Олег Соджет

Когда Саня с разведки вернулся и про найденный им аэродром рассказал, у меня мысль появилась. Взять с собой мину на шасси Т-II, пройтись до Кобрина, где я аэродром нашел, и ее там взорвать на его территории. Особо большого шухера не должно после этого быть — решат, что сумасшедшие русские в танке и погибли при взрыве. Потом пойти к Пинску, где Саня еще один аэродром нашел, и побузить там. А на обратной дороге снова у Кобрина на складе ГСМ шухер устроить.

После чего изложил идею Сане. Он согласился, и мы пошли к Карбышеву. Гэбэшники, конечно, были против поначалу, но мы их таки убедили, как и генерала. Тяжелее всего было убедить Аню, что она не может в этот раз идти со мной, но справился.

В рейд шли на немецкой технике и в немецкой же форме. До аэродрома добрались ночью. Т-II всю дорогу пробыл на буксире. А машина с управляющей им аппаратурой все время была под охраной одной «тройки» и одной «четверки». До рассвета вели разведку. Самолеты специально, конечно, не считали, но штаффель «худых» и с десяток бомберов там было точно. Потом присмотрели место для управляющей машины — чтобы ее не так уж и заметно было, а оператору был виден Т-II на всем протяжении его будущего маршрута. А на рассвете началось — на территорию аэродрома ворвался Т-II и на полной скорости рванул к складам ГСМ и боеприпасов — от того места, где он ворвался на аэродром, они были в одном направлении. На аэродроме поднялась тревога, но из винтовок танк не остановить, а зенитки не успели перенацелить до того, как «двойка» достигла того места, где после ее подрыва должны были загореться, а потом рвануть следом и БК, сложенные возле самолетов (видно, к вылету готовились), и горючка. Что и получилось — сначала взорвался танк, разбрасывая вокруг себя напалм и заранее подрезанные куски бронекорпуса. «Все-таки Старинов со Степаном и Петровичем — это сила…» — мелькнула мысль при виде того, как на аэродроме возникло море огня. То горючее, что было в бочках возле склада, тоже загорелось, и бочки начали рваться одна за другой, увеличивая площадь пожара и разлетаясь в разные стороны, иногда попадая на крыши строений или в стоящие самолеты. Сам склад ГСМ тоже загорелся. Досталось также и нескольким самолетам. А когда мы уже продолжили марш по намеченному маршруту в сторону Пинска, один за другим прогремели еще два взрыва.

Путь ко второму аэродрому ничем необычным не отличался. Несколько раз встретили посты на дорогах (поскольку шли по второстепенным, то этих самых постов было мало и они были расслаблены). Но знание немецкого, немецкая техника и форма в сочетании с добытыми недавно разведкой образцами пропусков и взятыми у убитых до этого немцев документами, помогли их преодолеть без проблем. Единственное, что их интересовало, почему мы не по главной дороге идем. На что я говорил, что отстали от своих, а так мы их быстрее догоним, срезав угол.

Саня Букварь

Мы уже отошли довольно далеко от аэродрома, когда нас догнал звук двух сильных взрывов, последовавших один за другим. Против нашего ожидания погони не последовало, как и засад на дороге. Мы были приятно удивлены. Движение на дорогах было гораздо слабее обычного, но мы проложили свой маршрут к Пинску все равно в стороне от транспортных артерий. Дошли до окраины города только к утру. По пути уничтожили малочисленный пост не совсем понятного назначения на дороге, которая вела поперек основного грузопотока. Почитав документы убитых гитлеровцев, Олег, пожав плечами, хмыкнул:

— Австрийцы…

— Свежак, наверное… Непуганые.

