– Книга с именами. Что это за чертовщина такая, вы не знаете, Джеффри?

– Отчего же, – усмехнулся Джеффри. – Знаю. Виктория давно уже интересовалась значением имен и выписывала их в особую книгу. Так, например, имя, под которым меня крестили, – Джеффри Дерек, в переводе означает «Мирный пастырь, данный людям богом». В прошлом году она перевела мне и ваше имя – Майлс Трелен, что означает «Солдат вечерней звезды». А Грейсон, между прочим, это «Сын судьи». Ее собственное имя, Виктория Роксанна, переводится как «Победа на заре». Очень любопытно, не правда ли?

– Зная любопытство Виктории и ее страсть все раскладывать по полочкам, вполне понимаю это ее увлечение, – улыбнулся Майлс. – Здесь есть над чем подумать.

В это время в гостиную вернулась слегка запыхавшаяся Люси с толстой книгой в руках.

– Я точно помню, что уже слышала это выражение, – сказала она, быстро листая страницы. – Ага, вот! «Страж богатства» – это перевод имени Эдвард.

– Значит, Кэтрин действительно знала, от кого ей ждать напасти, – поразился Джеффри. – Она предчувствовала, что именно Эдвард должен явиться за ней в эту ночь!

– Она заранее почувствовала приближение Эдварда уже не впервые, – заметил Майлс. – В тот день, когда у нас было собрание акционеров, она узнала о приезде Эдварда прежде, чем тот вышел из кареты.

– Чем лучше я понимаю свою дочь Кэтрин, тем сильнее верю в то, что вскоре домой вернется и Виктория, – с надеждой в голосе сказал Джеффри. – Но просто сидеть и ждать сложа руки мы не должны. Надо продолжить поиски обеих моих дочерей, а заодно и моего братца Эдварда. Я очень рассчитываю на вашу помощь, Майлс.

В глазах Джеффри Майлс прочитал такую боль и такую надежду, что сердце его едва не разорвалось от боли.

– Разумеется, – кивнул он. – Поскольку местный поиск не дал никаких результатов, я возвращаюсь в Лондон, и немедленно. Оттуда я натравлю на Эдварда самых лучших ищеек. Ведь этот негодяй похитил у меня самых дорогих женщин – ту, что всегда была мне лучшим другом, и ту, которую я люблю больше самой жизни.

Майлс поднялся и добавил, пожимая руку герцога:

– Клянусь вам, сэр, что я заставлю Эдварда сполна заплатить по счету и не успокоюсь, пока не сдержу свое слово.

Джастин Прескотт чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Несмотря на то что со дня свадьбы прошел всего месяц, он не представлял жизни без своей прелестной жены. С мыслью о ней он вставал по утрам, с мыслью о ней он проводил все дни, с нетерпением ожидая приближения ночи. Пять лет Джастин мечтал о своем маленьком земном счастье, и вот наконец он его получил.

Плавное течение мыслей Джастина нарушила Эрин. Она присела на диван рядом с зятем и поставила к себе на колени корзинку с вязаньем.

– Посижу немного рядом с тобой, – сказала она. – Нитки буду разматывать. Надо чем-то отвлечь себя от грустных мыслей. А то как подумаю о том, что завтра вы с моей дочкой уезжаете в Англию, так грустно становится. А что, Джастин, вам никак нельзя задержаться еще?

– Меня не было дома пять недель. Мой ассистент, Саймон, хороший доктор, но тем не менее… К тому же Саймон может подумать, что я бросил его.

Из угла гостиной долетел взрыв густого смеха – там Шон О'Бэньон играл в шахматы со своей дочерью. Возле стола, внимательно наблюдая за игрой, стояли Колин и Пэдрик.

Кэтрин выглядела веселой и беззаботной, но Джастин знал, как она мучается от того, что к ней никак не желает возвращаться память, а значит, ей нечего сказать о том, где можно и нужно искать Рори.

Было решено, что Шон О'Бэньон отвезет свою дочь вместе с ее мужем в Англию, а затем приступит к поискам Рори. Разумеется, Ястреб сильно рисковал своей жизнью – ведь щедрое вознаграждение за его голову пока что никто не отменял.

– Ага! – снова раздался громкий смех Шона. – Попалась, Кэт! Шах! И твоему королю деваться некуда!

– Спокойно, па, – ответила Виктория, пристально глядя на доску и потирая правой рукой подбородок. – Шах – это еще не мат. От любого шаха есть спасение, нужно лишь его найти.

– Да, кстати, сегодня, пока вы с Джастином гуляли, заходил старый Майк, принес твой кулон. Он сделал новую цепочку. Говорит, что она прочнее прежней и теперь уж не порвется. – Шон вытащил из кармана новенькую золотую цепочку с подвешенным на ней золотым кулоном и протянул дочери: – Майк, конечно, долго возился с этим, но все сделал на славу. Ведь он неплохой ювелир.

– Не отвлекай, не отвлекай меня, па. Давай кулон, я его потом посмотрю, когда выиграю эту партию.

Не отрывая глаз от доски, Виктория протянула Шону раскрытую левую ладонь. Внезапно Шон схватил руку дочери и всмотрелся в нее.

– Где он? – зарычал Шон. – Где этот проклятый шрам?

Виктория испуганно отдернула руку, поднесла свою ладонь к глазам, а затем уставилась на золотую цепочку с кулоном. Спустя секунду негромко сказала:

– Это не мой кулон.

– Это не твой кулон, а ты – не моя дочь! – прогремел Шон. – Но тогда кто ты и где в таком случае моя дочь Кэтрин?

Джастин бросился к ним.

– Перестаньте кричать на нее, О'Бэньон, – воскликнул он, опускаясь на колени перед Викторией и с тревогой вглядываясь в ее побледневшее лицо. – О, боже, у нее шок! Что вы сделали с моей женой?

– Это не Кэтрин, – пояснил Шон, указывая пальцем на Викторию. – У моей Кэт всегда был шрам на левой ладони, где он? И потом, когда я отдал ей кулон, она сказала, что это не ее вещь. Где моя дочь? Где моя дочь, я вас спрашиваю?!

– Криком делу не поможешь, – сказал Джастин. – Успокойтесь. А еще лучше, выйдите из комнаты.

Подошедшая Эрин взяла мужа под руку и хотела увести его из гостиной, но Шон яростно сопротивлялся.

– Я не уйду отсюда, пока не получу ответ! – продолжал шуметь он.

– Хорошо, – сдалась Эрин. – Тогда сядь на диван и замолчи. До смерти напугал бедную девочку своим ревом.

Шон, продолжая ворчать, уселся.

Джастин подвинул стул, сел напротив Виктории и спокойным, тихим голосом спросил:

– К тебе вернулась память, верно? – и, увидев, что Виктория утвердительно кивнула, добавил: – Скажи, ты – Кэтрин О'Бэньон?

Она отрицательно покачала головой, продолжая смотреть на кулон, и ответила:

– Нет. Я – леди Виктория Роксанна Карлайл. Мой отец, Джеффри Карлайл, – герцог Четэм.

– Четэм находится очень далеко от того места, где я тебя подобрал. Как ты могла очутиться так далеко от дома?

– Мой отец смертельно рассорился со своим братом, Эдвардом. Дядя совершил что-то ужасное, и отец разоблачил его. Но прежде чем я успела узнать, что именно натворил Эдвард, отца хватил удар, и он едва не умер.