— Понял я тебя… А теперь давай повторим. Ты хочешь чтобы я навесил эту… хм… броню на кабину, двигатель и колёса, так? — спросил мужичок, медленно обходя грузовик.

— Верно, Пахом… — подтвердил Алексей, идя за ним. — Но есть нюансы. Листы железа должны закрывать двигатель спереди и с боков, сверху не обязательно. Причём, в броне надо проделать отверстия для охлаждения мотора. А потом покрасить в похожий цвет для маскировки, чтобы меньше внимания людей привлекал. Дальше, насчёт кабины. Сделать откидывающиеся створки на петлях изнутри, над лобовым стеклом, так чтобы они крепились к потолку и можно было быстро опустить их в нужный момент. В этих шторках должно быть маленькое прямоугольное отверстие для обзора дороги. То же самое смастерить на боковых окнах. Сами дверцы укрепить изнутри этими листами чтобы пули не пробили их насквозь. Потом… Закрыть такими же листами передние и задние колёса а также нижнюю и заднюю часть кузова. Верхнюю часть не нужно, это не существенно! — рассказал монархист свою задумку. — Машина всё равно будет привлекать внимание но мне лишь бы доехать. Если всё сделаете как я говорю то никто не сможет помешать поездке. А я лично вам денег накину если сделаете всё на совесть. Одолеете такую работку или отступитесь?

— Мда… — пробормотал явно удивлённый Пахом. — Это же какой-то броневик получается! Зачем тебе такое чудо-юдо? Сберегательную кассу грабануть хочешь? Или на Госбанк замахнёшься? — покачал тот головой.

Залесский молчал, глядя на него. Тот понял взгляд и покаянно поднял руки:

— Молчу-молчу! Помню, не моё это дело… Меня попросил уважаемый человек, заплатили щедро, поэтому больше никаких вопросов! А что касается работы… Сделаю, мужик, даже не сомневайся! Вот только двигатель, не уверен что выдержит такую массу… Я же говорил?

— Ничего, машина новая, мотор ещё не изношен! — ответил Алексей, мысленно пытаясь найти огрехи в своём плане.

— Вижу… — проговорил Пахом, снова обойдя вокруг автомобиля.

Трёхтонный фургон «ЗиС-5» выглядел словно с завода, даже подкрылки были почти чистыми, не заляпаны грязью. На борту надпись «Продукты», её потом можно закрасить… или оставить. Рисунок шин не стёрт, царапин или вмятен тоже не видно. Словом, автомобиль как с картинки, даже немного жаль использовать его для дела. Залесский вспомнил другой «ЗиС», милицейский, который он утопил в пруду. Да, пожалуй, тот бы пригодился сейчас, хоть и был порядком потрёпан.

— Ну что, прямо завтра и начну делать твой… хм… броневик! — усмехнулся мужичок.

— Здесь надёжное место? Никто из посторонних не проболтается? — на всякий случай спросил монархист, хоть и получил заверение от главаря бандитов.

— Не бойся, мужик, всё в ажуре… — махнул рукой Пахом, стоя возле ворот и дожидаясь когда Алексей выйдет наружу. — Все знают что это место находится под присмотром нашего… хм… главного. Дураков нет лазить сюда. И болтливые у нас тоже не водятся. Те кто за своим языком не следит долго не живет. Закон! — поучительно поднял палец мужичок. — А про меня не думай… Я хоть и сам спросил тебя, но никому про твои дела рассказывать не собираюсь, даже если меня вдруг в «кутузку» посадят. Ладно, пошли за мной, покажу где переночевать до утра! — закончил разговор мастер, закрыл ворота и неторопливым шагом пошёл прочь.

Алексей, оставшись один, тоже не стал задерживаться, оглянулся по сторонам и направился за ним. Первая часть плана осуществилась, теперь следовало понять как реализовать вторую часть, достать кое-что важное… Впрочем, возможно, Иван Николаевич сможет помочь и в этом? Но рискованно! Одно дело угон грузовика, а вот ЭТО… Тут он может отказаться и сдать его, во избежание неприятностей. Хотя, не исключён вариант что просто постарается пришить подозрительного мужика которому вдруг понадобилось такое. В любом случае, утро вечера мудренее, завтра он решит что и как сделать. А теперь — отдыхать!

Берлин.

14 мая 1940 года. Ночь.

Роланд Хаммерштайн.

Ему было страшно. Страшно с той самой минуты когда мужчина, которого он раньше называл «папа», ударил Розу и утащил его с собой. Но он старался держаться как взрослый, хоть и осознавал что ему шёл всего одиннадцатый год. «Бывший папа» Мартин, как Роланд теперь решил его называть, никогда не играл с мальчиком, не дарил ему подарков… да что там, слово доброго от него не дождёшься! Насколько он себя помнил, всё время Роланд старался держаться от него подальше, разговаривая с ним как можно меньше, интуитивно чувствуя что не нравится дяде Мартину. А тот, вроде бы, вообще мог забыть про существование мальчишки, вспоминая только если натыкался на него. В таких случаях мужчина бурчал раздражённо и мог обозвать его «щенок», «крысёныш» и другими ранее незнакомыми словами. А его мать, которую Роланд горячо любил и готов был сделать для неё всё что угодно, ругал часто, называя так что парнишка стискивал маленькие кулачки, еле сдерживаясь чтобы не наброситься на «бывшего папу». Мама в таких случаях уходила вместе с ним в свою комнату, обнимала и тихо плакала, говоря что у дяди Мартина проблемы и надо потерпеть.

А потом появился Гюнтер! Высокий, сильный, в красивой форме, с пистолетом!.. Сначала он спас самого Роланда вместе с подругой мамы, тётей Катариной, а затем зашёл в горящий дом и вытащил её саму, едва не погибнув! С тех пор эсэсовец стал для него настоящим героем и идеалом мужчины. Тогда у мальчика и появились первые мысли о том как хорошо бы было если Гюнтер станет его новым папой вместо дяди Мартина. Эх, и заживут они тогда! Папа Гюнтер обязательно научит его воевать и подарит свой пистолет, настоящий а не игрушечный! Все друзья позавидуют!

Он с радостью заметил что маме и тёте Катарине их спаситель тоже понравился и они часто обсуждают его при Роланде, не стесняясь мальчика. Но когда парнишка, при зашедшем к ним в гости эсэсовце, простодушно признался что мама и её подруга очень скучают по нему и ждут новую встречу то удивился их реакции. Папа Гюнтер довольно рассмеялся а вот женщины заметно смутились и с укором посмотрели на Роланда. А что тут такого? Это же хорошо, верно? Правда потом ему объяснили что такое неприлично говорить гостю но мальчик, хоть и согласился вслух, так и не понял что он сделал неправильно. Все же довольны! Ох уж эти взрослые, всё у