— Они все спятили. Вы должны нам помочь!

— Как?

Скорчив гримасу, женщина развела руками, словно ответ был очевиден или она не знала, с чего и как начать.

— Начните с самого начала, — предложил Ричер.

Лихорадочно закивав, женщина сглотнула комок в горле, собираясь с духом.

— Люди исчезли, — наконец сказала она.

— Что за люди? Как они исчезли?

— Просто исчезли. Это все дело рук Боркена. Он прибрал всё. Мы были в других группах, жили сами по себе, никого не трогали, понимаете? Лично я была в «Братстве свободных людей Северо-Запада». Потом появился Боркен, начал вести разговоры об объединении. Он кричал и спорил. Остальные предводители были с ним не согласны. Но затем они начали исчезать. Боркен сказал, что они не смогли выдержать ритм. И они исчезли. Тогда Боркен сказал, что мы должны присоединиться к его группе. Сказал, что у нас нет выбора. Некоторые из нас находятся здесь по сути дела в качестве пленников.

Ричер кивнул.

— А теперь на шахте что-то происходит.

— Что именно?

— Не знаю. Думаю, что-то плохое. Нам не разрешается туда ходить. До нее всего миля по дороге, но это закрытая зона. Вот и сегодня там что-то происходило. Боркен сказал, что они должны были работать на юге, на границе, но на обед они возвращались с севера. Я видела их из окна кухни. Они шли, смеясь и улыбаясь.

— Кто? — спросил Ричер.

— Сам Боркен и те, кому он доверяет. Он сумасшедший. Говорит, что когда мы провозгласим независимость, на нас нападут, и нам придется защищаться. Это начнется завтра. Мы напуганы до смерти. Понимаете, у нас ведь здесь дети. Но мы ничего не можем поделать. Тех, кто выступает против, Боркен или изгоняет, или доводит своими придирками до того, что с ним в конце концов соглашаются. Никто не смеет ему перечить. Мы находимся всецело в его руках.

Ричер снова кивнул. Женщина обмякла, прижимаясь к нему. У нее в глазах блеснули слезы.

— И мы ведь не сможем победить, да? — снова заговорила она. — Нас ведь всего около сотни, я имею в виду подготовленных взрослых людей. А сто человек не смогут выстоять против целой армии, правда? Мы все погибнем.

В темноте сверкнули белки ее глаз, широко раскрытых, наполненных отчаянием. Ричер пожал плечами. Покачав головой, постарался сделать так, чтобы его голос прозвучал спокойным и обнадеживающим.

— Будет осада, — уверенным тоном произнес он. — Только и всего. Противостояние. Начнутся переговоры. Такое уже случалось в прошлом. И против вас будет не армия, а ФБР. А Бюро знает, как вести себя в подобных ситуациях. Все будет в порядке. Никто не станет вас убивать. Никому это даже в голову не придет. Это просто Боркен вас запугивает.

— Жить свободными или умереть. Вот о чем он все время говорит.

— Этим делом займется ФБР, — повторил Ричер. — Никто не собирается вас убивать.

Зажмурив мокрые от слез глаза, женщина судорожно закачала головой.

— Да нет же, нас убьет Боркен. Он, а не ФБР. Разве вы не понимаете, жить свободными или умереть? Если сюда придут, он перебьет нас всех до одного. Или заставит нас покончить с собой. Совершить массовое самоубийство. Он заставит нас сделать это, я точно знаю.

Ричер удивленно посмотрел на нее.

— Я подслушала их разговор. Они постоянно перешептываются, строят секретные планы. По их словам, женщины и дети должны умереть. Это якобы будет оправдано. С исторической точки зрения очень важно. Этого требуют обстоятельства.

— Вы это слышали? Когда?

— Постоянно. Они постоянно строят планы. Боркен и те, кому он доверяет. Они говорят, что женщины и дети должны умереть. Они собираются заставить нас покончить с собой. Совершить массовое самоубийство. Все женщины и дети. На шахте. Я считаю, нас заставят спуститься в шахту и покончить с собой.

* * *

Ричер оставался в лесу до тех пор, пока не оказался с севера от плаца. Затем он пошел на восток до дороги, выходящей из Йорка. Разбитая, вся в ухабах, она в лунном свете сияла серебром. Оставаясь в тени деревьев, Ричер пошел вдоль дороги на север.

Дорога серпантином петляла по склону горы, выписывая крутые повороты. Верный признак того, что она вела к чему-то сто́ящему, в противном случае не имело бы смысла тратить столько труда на то, чтобы ее проложить. Пройдя около мили и поднявшись на высоту около тысячи футов, дорога описала последний поворот и привела к чаше размером с небольшой стадион. Отчасти созданной природой, отчасти углубленной взрывотехниками, затаившейся в окружении высоких гор. Стены чаши образовывали отвесные скалы. В них через равные промежутки были проделаны взрывами полукруглые отверстия. Похожие на огромные норы. К некоторым из отвалов пустой породы были пристроены входы. У двух входов возвышались стены, перекрытые брусом.

Дно чаши устилал битый сланец. Тут и там кучи земли и пустой породы. Буйные сорняки и молодые деревца, пробивающиеся вверх. Ричер разглядел ржавые рельсы узкоколейки, начинающейся из ниоткуда и протянувшейся на пару десятков ярдов. Не приближаясь к опушке, он присел на корточки рядом с деревом и стал ждать.

Никакого движения. Полная тишина. Даже еще тише. Абсолютное отсутствие звука, которое остается, когда пустеет оживленное место. Естественные звуки давно исчезли. Шелестящие деревья спилены, журчащие ручьи отведены в другое русло. На смену им пришли грохот машин и гомон людей. А затем, когда люди и машины ушли, уже ничто не заполнило место тех звуков, которые они унесли с собой. Ричер напрягал слух, но не мог ничего услышать. Наверное, подобное безмолвие царит на Луне.

Он оставался в лесу. Приближаться к чаше с юга означало идти вверх по склону. Ричер сделал крюк на запад и поднялся на несколько сот футов выше. Остановился, разглядывая чашу с новой точки.

По-прежнему ничего. Однако совсем недавно здесь происходила какая-то деятельность. В лунном свете на сланце отчетливо виднелись следы, оставленные колесами автомобилей. Перед одним из сараев глубокие колеи. Оставленные года два назад. Автомастерская. Перед другим сараем опять колеи, но уже более свежие. Сарай больше. Колеи более глубокие. Кто-то загонял в этот сарай большой грузовик. Совсем недавно.

Выйдя из леса, Ричер спустился в чашу. Мелкие пластинки сланца под ногами в ночной тишине трещали винтовочными выстрелами. Хруст шагов отражался от отвесных скал раскатами грома. Ричер ощущал себя крошечным и беззащитным, словно в кошмарном сне, когда снится, что идешь голый по футбольному полю. Окружающие горы казались Ричеру толпой зрителей, рассевшихся на скамейках и молча наблюдающих за ним. Подойдя к куче камней, Ричер присел на корточки и прислушался. Отголоски его шагов замерли в тишине. Он ничего не услышал. Лишь полное отсутствие звука.

Производя достаточно много шума, Ричер подкрался к воротам того из сараев, что был меньше. Когда он подошел ближе, оказалось, что это достаточно внушительное сооружение. Вероятно, оно предназначалось для того, чтобы в нем размещались мощные машины и насосы. Ворота имели в высоту двенадцать футов. Они были сделаны из обтесанных бревен, скрепленных железными полосами. Ворота напоминали стену бревенчатого дома, подвешенную на петлях к скале.