сейчас можем сделать? - Магда пыталась успокоить разбушевавшегося старика. - Мы же можем уехать отсюда! Теперь ты без труда спустишься вниз с перевала. Тебе не надо больше возвращаться в замок! А Гленн поможет нам в этом, верно, Гленн?

- Конечно. Но я думаю, сначала надо спросить самого твоего отца, захочет ли он уезжать отсюда.

"Проклятье! - подумал Куза, глядя в умоляющие глаза дочери. - Похоже, этому типу известно не так уж мало".

- Папа… - начала девушка и оборвала себя на полуслове. Одного взгляда на его решительное лицо было достаточно. Она уже знала ответ.

- Я должен вернуться, - ответил он. - Но не ради себя. Я успел уже пожить на этом свете. Я пойду туда ради всего нашего народа. Ради нашей культуры. Ради всего человечества! Сегодня Моласар наберется сил, чтобы окончательно разделаться с Кэмпфером и остальными нацистами, потом я выполню одну его просьбу, и нам не придется больше прятаться ни от СС, ни от отрядов Железной Гвардии. А когда Моласар покончит с Гитлером…

- Неужели он в состоянии сделать даже это? - Магда не верила своим ушам.

- Я и сам не раз задавался этим вопросом. Но потом вспомнил, как ему удалось до такой степени запугать солдат, что они чуть не начали стрелять друг в друга. Сам же Моласар лишь развлекался этим, убивая их поодиночке и наводя ужас на всю заставу. - Профессор гордо протянул руку по ветру и немного поработал вальцами, наслаждаясь их второй жизнью и гибкостью суставов. - И последнее: после всего, что он сделал для меня, я перестал сомневаться в его бесконечных возможностях.

- Но разве можно ему довериться? - взволнованно спросила Магда.

Куза с удивлением оглядел дочь. Этот самый Гленн, похоже, успел уже и ее заразить своими сомнениями. Это совсем не понравилось профессору.

- А как же мне ему не доверять? - опросил он после короткой паузы. - Дитя мое, неужели ты не можешь понять? Ведь для всех нас снова начнется нормальная жизнь. И никто больше не будет преследовать наших друзей цыган, стерилизовать их и заставлять непосильно трудиться, как настоящих рабов. А нас, евреев, перестанут выгонять из собственных домов и отказывать в работе, у нас никто не будет отбирать то, что накоплено поколениями наших предков. Наконец, исчезнет страх за то, что сама наша нация будет полностью уничтожена! Ну как же мне после этого не доверять Моласару?