Он проснется!

Тараза и ее советники начисто отрицали саму возможность этого.

Однако этот предупреждающий сигнал памяти нельзя было просто отбросить в сторону.

— Преподобная Мать, почему мы остановились?

Одраде почувствовала, что ее сознание вернулось в непосредственную реальность, требующую повышенного внимания. В предупреждающем видении Одраде рассмотрела место, где начался бесконечный сон Тирана, но в это вмешались другие сны. Шиана стояла перед ней с озадаченным выражением лица.

— Я смотрела туда, — Одраде показала рукой на горизонт. — Именно там началась жизнь Шаи-Хулуда, Шиана.

Вафф остановился в сорока метрах впереди от Шианы и Одраде в том месте, где кончалась дорожка и начиналась Пустыня. Голос Одраде заставил его напрячься, однако Мастер не обернулся. В его позе Преподобной почудилось раздражение. Вафф не позволил бы себе даже намека на цинизм в отношении к своему пророку. Напротив, он всегда подозревал в цинизме Преподобных Матерей. Особенно в том, что касалось религиозных установлений. Вафф до сих пор не был готов принять тот факт, что отвратительный Бене Гессерит примет Великую Веру. Это надо делать медленно и тщательно, как советует делать это Защитная Миссия.

— Говорят, что здесь была большая река, — сказала Шиана.

В голосе девочки послышались озорные веселые нотки. Однако этот ребенок быстро обучается!

Вафф обернулся и скорчил недовольную мину. Он тоже услышал реплику. Интересно, что он сейчас подумал о Шиане?

Обняв Шиану за плечи одной рукой, Одраде другой показала на вал.

— Там был мост. Защитный Вал Сарьира проходил там, по нему можно было пересечь реку Айдахо, через которую и был перекинут мост.

Шиана вздохнула.

— Настоящая река, — прошептала она.

— Это была не канава и даже не канал, — сказала Одраде.

— Я никогда не видела реку, — горестно произнесла Шиана.

— Именно мост был взорван, и Шаи-Хулуд упал в реку, — продолжала свой рассказ Одраде. Она указала налево. — На той стороне, за много километров отсюда, он построил свой дворец.

— Теперь там нет ничего, кроме песка, — сказала Шиана.

— Дворец был разрушен во время Великого Голода, — сказала Одраде. — Люди думали, что в нем окажется клад Пряности. Но они, конечно, ошиблись. Шаи-Хулуд был слишком умен, чтобы оставить эту драгоценность в подобном месте.

Шиана прижалась к Одраде и зашептала:

— Но есть же клад Пряности. Об этом говорят легенды и заклинания. Я слышала их много раз. Да! Это находится в пещере.

Одраде улыбнулась. Шиана говорит об Устном Предании.

— Мой отец… — начала было она, имея в виду настоящего отца, который погиб в этих песках. Одраде уже выпытала эту историю у девочки.

Шиана продолжала шептать в самое ухо Одраде:

— Почему с нами идет этот маленький человечек? Он очень мне не нравится.

— Это необходимо для нашей демонстрации, — ответила Преподобная Мать.

Вафф осторожно, но без видимых колебаний сделал первый шаг, ступив на пологий песчаный склон. Сделав это, он обернулся, глаза его блеснули в лучах жаркого солнца. Он посмотрел сначала на Шиану, потом на Одраде.

Все то же поклонение в глазах, когда он смотрит на Шиану, подумала Одраде. Как он надеется открыть здесь что-то великое. Он восстановит свою власть… и престиж.

Шиана, прикрыв ладонью глаза, рассматривала Пустыню.

— Шайтан любит жару, — сказала Шиана. — Люди прячутся от нее, но именно в это время приходит Шайтан.

Не Шаи-Хулуд, отметила про себя Одраде, а Шайтан. Ты правильно все предсказал, Тиран. Что еще знал ты о нашем времени?

Неужели это Тиран спит до поры до времени в своих потом ках-червях?

Ни в одном из аналитических обзоров, которые читала Одраде, она так и не смогла найти объяснение того, зачем человеческое существо превратило себя в симбиота с автохтонным червем Арракиса. Что происходило в сознании этого человека в течение этой ужасной тысячелетней трансформации? Сохранились ли хотя бы мельчайшие фрагменты этих мыслей в современных червях Ракиса?

— Он близко, Преподобная. Ты чуешь его? — спросила Шиана.

Вафф оценивающе посмотрел на Шиану.

Одраде сделала вдох: густой запах корицы на фоне запаха опаленного солнцем силиката. Огонь, сера — признаки дьявольской машины великого червя. Она остановилась и положила щепотку песка на язык. В песке было все — воспоминание о древней Дюне и знаки современного Ракиса.

Шиана показала рукой налево, откуда из Пустыни внезапно подул ветер.

— Это там, нам надо поспешить.

Не ожидая разрешения Одраде, Шиана побежала в указанном направлении мимо Ваффа до первой дюны. Там она остановилась, подождав, когда спутники присоединятся к ней. С этой дюны она повела их на другую, потом они с трудом, увязая в песке, взобрались на бархан, с гребня которого ветер срывал султаны песка и пыли. Вскоре они были приблизительно в километре от безопасного Дар-эс-Балата.

Шиана снова остановилась.

Вафф, шатаясь, тоже остановился прямо за спиной Шианы. Там, где защитный костюм нависал над глазами, появились капли пота.

Одраде остановилась в одном шаге позади Ваффа. Сделав несколько глубоких, успокаивающих вдохов, она стала смотреть туда, куда вперила свой взор Шиана.

Огромный клуб песка пронесся мимо дюны, на которой они стояли, гонимый шквальным ветром. Обнажилась скальная порода, лежащая узкой полосой между огромными камнями, напоминавшими строительные блоки, разбросанные здесь безумным Прометеем. По Этому дикому руслу тек песок, забиваясь в трещины и обрушиваясь на камни, спускаясь в расщелины и останавливаясь, образовывая новые дюны.

— Туда, — сказала Шиана, показав на полосу скальной породы. Она бросилась с дюны, временами скользя по песку. Внизу она остановилась у валуна, который был в два раза выше ее.

Вафф и Одраде остановились возле нее.

Склон гигантского бархана впереди, казалось, уходил прямо в серебристую синеву неба.

Одраде использовала эту остановку, чтобы восстановить кислородный баланс. Такое путешествие предъявляло плоти очень высокие требования. Она заметила, что у Ваффа покраснело лицо и дышит он довольно тяжело. В ограниченном пространстве запах кремния и корицы казался удушающим. Вафф принюхался и потер переносицу тыльной стороной ладони. Шиана приподнялась на цыпочки, сделала поворот и десять танцевальных шагов по каменистому дну. Поставив одну ногу на язык песка у подножия дюны, она воздела вверх руки. Поднимаясь по склону дюны, девочка начала танцевать, постепенно ускоряя ритм.

Приблизился звук летящего орнитоптера.