– Сейчас как выпьет. Как разлюбит Полено, – не сводила глаз с брата счастливая Дарена. – Ну же, дурачина, пей. Пей, хватит есть! Рот шире ноги. Надеюсь, ведьма дала антиприворотное средство, а не зелье для роста рогов, к примеру.

– Антиприворотное… Но могут быть побочные эффекты, – вяло сказала Мира. – Голованая боль, тошнота, потеря ориентации в пространстве…

– Хорошо, хоть поноса нет, – захихикала Дарена. – А то представляю: пьет Ярочка антиприворотное зелье, хватается рукой за живот и мчится в туалет.

– Фу, – поморщилась Мира. – Ну и шутки.

– Нормальные шутки, – обиделась дух. – Мельникова всегда смеялась.

А потом произошло непоправимое – лимонад выпил не Ярослав, а Настя. Он всего-то и сделал несколько глотков. А все остальное выпила она.

Дарена в ужасе смотрела на эту чудную картину. А Мира не знала, то ли плакать, то ли смеяться. Идти к ведьме во второй раз было страшно. Да и жалко было потраченных зазря денег.

Дарена орала так, что если бы ее слышали живые, они бы заткнули уши. Дух металась из одного угла в другой, ругалась, грозилась непонятными карами тупому брату и не менее, как оказалось, отсталой в развитии подруге, завывала и демонстративно пыталась вырвать из коротких волос клочья. Только выплеснув все свои эмоции, она успокоилась и приземлилась рядом с Мирой, которая флегматично пила остывший шоколад с маршмеллоу. Морально она готовилась к новому визиту в «Центр эзотерической литературы».

– Как я зла! Хочу рушить и громить! И что теперь будет? Наверное, Наська Полено теперь просто возненавидит, – хрипло засмеялась Дарена, зависая над плечом подруги. – У, чертовы маги! Как всегда, спутали честному духу все карты!

Однако все оказалось не так уж и плохо – скорее всего, из-за воздействия браслета, который защищал Настю от чужой магии, в девушке начало пробуждаться воспоминание о любви к тому, кто в этой жизни имел имя Ярослав. Уже на набережной она вдруг полезла к Зарецкому целоваться. Видимо, Настя просто не понимала, что делает. А Яр, не будь дураком, ответил. И эти двое долго целовались под теплым светом фонарей – и были такими ласковыми и нежными, что у наблюдающей за всем этим Мирой закололо сердце. Глядя, как Яр гладит Настю – уже не Анастасию Владимировну! – по волосам, а та обнимает его, боясь отпустить, Мира остро почувствовала вдруг себя одинокой. Но не просто одинокой, а ищущей. Ищущей того, кто бы стал второй, недостающей частью ее души, подарил бы то ли еще не неизведанные, то ли давно забытые чувства – любви и нужности.

– Они такие милые, что аж противно, – раздался приглушенный голос Дарены. – Заметила, когда Наська рядом, Ярик о Полене забывает, несмотря даже на приворот.

– Почему так? – спросила Мира.

– Любовь сильнее магии! – провозгласила дух. – Хотя, думаю, дело еще и в браслете. Его воздействие автоматически распространяется и на братишку. Потому что браслет знает: эти двое – как одно целое, – с некоторой горечью добавила Дарена, и Мире вдруг почудилось, что ее призрачная подруга, глядя на Настю и Ярослава, испытывает те же чувства, что и она сама: не зависти, а глухой тайной тоски по чем-то потерянному и родному.

А утром, когда Мира спала, видя во сне, как Егор на ее глазах целует другую девушку, Дарена прилетела к ней не одна – вместе с ней был Вольга.

– Проснись! Хватит спать! – закричала прямо в ухо подруге Дарена, сложив ладони рупором. Дибук, забавно шевеля ушами, устроился в ногах Миры и попытался испить ее энергии, пока она не проснулась, но Дарена ловко его шуганула.

– Что такое? – подскочила на кровати Мира. Белые волосы разметались по плечам, на бледном хорошеньком лице читался страх.

– Дело есть! – весело сообщила Дарена.

– Какое?

– Поедем ко мне на дачу. Играть в кладоискателей, – объявила весело дух и заорала на дибука, под шумок попытавшегося проникнуть в соседнюю комнату, где спала старшая сестра Миры: – Куда пошел, сволочь шерстяная?!

«Сволочь шерстяная» покорно подлетела к ногам Дарены и замерла, скорчив обиженную морду.

– Что? Что происходит? – не поняла Мира и тут увидела в проеме окна грозного Вольгу, скрестившего на груди руки. Ей стало совсем уж не по себе.

Вольга выдавил улыбку, исказившую суровое вечно хмурое лицо, словно вырезанное из камня.

Мира сглотнула и стиснула края одеяла похолодевшими пальцами. Она ничего не понимала.

– Вам лучше не улыбаться, – укоризненно покачала головой Дарена, которая за два года близкого общения со своим «шефом» стала с ним куда более смелая, нежели прежде. – Всех зайцев в округе распугаете.

– Уймись, дитя, – поморщился Вольга и вновь обратился к Мире: – У меня есть просьба. Сделаешь – получишь мою защиту.

Его просьба звучала как приказ.

– А откажешься, – хихикнула Дарена, – он соберет всех своих духов и заставит таскаться за тобой всю жизнь. Эй, Мирка, ты чего? – всплеснула она руками, видя, что подруга, и без того бледная, бледнеет еще больше, а ее синие глаза округляются.

– Что за просьба? – прошептала девушка, ничего не понимая. Вольгу она боялась.

– Тебе нужно будет выкопать кое-что у меня на даче. И кое-кому передать, – сказала Дарена. – Так, мелочи. Фигня!

– Помочь свершиться правосудию судьбы, – почти одновременно с ней сказал громовым голосом Вольга. И глаза его сверкнули золотом.

Мира вздрогнула и умоляюще уставилась на Дарену. Та лишь слабо улыбнулась и украдкой показала большой палец.

* * *

Полина сидела на полу под открытым окном, не заботясь о том, как сильно задралось ее платье. Ей было все равно. Лишь одна эмоция владела ею в эту ночь. Страх.

Она боялась. Очень боялась. До вылетающего из полураскрытых губ крика. До царапин на руках от собственных ногтей. До искусанных в кровь губ.

Страх окутал ее невидимыми путами. Давил к земле железной ладонью. Бил разрядами электричества по хребту.

Страх был таким огромным, что сила в ней из-за него начинала просыпаться и бурлить, и от этого ломило кости, и кровь стала горячей, и ужасно болела голова. Сила, гонимая страхом, лилась потоком, и Полина с трудом контролировала ее. Если бы об этом узнал Карл, Полине было бы несдобровать. И не избежать наказания – за неумение держать себя в равновесии.

Однако Карла не было дома. После унизительной аудиенции с великим князем он отправил свою ученицу домой, а сам ушел через портал по неведомым делам. Злой, с задетой гордостью, но внешне спокойный и, как всегда, уверенный в себе.

Из открытого окна дуло, и холод пробирался по голым ногам Полины к бедрам, но она даже и не думала встать и закрыть створки или пересесть на кровать.

Все ее мысли были в нем – в Ярославе.

Полина боялась, что Ярослав, с которым сама судьба подарила ей встречу, разлюбит ее.