— Глупости! — тут же вспылил Су Шунь, указывая пальцем на принца Гуна. — Нам не нужны эти ваши заклинатели зубной боли!

Сянь Фэн поднял руку, чтобы успокоить строптивого министра. Ему было ясно, что двор в данной ситуации раскололся надвое, и каждый из присутствующих здесь высокопоставленных чиновников возглавляет свою партию, оппозиционную по отношению к другому.

— Аудиенция — это для них слишком жирно, — сказал Сянь Фэн. — Я не могу позволить варварам появляться в Пекине.

В комнату вошла обычная процессия из слуг и евнухов с чаем. Все они были одеты в необыкновенно красивые наряды. Вокруг меня все говорило о нерушимой славе и власти китайского императора Даже сверчки на садовых дорожках отличались здесь неуловимым благородством: толстые и зеленые, они плодились с большим достоинством, не в пример своим простым деревенским собратьям. И вот всему этому скоро может наступить конец.

— Но ведь иностранцы идут вместе с войсками, — напомнил брату принц Гун после некоторого молчания.

— Смерть им! — закричал Су Шунь дрожащим от гнева голосом. — Ваше Величество, настало время взять английского посла в заложники. Оказавшись в трудной ситуации, он будет вынужден отдать приказ об отведении войск назад.

— А что, если он откажется? — спокойно спросил принц Гун.

— Мы его обезглавим, — ответил Су Шунь. — Поверьте мне, если схватить предводителя, солдаты сдадутся. И тогда мы пошлем генерала Сянь Голинчина с представителями знамен, чтобы собрать головы варваров.

— Вы что, выжили из ума? — не выдержал принц Гун. — Английский посол — это всего лишь представитель своей страны. Схватив его, мы утратим в глазах мира свой высокий моральный статус. А нашим противникам дадим хороший предлог, чтобы начать новое вторжение

— Высокий моральный статус? — Су Шунь едва не расхохотался. — А каким статусом обладают варвары, если посмотреть на их поведение в Китае? Они выдвигают требования самому Сыну Неба! Как смеете вы выступать на стороне варваров! Кого вы здесь представляете: Его Величество китайского императора или королеву Англии?

— Су Шунь! — Лицо принца Гуна покраснело, руки сжались в кулаки. — Моя обязанность служить Его Величеству без обмана!

Су Шунь решительным шагом подошел к императору Сянь Фэну.

— Ваше Величество, принца Гуна необходимо остановить. Он обманул двор. Он и его тесть ведут переговоры уже долгое время. Основываясь на статьях договоров, а также на информации, добытой моими агентами, мы можем подозревать, что принц Гун получает от врагов взятки. — Су Шунь посмотрел на принца Гуна таким взглядом, словно собирался его испепелить. — Разве не вы вели дела с нашими врагами? Разве варвары не обещали вам, что, когда они войдут в Запретный город, то вы получите за это свою долю?

Вены на шее принца вздулись и потемнели, брови изогнулись домиком. Он прыгнул на Су Шуня, повалил его на землю и начал избивать.

— Прекратите! — закричал император Сянь Фэн. — Что за манеры! Я разрешаю Су Шуню говорить все, что он считает нужным!

Слова императора сразили принца Гуна наповал. Он опустил руки и бросился перед Его Величеством на колени.

— Мой царственный брат, — сказал он. — Мы ничего не достигнем, если схватим посла. Клянусь своей головой. Тем самым мы только усугубим наше собственное положение. Вместо того, чтобы повернуть назад, они пошлют к нашим берегам флот. Поверьте мне, я долго изучал ситуацию и знаю их образ действий.

— Разумеется, — пробормотал Су Шунь, поднимаясь на ноги и отряхивая платье. — Слишком долго, чтобы установить с ними связи и забыть о том, кто вы такой.

— Еще одно слово, Су Шунь, — сжав зубы, произнес принц Гун, — и я вырву у вас язык!

