– Я сейчас не имею в виду плотское желание. Я совсем о другом!

Индию вдруг обуял слепящий гнев – мигом позабыв о том, что она истинная леди, девушка закричала:

– Черта с два о другом!!! Ты затащил меня в постель, еще когда вовсю ухаживал за Лалой! Теперь она более не свободна, и ты меня, видите ли, хочешь! Знаешь, это низко. Я заслуживаю лучшего отношения!

Наконец-то в голове у нее прояснилось, и все встало на свои места. Да, это было больно – и все же…

– Я сама заработала свое приданое, – объявила Индия. – И говорила тебе почему. Надеюсь, ты не забыл?

Но Торн молчал.

– В свое время Аделаида отвезла меня на мой первый в жизни бал. Многие тогда готовы были взять в жены бесприданницу – я ведь, в конце концов, законная дочь маркиза! А голубая кровь – она нынче в цене! Тебе и самому это прекрасно известно – ведь ты из кожи вон лез, готовя в Старберри-Корт достойное любого аристократа гнездышко для вас с Лалой!

– Индия…

Однако девушка жестом остановила его. Она стиснула кулачки, чувствуя, как ногти до боли впиваются в ладони.

– Я сколотила себе достойное приданое, чтобы купить свободу! Чтобы выбрать себе в мужья того, кого я захочу, а не хвататься за первую предложенную руку!

– Так вот моя рука! – Лицо Торна казалось сейчас изваянным из камня. – И мне плевать, есть ли у тебя приданое!

– Ты меня не любишь, – спокойно сказала Индия. – Даже в запале соперничества с Вэндером ты мне на этот счет не солгал. Ты не любишь меня. Ты не доверяешь мне. Иначе ты никогда в жизни бы не поверил, что я способна отказаться от родного ребенка!

Индии чудом удалось выговорить эти слова и не упасть замертво…

Брови Торна сурово сдвинулись.

– Ты сама себе противоречишь, Индия! Тебе изменяет здравый смысл: похоже, ты винишь в грехах своих родителей меня!

– Мои родители тут решительно ни при чем! – выкрикнула Индия. – Решительно! Если бы ты любил меня, то не стоял бы столбом, пока эта дрянь, леди Рейнзфорд, поливала меня грязью!

– Но я едва не загнал коней, гонясь за каретой, в которой, как я полагал, вы с Вэндером едете венчаться! – простонал Торн в отчаянии.

Индия даже не сразу поняла, о чем это он, а осознав, затрясла головой:

– Это не имеет никакого значения! Боже, Торн, как ты сам этого не видишь? Ты просто не хотел позволить Вэндеру выиграть! И вот теперь ты тычешь мне в нос этот огромный бриллиант… но это вовсе не то, чего я хочу. Я заслуживаю большего!

В воспаленном сознании Торна вдруг огненными буквами вспыхнули последние ее слова: «Я заслуживаю большего!»

Вэндер был прав. Да и она права…

– Стало быть, я хорош для любовных утех, – прорычал он, – но в мужья не гожусь? Верно ли я понял вас, леди Ксенобия?

Рот Индии раскрылся от изумления.

– Пожалуй, ты права, Индия. Не стоит жениться на такой, как ты. Я хочу нормальной семейной жизни! К чему мне женщина, которая вечно спорит со мной… и которую я так яростно вожделею, что готов зажать в любом углу, почти на глазах у прислуги? Знаешь, о чем я думал, когда гнался за каретой? Когда уверен был, что ты бежала с Вэндером? – Теперь он уже кричал во весь голос, презрев все нормы приличия. – Ты хоть можешь себе представить, каково мне было?

Но Индию криком было не напугать. Она лишь вздернула упрямый подбородок:

– Прекрасно представляю! Ты чувствовал, что Вэндер обставил тебя! Так вот: этого мне недостаточно!

И Торном вдруг овладело ледяное равнодушие. Ей недостаточно его… и кто он, черт возьми, такой, чтобы спорить с ней?…

– В том-то и дело, Индия, что мне незачем жениться на дочке маркиза, которая считает, что она выше меня по положению и заслуживает лучшего! Пропади ты пропадом, Индия!

Устами Торна говорила сейчас самая темная часть его души – он выплевывал грубые слова ей в лицо словно самый настоящий ублюдок. Гори все огнем, раз она считает его таковым!

Индия изумленно смотрела на Торна. Прекрасные глаза ее еще хранили следы недавних слез. Сейчас она была настолько хороша, что Торн вновь ощутил вожделение. Но, с трудом совладав с собой, он произнес ледяным тоном:

– Было бы сущим безумием взять в жены женщину, которая мне солгала, причем не единожды. Вначале ты объявила мне, что не девственна, а потом – что намерена отказаться от нашего будущего ребенка, если вдруг он появится на свет. Ты блестяще доказала, насколько уважаешь меня! Скажи, смогла бы ты солгать джентльмену?

Индия вздрогнула, словно от удара. А Торн ощутил вдруг, как неимоверно устал… Индия – ровно такова, какова она есть. А он… собственно, тоже. И пусть идея женитьбы на подобной женщине будет величайшей глупостью в его жизни! Никогда больше он не позволит себе подобного.

Индия, казалось, не дышала, лицо ее побелело как бумага.

– Позвольте откланяться, леди Ксенобия, – произнес Торн, отвешивая изысканный поклон. – Полагаю, мы оба сказали несколько больше, нежели хотели. И уж явно куда больше, чем должны были. Видимо, меня обуяло кратковременное безумие – иначе я не позволил бы себе мечтать о браке с женщиной, стоящей настолько выше меня. Я впредь не допущу подобного и от души надеюсь, что пути наши никогда не пересекутся.

И вдруг, поддавшись безотчетному порыву, Торн шагнул к ней и взял в ладони ее лицо. Боже правый, сколько времени потеряно… какой он неисправимый осел!..

Склонившись, он легко коснулся губами ее губ – наверное, именно так истинный лорд целует истинную леди… Затем, вновь отвесив церемонный поклон, он вышел не оглядываясь.

Потому что оглядываться назад не было никакого смысла.

Не успел Торн пересечь порога своего лондонского особняка, как принялся нещадно ругать себя за глупость.

Несмотря на все, что он наговорил Индии, она была для него куда дороже его собственного достоинства. Она никогда более ему не солжет… а если и солжет, то не беда – лишь бы только была рядом, в его доме, в его постели, подле него…

– С добрым утром, сэр, – возник в дверях Фред.

Торн лишь молча кивнул, не в силах ответить на приветствие.

– Карета мисс Роуз прибыла около часа назад, – радостно объявил лакей. – Кажется, Клара намерена нынче вечером ехать с ней на прогулку в Кенсингтон-Гарденс…

– Прекрасно, – с трудом выговорил Торн, снимая свой роскошный камзол и вручая его Фреду.

– А еще вас дожидается некий мистер Марли, сэр. С ним также некий мистер Фартингейл. Прикажете проводить господ в библиотеку?

Сперва Торн не понял, о чем говорит лакей, но, собравшись с мыслями, вспомнил: Марли – тот самый поверенный, которому он поручил расследовать обстоятельства гибели родителей Индии. А Фартингейл, надо полагать, его партнер.