У выхода стояли стражники, они покосились на меня, но путь преграждать не стали. Да и я пока никуда не спешила. Меня ошеломил гул голосов, палящее солнце и остро пахнущий травами ветер. Да, это не дворец с его тщательно выверенными душистыми запахами цветов и соловьями в клетках.

Где-то высоко в небе парил орёл. Я смотрела на него, приставив ладонь козырьком. Свежий ветер гнал облака, и дёргал меня за волосы, длинные и спутанные.

Пожалуй, на принца я сейчас была похожа меньше всего. Скорее уж на бродягу.

Вокруг, как огромные грибы, возвышались шатры — целый лабиринт или даже город. Снаружи они были серые, пыльные. Ничего примечательного. И стояли довольно близко друг к другу, но не настолько, чтобы не нашлось места для площадки плаца. Огораживать её не стали, если не считать стену из зрителей ограждением. Площадку только щедро посыпали песком, и там сейчас дрались двое. Из-за спин зрителей я не могла разглядеть, кто это, да и не очень-то хотела, но возвращаться в шатёр хотелось ещё меньше, так что я вошла в людское море — расступались они неохотно, зато я сумела рассмотреть, что все они воины, одетые очень легко и совсем не по-имперски — кожаные штаны и кожаные куртки (мне бы такие!). И все вооружены. Кто-то — только луком, у кого-то имелось копьё, но большинство носили по два коротких меча или меч и кинжал. Клинки отличались от тех, к которым я привыкла: они были намного шире, и изгиб их был сильнее. А кинжалы вообще напоминали арабские, только ножны почти у всех — простые, кожаные.

Всё это я отмечала совершенно невольно, пока пробиралась вперёд. А потом стало не до того, потому что я всё-таки отыскала Ли. Да, он был одним из борцов.

Я всё время какая-то странная делаюсь, когда вижу его. Вокруг все как будто замирает, и вот уже взгляд не отвести от его фигуры, которую я наконец-то имела удовольствие рассмотреть, потому что борцы были наполовину раздеты. То есть кроме кожаных штанов на них ничего не было.

Дрались без оружия. Противник Ли был раза в три выше и толще, наверняка во столько же сильнее, но ему это мало помогало, потому что Ли знал кунг-фу. Или как эта фигня называется, которую он сейчас демонстрировал, но даже не подумал научить меня во время тренировок. Что-то изящное, похожее на танец, немного напоминающее голливудские бои, где одним ударом ладони вырубают противника. Ли потребовалось куда больше времени, но его противник — громила с лицом плоским, как блюдо, всё-таки закачался и медленно опустился сначала на колени, а потом и рухнул лицом в песок.

Наступила тишина. Поздравлять Ли не спешили, но он всё равно улыбался и победно обводил зрителей взглядом, пока не наткнулся на меня.

И эта его победная улыбка стала для меня буквально красной тряпкой.

Я понимаю: это нелогично. Он меня спас, без него я бы давно сдохла от голода или, что вернее, от жажды.

Но, чёрт возьми, не хотела я слушать логику. Я смотрела на него, счастливого, и вспоминала, как он так же улыбался Плащам, а на меня ему было плевать. Что это почти наверняка был обманный манёвр, я в тот момент не думала. А думала о… Ну, о том, как с моей помощью этот мерзавец получил брата целым и невредимым. Хороший расчёт: влюби в себя деятельную дуру, и она всё устроит. Наверное, это не было правдой, но, повторюсь, в тот момент мне было плевать.

Корень проблемы в другом: я влюбилась по уши, потеряла контроль, а хуже этого для меня и представить сложно. Чтобы другой человек управлял моими чувствами, заставлял сердце замирать от одной лишь улыбки — кошмар! Немедленно прекратить это сумасшествие!

Проще, конечно, сдаться и получать удовольствие, но я, к сожалению, не такая. Я буду бороться до конца, пусть это хоть сто раз нелогично.

Именно поэтому я смотрела, как он дрался, и рыла копытом землю — фигурально выражаясь. А когда победил и мысли в моей голове («Предатель! Мерзавец! Как он посмел меня спасти! Почему он решает за меня?!») как раз дошли до точки кипения, я выхватила у кого-то из соседей меч и ринулась на плац. Мне очень хотелось стереть эту победную улыбку с его лица, желательно навсегда. Можно даже клинком.

Никогда бы не подумала, но любовь переводит меня в режим берсеркера.

Я налетела на Ли, врезала, а потом, когда он упал, замахнулась мечом.

Хуже всего: Ли не сопротивлялся. Он лежал, смотрел на меня и больше ничего не делал.

Я замерла с поднятой рукой. Он запросто мог остановить меня и безоружный, только почему-то не хотел.

— Сражайся, или убью! Предатель…

Ли спокойно смотрел на меня и голос его был тоже спокоен, когда он сказал:

— Убивайте.

Его спокойствие и раньше бесило меня невероятно, но сейчас… Это просто как керосина в костёр плеснуть.

Я замахнулась.

В этот же момент что-то тренькнуло — и меч вырвало у меня из рук. Я пошатнулась, оглянулась, уже готовясь выругаться. И только сейчас сообразила, что мы с Ли вообще-то не одни. Что на нас смотрит целая толпа этих плосколицых, все они вооружены и чёрт его знает что там думают.

Впрочем, что думал один из них, стрелявший из лука, я узнала быстро. Он сказал:

— Принц, не стоит утруждаться, — акцент у него был просто ужасный, я с огромным трудом его поняла. — Разве вы не должны сейчас отдыхать?

Я присмотрелась.

Он отличался. Черты лица его были плавнее и не такие приплюснутые, как у других. Вместо крутки — что-то вроде мехового халата или шубы, и волосы его украшали драгоценные камни.

Алим, один из многочисленного потомства хана из ханов (да, это титул) Батыра. Тогда мы ещё не были представлены, но под его взглядом я немедленно почувствовала себя очень грязной и очень жалкой. А ещё раздетой — этот ханыч, как и принц, не брезгует мальчиками. Впрочем, женщин он тоже вниманием не обделяет.

— Одыхать? — переспросила я, и мой голос звучал глухо и хрипло. Режим берсеркера на время отключился. — Я отлично себя чувствую. Господин, вы здесь главный? Я хочу понять, где я и какого дьявола тут делаю.

— А мне показалось, вы хотите подраться, — улыбнулся Алим, (которого как раз хлебом не корми — дай кого-нибудь победить; задиристый парень). Он выхватил меч, тоже изогнутый, но с богатой рукоятью. И неспешно пошёл ко мне. — Никто не назовёт мой народ негостеприимным — гостя надо уважить. Нападайте, ваше высочество.

«Твою мать», — подумала я. Насмешку в его голосе не услышал бы только глухой.

— Я передумал, — пытаясь сохранить лицо, царственно сообщила я и опустила меч. Запястье уже ныло с непривычки — четыре дня поста в темнице не сделали меня сильнее. — А давайте лучше в шахматы?

Алим рассмеялся — следом загоготали благодарные зрители. Мы сделали круг по плацу, я старалась посильнее зарывать носки в песок. Может, это и не благородно, но чёрт возьми, не прикажешь же этому великовозрастному дитю идти в угол! У него в руках острая игрушка.

Так мы и кружили.