Несмотря на все предупреждения Гуна, был выпущен эдикт о захвате английского посла. После этого в течение нескольких дней в Запретном городе царило спокойствие. Пекин отреагировал на новости с большим энтузиазмом. Все восхваляли Су Шуня как героя. Однако вслед за этим едва ли не немедленно пришли донесения о том, что вдоль береговой линии начались новые атаки иностранцев. Бумаги, присылаемые Его Величеству с границы, пахли порохом и кровью. Скоро этих бумаг стало так много, что у меня не хватало сил их просматривать. Они кипами громоздились вдоль стен. Ситуация разворачивалась в точности так, как предсказывал принц Гун.

Август 1860 года был худшим месяцем в жизни Его Величества. Ничто не могло уже остановить варваров. Принц Гун был лишен всех своих постов, а его комиссия Цзюньли Ямен — распущена. Англичане подошли к Китаю с 173 кораблями и 10 000 солдатами, французы — с 33 кораблями и 6000 солдатами. Они называли себя союзниками. К ним присоединились русские. Все вместе они высадили в заливе Чийли сухопутные силы в количестве 18 000 человек.

Форсируя мощные фортификационные сооружения, воздвигнутые в устье Желтой реки и на побережье, союзники высадились на берег, утопая по колено в иле, и огнем проложили себе путь на твердую землю. Отсюда они начали двигаться к Пекину. Генерал Сянь Голинчин, командующий императорскими войсками, послал императору депешу, в которой извещал Его Величество о том, что сам он приготовился умереть. Другими словами, это означало, что все надежды на оборону столицы рушились.

Остальные доклады рисовали храбрость наших войск и патриотизм, но это наполняло мое сердце еще большей горечью. Древний китайский способ ведения войны стал уже анахронизмом: только бамбуковые стены защищали наши форты и окружающие их системы траншей и дерновых дамб. Нашим солдатам вообще не давали возможности продемонстрировать свои боевые искусства: их убивали прежде, чем враг попадал в их поле видимости.

Монгольская кавалерия была знаменита своей неукротимостью. Три тысячи всадников сгинули в один день. Западные пушки смели их, как осенние листья на северном ветру.

У императора Сянь Фэна снова началась лихорадка Она отнимала у него столько сил, что он больше не мог есть. Двор каждый день ждал известий о его кончине. Когда лихорадка слегка отступила, император попросил меня набросать пять эдиктов, которых немедленно следовало отправить генералу Сянь Голинчину. От имени Его Величества я писала генералу, что ему необходимо за пять дней собрать войска со всех частей страны, и во главе их для проведения контратаки встанет легендарный генерал Шэн Бао. Таким образом, наши войска получат подкрепление в количестве двадцати тысяч пехотинцев и семи тысяч кавалеристов. В следующем эдикте Его Величество обращался к народу:

— Вероломные варвары собираются уничтожить нашу веру в гуманность. Они уже продвигаются к Туньхуа. Без всякого стыда они открыто заявляют о своем намерении заставить меня назначить им аудиенцию. В противном случае они угрожают, что не смогут более оказывать нам снисходительность и будут вынуждены рассматривать ее как нарушение долга перед империей.

— Несмотря на то, что состояние моего здоровья очень тяжелое, я не вижу другого выхода, как только сражаться до последнего вздоха. Я понял, что далее поддерживать мир и согласие без применения силы невозможно. Поэтому я приказываю вам, мои армии и народ всех рас и национальностей, вступить в сражение. Тех, кто проявит мужество, я щедро награжу. За каждую голову черного варвара (то есть представителя британских подразделений сикхов) я заплачу пятьдесят таэлей, за каждую голову белого варвара — сто таэлей. Статьи прежних договоров не будут нарушены, как скоро англичане и французы проявят раскаяние и сойдут с путей зла. Я снова разрешу им, как раньше, вести торговлю на нашей земле. Но пока еще есть время, я жду от них покаяния.