– Ой! – Отец Фарт шагнул назад, споткнулся о стопку книг, выстроенную прямо на полу, и неловко приземлился на пятую точку. Его нога случайно заехала по злополучной шкуре, смахивая ее в сторону и открывая… Матильду с котятами, напуганную не меньше его! Видимо, спасаясь от излишнего внимания, робкие кошки забились под первое попавшееся укрытие, в коем благополучно и запутались… К тому же, вопреки распространенному мнению, кошки не любят магию. А уж когда госпожа Скрипто неуклюже атаковала шкуру, тут терпению Матильды и вовсе пришел конец.

– Спасена, спасена! – кричала Жози, прыгая вокруг распростертого на полу Фарта и тиская смущенных кошек. – Спасена тобой, красавчик, и этими обаяшками! Теперь моя врагиня уже не вернется! А все благодаря тебе… – Она нагнулась к отцу Фарту, схватила его за уши, и Габриэль обреченно зажмурился, отдаваясь грядущему поцелую. Кажется, он уже и не думал сопротивляться…

Кап, кап… Капли воды стекали по каменной стене каземата и размеренно падали на пол. Утверждают, будто некогда капанье воды превратили в изощренную пытку, от которой люди сходили с ума в течение суток. Но байкер понимал: ему это не грозит, его убьют намного раньше. Он пребывал в относительном сознании все время, пока его тащили в подвал и заковывали в цепи, потом ненадолго отключился, а когда очнулся, понял – дело дрянь. Влажные камни холодили голую спину. Руки, за цепь подвешенные на крюк над головой, начали затекать. Сидеть было неуютно, но, слава богу и кожаным штанам, хоть не мокро. Холодные капли приятно капали на разбитое опухшее лицо. Помятые, а может и сломанные, ребра ныли. А где-то там наверху Радислава осталась одна, без помощи и поддержки, один на один с этим ублюдком Корвином. Ну если эта сволочь ее хоть пальцем тронет… Виктор с силой дернул цепь, потом еще и еще, силясь сломать или хотя бы разогнуть крюк.

– И не пытайся, – хрипло донеслось с соседних нар. То, что байкер считал всего лишь горой рванья, зашевелилось, приподнявшись на локтях и явив миру бледное исхудалое лицо в обрамлении свалявшихся в сосульки длинных темных волос. – Эти крюки не для людей сделаны…

– Да? – Виктор еще раз с силой дернул цепь, и крюк вылетел из стены, больно саданув его по макушке. – …! Оно и видно, …! Было бы для людей, фиг бы я его оттудова выдрал! – Избавившись от крюка, он принялся рассматривать кандалы. – Н-да, а вот здесь без инструмента не обойтись…

– Подожди… – прошелестел бледный субъект, воздвигаясь над нарами. – Я попробую…

Мужчина, пошатываясь, пересек камеру и присел возле байкера. Пока он шел, Виктор вполне успел его рассмотреть: в изодранной, когда-то окровавленной, а теперь просто покрытой бурыми пятнами одежде. На животе и груди видны жуткие свежие рубцы едва затянувшихся ран, страшно худой, синюшно-бледный… Короче, классический вампир, коим незнакомец, собственно, и являлся. Взяв в руки цепь, он с натугой со второй попытки разогнул центральное звено. Цепь со звоном распалась на две части. Вампир, тяжело дыша, привалился к стене.

– И то хлеб… – пробормотал Виктор. Железные браслеты по-прежнему висели на запястьях, но благодаря разорванной цепи руки обрели полную свободу действий. – Виктор, – представился байкер, протягивая вампиру длань.

– Данко, – просипел тот, вяло пожимая протянутую ладонь. – Просто Данко. Что, Корвину на хвост наступил?

– А ты?

– И я, – согласился вампир. – Выбраться бы отсюда, я бы эту сволочь голыми руками… Ведь не ждал от него удара в спину, не ждал…

– Так за чем остановка?

– Сил нет. – Данко облизнул спекшиеся губы. – Все на раны потратил, что осталось – на твою цепь. На дверь все равно бы не хватило…

– Но ты же вампир!

– И что? – криво усмехнулся тот. – Я уже полтора месяца без крови голодаю, еще неделя – и заживо разлагаться начну… Нам хотя бы раз в месяц свежую кровь пить нужно, иначе все… начинается что-то вроде вашего лейкоза. – Вампир уже не сидел, а почти лежал под стеной.

– Э нет, приятель, так дело не пойдет! – Виктор подхватил его под мышки и усадил более-менее ровно. – У меня девушка там наверху осталась, пропадет одна, надо выбираться! – Байкер откинул волосы с шеи и склонился к вампиру. – Давай кусай, мне для благого дела не жалко!

Одно о вампирах Виктор знал точно: вампиризм – не бешенство, при укусах не передается.

– Ты очумел, да? – Данко оттолкнул байкера от себя. – Я тебе что, извращенец какой-то?!

– Дают – бери, бьют – беги, – философски изрек Виктор. – И не кочевряжься, когда добровольно предлагают. Или вам надо, чтобы обязательно непорочная девица в ночной сорочке, с визгом и расцарапыванием рожи?

– Э… почти, – смутился вампир. – Только можно и не непорочную, да и расцарапывание рожи не обязательно. Как бы тебе объяснить… Укус – это процесс весьма интимный, проявление наивысшего доверия к партнеру, пик наслаждения, экстаз… – Он блаженно прикрыл глаза. – И происходит это, ну, как бы это сказать…

– В постели, что ли? – недоверчиво хмыкнул байкер. – Тьфу, а еще говорил – не извращенец! Ладно, убедил, нацежу тебе крови. – Виктор расстегнул пряжку на поясе и заточенным штырьком вспорол себе запястье. – Пей давай, это тебе не кусать. Живо! Рассусоливает он тут, стеснительный, понимаешь, нашелся!

Командный тон подействовал – Данко мигом растерял стеснительность и приложился к кровоточащему запястью. Виктор было подумал, что придется оттаскивать изголодавшегося вампира за волосы, но тот и сам остановился, сделав несколько глотков. Впрочем, этого оказалось достаточно, чтобы запавшие щеки чуть порозовели да и сам вампир начал потихоньку оживать. Пока байкер перетягивал рану оторванной от кармана подкладкой, Данко прошелся по камере, словно привыкая к своему телу, а затем приблизился к толстой двери.

– Поможешь? – обернулся он к Виктору. – Я сейчас один не справлюсь.

– Не проблема…

Минуту спустя дверь с грохотом вывалилась в коридор…

Обеденный зал дворца Мирчи Старого тонул в теплом свете множества восковых свечей. Вампиры принципиально не признавали электрических лампочек, считая, что их свет слишком уж похож на солнечный. И хотя в зале собралось немало гостей, ужин еще не начался. Все терпеливо ожидали прибытия теперешнего хозяина дворца. Кто-то, воспользовавшись заминкой, предложил госпоже менестрелю продемонстрировать свое искусство, дабы приглашенным не пришлось скучать, а возможно, чтобы заглушить бурчание голодных желудков. Радислава, снисходительно пожав плечами, расчехлила инструмент и, сдвинув приборы, уселась прямо на стол. Тонкие пальцы пробежались по струнам, проверяя строй. Честно говоря, сейчас оборотничке было не до песен, а потому дорогого стоило унять небывалую дрожь в руках. Ей очень не понравилось, когда Виктор ушел вслед за странным посланцем, ибо она нутром чуяла грядущую опасность, но ничего сделать не могла. Радиславе оставалось только войти в зал и играть.

Я не умею на заказ

Лепить бездушно в рифму строчки,