А на аэродроме нас ждало любопытное зрелище. Прямо перед нами небольшая группа пленных, человек тридцать, готовила позиции для шести «ахт-ахтов», стоявших тут же еще зацепленными за грузовиками «Хеншель». Обещанных пленным интендантом «мессеров» на поле не было, зато присутствовало около полусотни «Хейнкель-111», стоявших двумя строгими рядами без тени маскировки. Видимо, только что приземлились. Колонна машин аэродромного обслуживания покидала площадку по дальнему от нас краю. Артиллеристы сидели вблизи одного из тягачей и слушали какого-то гражданского с повязкой на рукаве. Минут через десять мы подъехали к ним метров на сто. На появление четырех танков, связного БТР и транспортера никто не обратил особого внимания. Нас воспринимали, как шумное недоразумение. Не торопясь, вразвалочку в нашу сторону направился часовой.

— Опять нам предъявят неспортивное поведение, — проговорил я в рацию. — Работаем по толпе пулеметами по моей команде. Затем «четверки» идут по хвостам самолетов, «трешки» прикрывают.

— Постарайтесь не задеть наших, — дополнил Олег.

— Огонь! Вперед, марш! — взревели моторы, и танки синхронно рванули вперед.

Треск пулеметов, недоуменные взгляды немцев. А дальше весь мир вокруг оказался заполнен скрежетом дюраля по броне «четверки», в которой я в этот раз пошел в рейд. Да, метод полковника Баданова оказался действительно высокоэффективным. Два Т-IV прошли по хвостам бомбардировщиков, превращая те в куски скомканной фольги. Несмотря на опасения Соджета, гусеницы выдержали это издевательство. Вот ряд самолетов кончился, и я получил возможность оглядеться. Освобожденные пленные уже грузились в тягачи, притащившие зенитки, под руководством наших парней из машин связи и телеуправления. «Трешки» долбили куда-то в сторону леса. Рядом встала вторая «четверка», из нее показалась голова командира. Он явно еще не отошел от скрежета, поэтому кричал очень громко:

— В одной из кабин стрелок сидел! Дал очередь по кому-то из «троек». Вроде искры были, но точно не видел.

— Заглушил?

— Да, из спаренного.

— Пошли, парням поможем.

Правда, к нашему подходу все было уже кончено. Вокруг палаток валялось множество иссеченных пулеметными очередями тел в форме Люфтваффе.

— Валим отсюда! Быстро! — скомандовал я. Мы опять успели скрыться до появления погони на хвосте.

Олег Соджет

Когда началась атака на аэродром, я сначала рванул со всеми, но по дороге увидел палатки, из которых начали вылезать всякие малосимпатичные личности. Моя «тройка» пошла туда. Видимо, в палатках жили летчики или техники, поскольку никакого серьезного сопротивления они не смогли оказать. Их уничтожение долго не продлилось, но в конце нам что-то прилетело. Откуда и что, я не понял, но от удара с внутренней части бронекорпуса сыпануло осколками, один из которых мне в бровь попал.

«Ух, ты… Так и без глаза можно остаться, — мелькнула мысль, — не, по возврату пусть внутри броню линолеумом или еще чем закроют, а то можно и без пробития брони в экипаже труп получить».

После чего увидел, что все начали отход, и рванул к своим.

Саня Букварь

Возвращались от Пинска мы тем же путем, что и пришли. Просто колонна наша заметно выросла. Проскочили разгромленный пост австрийцев — как ни странно, их еще не обнаружили. В районе Кобрина остановились, чтобы скоординировать действия. Машину телеуправления, БТР связи и грузовики с «ахт-ахтами» на прицепе отправили пробираться по недавно проложенным гатям на базу, на краю болота их должен был ждать «Ворошиловец», на всякий случай. Тут же обнаружился немецкий офицер-зенитчик, его взяли наши освобожденные. Из допроса выяснилось, что нам крайне повезло на аэродроме. Сидевшие там ранее истребители улетели, а прилетела свежая группа бомберов, с пересадкой добиравшаяся из самой Германии. Наземные части этой авиагруппы застряли где-то в районе Бреста. А наземники истребителей помогли им приземлиться и тут же свернулись и помчались догонять своих. Зенитки попали сюда раньше, когда мост через Буг около крепости еще был.