в мягкую землю, я закрыла глаза. Это было всего на мгновение, когда я сказала себе, что это не сон. Я быстро открыла их. Я не хотела ничего пропустить.

Илья огляделся. Нас окружали деревья и забор. Но лучше всего была прохлада воздуха в моих легких. В яме было сыро. Этот вечерний воздух был бальзамом на всю боль, которую я пережила. Это помогло мне забыть.

Илья ахнул. Когда я повернулась к нему лицом, он смотрел в небо. Я проследила за его загипнотизированным взглядом, и у меня перехватило дыхание.

— Звезды, — прошептал Илья, пока мы смотрели на крошечные мерцающие огоньки.

Слезы наполнили мои глаза, и я крепко сжала его руку.

— Илья, — пробормотала я, благоговея перед этой новой жизнью на земле.

— Я знаю, — ответил он и поднял руку, чтобы обнять меня за плечи. — Знаю, — снова прошептал он.

Глубоко вдохнув, мое тело наполнилось пьянящим чувством. Выпустив воздух, я спросила:

— Илья, ты это чувствуешь?

— Что? — уточнил он, тепло покоя исходило от его измученного тела.

— Свобода, — прошептала я. — Наша свобода... наконец-то.

Эпилог

Илья

Три года спустя…

— Родиан! — позвала Киса своего сына, который подбежал к младшей двоюродной сестре и повалил ее на землю.

Лариса, дочь Талии и Заала, начала кричать. Заал, который говорил в этот момент с Лукой возле барбекю, повернул голову и бросился на помощь своей дочери. Он подхватил ее на руки и прижал к груди. Его маленькая девочка обняла его за шею и заплакала в его длинные волосы.

— Ш-ш-ш, — успокаивал Заал, поглаживая свою дочку по спине. — Все хорошо.

Талия подошла к мужу и дочери и закатила глаза.

— Она в порядке, Заал! — Талия покачала головой. — Клянусь, наша дочь только что обвела тебя вокруг своего крошечного пальца.

Иван и Вера Толстые, родители Талии и Луки, подошли к Заалу. Иван скрестил руки на груди.

— Я помню, что кое-кто еще тоже обводил своего папу вокруг пальца.

Талия сердито посмотрела на своего отца. Затем, расплывшись в улыбке, обняла его за талию и крепко сжала.

— Я до сих пор это делаю, — съязвила она.

Иван и Вера одновременно кивнули.

Лука подошел к Заалу, держа на руках своего сына. Родиан хмуро смотрел на Ларису. Лариса нахмурилась в ответ. Когда Лука остановился рядом с Заалом, он посмотрел на своего сына сверху вниз.

— Родиан, что нужно сказать?

Родиан свирепо посмотрел на своего отца и скрестил руки на груди. Но взгляд Луки был сильнее. Киса присоединилась к мужу, положив руку на свой вновь беременный живот. Она тоже ждала, когда их сын извинится перед своей двоюродной сестренкой.

Кирилл, Пахан, подошел и спросил:

— Что случилось?

Лука указал на своего сына.

— Он толкнул Ларису и отказывается извиняться.

Жесткий взгляд Кирилла обратился к Родиану, с тем же успехом, с каким его взгляд побуждал всех подчиниться. Родиан повернулся к своей двоюродной сестре и пробормотал:

— Прости, Лариса.

Лариса жалобно икнула и сказала самым сладким голосом:

— Все в порядке, Родиан. Я прощаю тебя.

Я видел, как Заал чуть не растаял на месте, когда его дочь поцеловала его в щеку, а затем вежливо попросила, чтобы ее опустили. Родиан тут же взял ее за руку, и они побежали играть.

Чья-то рука легла на мою, и когда я посмотрел в сторону, Инесса улыбалась мне, наблюдая за ними.

— Ты завидуешь, мой воин?

Найдя взглядом Зою и Валентина на другом конце двора, качающих на руках своего новорожденного сына Алексея, я почувствовал укол ревности.

— Нет, — ответил я, но Инесса наклонилась вперед и подняла бровь в ответ на мою ложь. — Хорошо, да, — признался я.

Я пожал плечами.

— Но я могу подождать. У меня есть ты. Это все, что мне нужно.

Я женился на Инессе всего через четыре месяца после того, как мы приехали из ямы. Мы оба были созданы друг для друга, мы это знали. Мы оба изо всех сил пытались приспособиться к этой новой жизни. Я понятия не имел, как жить в надземном мире. Мы спотыкались, но все время поддерживали друг друга.

Инесса подошла поцеловать меня. Я положил руку ей на шею. Поцелуй был глубоким и долгим. Когда она вырвалась, то сказала:

— Помнишь, как в камере, когда я пришла к тебе, прежде чем Господин застукал нас, мы мечтали?

Я кивнул. Но ненавидел, когда мне напоминали о тех временах.

— Ты помнишь, что мы хотели прогуляться за пределами ямы? Чтобы, наконец, выбрать быть вместе?

— Да, — ответил я и поднес ее руку к своим губам, чтобы поцеловать.

— Ты помнишь, о чем еще мы говорили?

Я покачал головой, но потом сказал:

— Что у нас будет семья. Что однажды у нас будет семья, по собственному выбору.

Инесса медленно кивнула, затем посмотрела на меня и замолчала. Я заглянул ей в глаза, задаваясь вопросом, что она имеет в виду, когда мое сердце заколотилось от волнения. Я опустил взгляд на живот Инессы под ее розовым летним платьем, затем снова посмотрел ей в глаза.

Я открыл рот и тихо прошептал:

— Инесса?

Ее глаза наполнились слезами, и она рассмеялась, когда мой рот открылся еще шире.

— Да, — ответила она, отвечая на мой невысказанный вопрос. Она прижала руку к животу. — Ты станешь отцом.

Чистая радость пронзила меня. Потянувшись вперед, я притянул Инессу в свои объятия, затем откинулся назад.

— Я стану отцом? — Я наполовину воскликнул, наполовину спросил. Желание, которое мы хотели для себя, было на удивление трудно переварить.

Инесса запрокинула голову и рассмеялась. Она была самой красивой, когда смеялась.

— Да! — сказала она громче, привлекая внимание всех во дворе.

Валентин подошел первым, оставив Зою баюкать на руках спящего Алексея.

— Что случилось? — спросил он.

Я посмотрел на Инессу, и она кивнула, давая мне разрешение. Посмотрев на своего шурина и лучшего друга, я сказал:

— Я стану отцом.

Глаза Валентина расширились, и на его лице появилась улыбка.

— Несса, — радостно сказал он.

Инесса вскочила на ноги и обняла брата за талию.

Зоя обняла меня одной рукой.

— Приготовься вступить в клуб «Без сна», — подразнила она.

— Я готов, — ответил я. — Уже давно готов.

Следующими