– А теперь посмотри на это, – одной рукой Ивар расстегнул еще две пуговицы на своей рубашке и сдвинул ее влево. – Что ты видишь?

Хватая пересохшими губами воздух, я уставилась на старый круглый шрам на его коже. Не самое подходящее время, чтобы напомнить об ужасной трагедии!

– След… от пули… моего отца.

– А здесь? – указательный палец Ивара опустился ниже по грудной мышце, обогнув твердый чуть сморщенный сосок.

Мысли в моей голове спутались, и ему пришлось самостоятельно ответить на свой вопрос:

– Здесь должен был остаться шрам от ножа, которым ты убила меня в поединке.

Точно. Я уже успела забыть тот момент.

– А чуть ниже… – Ивар расстегнул рубашку до конца и откинул полы в стороны, обнажив подтянутый живот с небольшой впадинкой пупка и поджарые бока. – Ты воткнула в меня нож. Без предупреждения.

Тут воспоминания еще не успели поблекнуть.

– После того, как ты лишил меня невинности!

– Виноват по всем статьям, – не стал спорить он. – И все-таки втыкать нож в человека без предупреждения – это не по-человечески.

Я неохотно пожала плечами.

– И тем не менее, – ладони Ивара снова вернулись на мою спину, – несмотря на перечисленные увечья, как ты думаешь, с кем бы я предпочел провести эту ночь и все оставшиеся до конца своей жизни?

Господи, он знал, как надавить на мое слабое место.

– Странный способ признаться в любви, – пролепетала я, позорно сдавшись.

В ответ Ивар лишь улыбнулся. Той самой обольстительной улыбкой, которая всегда предназначалась только мне. Ни разу не видела, чтобы он так улыбался кому-то другому. Внутри разлилось тихое торжество, а увиденная сцена в кабинете заиграла совершенно другими красками. Вспомнилось лицо Ивара в тот момент. Сосредоточенный, виноватый и немного раздраженный вид.

Никакого намека на улыбку.

Из глубины бедер вверх по телу пошел жар. В следующую секунду губы Ивара оказались на моих губах. Его пальцы нетерпеливо тянули вниз застежку платья, а мои руки стаскивали рубашку с его плеч. Все это сопровождалось звуками жадных неистовых поцелуев. Никогда не пробовала ничего вкуснее.

Рубашка Ивара полетела на пол, а я увернулась от его рта и впилась губами и языком в ту самую впадину между ключицами, которая так будоражила мое воображение. Такая бархатная кожа, такая животная мощь под ней. Звериное начало, чуждое моей природе, но невыносимо желанное. Я полюбила лекхе в Иваре и не представляла его другим. Обычные мужчины стали казаться блеклыми на его фоне.

По натянувшимся жилам на шее поняла, что он откинул голову, и услышала низкий стон мужчины, предвкушающего удовольствие. Между ног резко потяжелело.

– Продолжай так, охотница, – мне показалось, что Ивар облизнул губы, – и я буду изобретать еще более странные способы признаваться тебе в любви.

Под моими ладонями перекатывались бугры твердых бицепсов, когда Ивар с треском стащил с меня платье. Ткань скользнула по бедрам и упала к ногам. Я провела руками по его плечам, груди, торсу. Почувствовала, как его пальцы путаются в моих волосах бессвязными судорожными движениями. Осмелев, коснулась пояса брюк Ивара, а потом, помедлив, просунула кончики пальцев за ремень и погладила жесткие волосы в паху.

Ивар дернулся и начал подталкивать меня к кровати до тех пор, пока мои ноги не встретили препятствие.

– Мне нравится, что ты носишь белье, которое я выбрал, – шепнул он, двумя пальцами подцепил тонкие бретельки и спустил их по моим плечам. Одним движением расправился с застежкой на спине и провел ребром кисти вдоль позвоночника. Скупая ласка, от которой мурашки пошли по коже.

И вот уже я оказалась на мягком матрасе, а он – сверху, с нежной улыбкой на губах и горящими глазами. Легкими поцелуями Ивар коснулся уха и спустился по шее до груди.

– Тебе хорошо со мной, охотница?

Каждое движение – настоящая ласка и неприкрытая любовь. Я сглотнула пересохшим горлом.

– Ты же знаешь, что да. Всегда да, Ивар!

Касаясь кончиком носа моей груди, он покачал головой в перерыве между поцелуями.

– Что же ты со мной делаешь…

Тяжелая нега охватила меня, заставила расслабиться под его весом, раскинуть руки, закрыть глаза, уплыть на волнах наслаждения. А ведь мы еще даже не сняли всю одежду!

Словно прочитав мысли, Ивар отстранился и сел между моих разведенных ног. Поймал одну ступню и поставил себе на грудь. Приподняв отяжелевшие веки, я наблюдала за ним. Ладонью с широко разведенными пальцами он приласкал мое бедро, ухватился за резинку чулка и потянул его до колена, потом вдоль лодыжки и, наконец, выбросил через плечо на пол. Повторил те же действия с другой ногой. Безжалостно расправился с трусиками. Пока это длилось, взгляд Ивара блуждал по моему телу, то задерживаясь на груди, то спускаясь по животу вниз. У меня не возникло даже малейшего желания сменить позу или прикрыться. Все, что доставляло удовольствие Ивару, нравилось и мне. А он определенно возбуждался, любуясь мной, как произведением искусства.

Заметив, что подглядываю, Ивар усмехнулся и расстегнул брюки. Не спеша стянул их вместе с бельем, чтобы я успела рассмотреть каждое его движение и помучиться в ожидании. Возбужденный мужской орган покачнулся. Мои внутренние мышцы начали сжиматься от нетерпения. И вот, наконец, как и говорил Ивар, между нами не осталось никаких преград. Даже одежды.

В горячем порыве он снова прижал меня к кровати, по-прежнему раскрытую и сгорающую в мучениях. Ладони стиснули мои плечи, поползли к запястьям. Пальцы обеих рук переплелись с моими в момент, когда Ивар проник в меня. Я знала, что этот миг настанет, но все равно не сдержала резкого выдоха. Прямо над ухом услышала сдавленный стон.

Нами овладело настоящее единение. Не только тел, но и душ. Казалось, внутри Ивара зарождается нечто, передающееся в меня с каждым его движением. Я сжала его пальцы, выгибаясь навстречу в неистовом порыве, чтобы вобрать в себя еще больше от него, и это заставило Ивара уткнуться лицом мне в шею и обжигать раскаленным дыханием мое горло.

Его губы зашевелились на моей коже.

– Хочу… так… всегда… – Я скорее догадалась, чем услышала этот беззвучный шепот. – Чтобы ты… была… моей.

– Я тоже… боже мой, Ивар! Я тоже! – Мой голос сорвался в жалобные стоны, потому что движения стали резче, а погружение – глубже.

Распахнув глаза, я уставилась в потолок поверх плеча Ивара, но зрение подводило. Все начало расплываться, идти яркими пятнами. Внутренние мышцы одеревенели и сжались. Ивар зарычал, уже протискиваясь в меня с удвоенным напором, и я стрелой устремилась в космос, задыхаясь в безвоздушном пространстве.

Внезапно он дернулся назад, отводя бедра и выскальзывая из меня.

– Нет! – вырвался из моей груди протестующий крик.