Чародейка и сама могла погадать, да только себе не так интересно.

– Ну и погадай, – вдруг откликнулась она на предложение Нарьи. И правда – колдовское время. Или все же ведьмовские корни?

Женщина рассмеялась, встала и из одного из шкафчиков достала высокую глиняную бутыль. Судя по всему, там была какая-нибудь хорошая, но совсем не волшебная настойка.

– Ну пошли.

Шуша как мужчину (такие ведь гадания только для девушек) оставили в этой комнате наедине с молочком и ватрушками – он не возражал, а сами перешли в «колдовской покой». Там и удобней, и привычней. Для таких дел.

Уселись за круглый, покрытый зеленым дорогим полотном стол, разлили по рюмочке наливочки, оказавшейся брусничной, закусили засахаренными ягодками и принялись за дело.

Свечи мягко освещали полную ароматов комнату. Вокруг расставлены были всяческие колдовские принадлежности. Трав тоже было много. Каких-то баночек и пузыречков просто немерено.

– Ива, говоришь? – Женщина порылась в одном из ящичков стола и вытащила оттуда несколько засушенных листочков растительной тезки травницы. Нарья разложила их условным, довольно широким кругом на столе. Девушка понятливо хмыкнула, с бесконечным интересом наблюдая за работой коллеги. Та как раз достала большие, не особо замусоленные, но и не новые карты. Рубашка у них была черная, с тонким редким золотым рисунком в виде листочков и мелких цветочков. Женщина подержала их немного над свечой (на достаточном расстоянии, чтобы не загорелись, но тепло ощутили), очищая. – Ну давай клади руку. Знаешь, как настраиваться?

– Знаю, конечно. А на что гадаем-то хоть?

– Ну не на суженого же ряженого! Вряд ли тебя сейчас это интересует. Да я и так вижу: свадьбы в обозримом будущем у тебя не предвидится, мужики есть какие-то, только ну их, этих мужиков! На ближайшее будущее гадать будем!

– А на сколько ближайшее оно у тебя получается? – Ива и сама умела так гадать. Открываемый промежуток времени варьировался от трех дней до трех месяцев. В каждом гадании и у каждой гадалки по-разному.

– Ну-у… от нынешнего времени месяца на два. Точнее не скажу.

– Ага, понятно. Ну давай раскладывай.

– Не торопи. – Ведьма начала мешать карты, иногда дуя на них и что-то шепча. Ива завороженно наблюдала за процессом. Даже ее, знающую подноготную этого дела, зачаровывало происходящее, что же говорить о простых людях?

Наконец карты полетели на сукно. Ложились рубашками вверх, образовывая круг с крестом внутри.

– Ну что ж, посмотрим, что тут у тебя намечается? – Ведьма разве что руки не потерла. – Интересно?

– Ой, не томи.

– Сейчас-сейчас, – засмеялась та и перевернула первую карту. – Ага. Значит, в прошлом у тебя были тревоги, хлопоты… разные. – Женщина перевернула еще одну карту, – радостные и не очень. Любовь была.

– Была?

– Была-была. – Ведьма пригляделась к нескольким перевернутым картам. – В настоящем ее нет. В настоящем у тебя… опять какие-то хлопоты. Какой ты у нас… хлопотный человечек. Рядом с тобой верные друзья, но это и так ясно. И занимаешься ты в основном именно их делами. Покровитель рядом с тобой какой-то. Постарше будет. Надежный, но шебутной. Еще рядом какой-то «рыцарь».[3]Ага… – С этой картой легла еще одна. – Смотри, «маг» выпал. Наверняка кто-то из тех, кто с тобой учится. – Еще парочка карт легла рядом. – Брюнет, опасный…

– И что с ним?

– А что с ним? Рядом он с тобой. Пока больше ничего. Если хочешь, потом на него дополнительно погадаем.

«Если это тот, о ком я думаю, то… ха-ха, рыцарь он только в плане возраста. – Это было обычной практикой в гадании. Понятное дело, что „паж“, „рыцарь“ и „король“ вовсе не всегда означали титул или профессию. Чаще всего это было указание как раз-таки на возраст. Второе по частоте – положение в обществе. „Король“ мог означать какого-то богатого и знатного человека. Причем для разных клиентов это означало не одно и то же. Для одной и герцога было мало, а для другой и староста деревни уже в радость. „Пажами“ обычно называли тех, кто только начал свой профессиональный путь: всевозможных учеников, подмастерьев, оруженосцев. „Рыцарем“ иногда обозначался тот, кто ближе всех был к сердцу девушки, но это было уже более редким толкованием. – Но надо на него все-таки потом еще погадать».

– А сейчас к будущему перейдем, – тем временем произнесла ведьма. – Та-а-ак, что тут у нас? Дороги, дороги… Какие две большие дороги у тебя будут. Не хмыкай, куда больше, чем от нашей деревни до замка Бэрринов…

– Две? – «Ну одна, положим, обратно в Стонхэрм, а вторая-то куда?»

– Две.

– Ага, вижу. Хм, странно. Ну ладно. Что дальше там?

– Сейча-а-ас… Так, смотри, как интересно. Самое ближайшее будущее у тебя связано с настоящим, а вот более позднее – с прошлым. Какая-то оттуда ниточка тянется необрезанная. И смотри… красная «дама». Плохая карта. Давай-ка ее расшифруем. – Около легли «башня» и «сила». – О-о! Вот это да. Какая-то очень сильная женщина из твоего прошлого. Крепко зацепила тебя и теперь будет тянуть… будет тянуть к… – Рука колдуньи перевернула следующую карту. Обе ведьмочки с ужасом посмотрели на нее. На ней не было нарисовано ничего, лишь темный фон.

– К смерти? – охрипшим голосом спросила Ива.

Знахарка возвращалась от ведьмы очень поздно. И была изрядно выпивши.

Сейчас карта, какой обычно изображалась смерть, казалась просто смешной. А тогда им обеим пришлось хлебнуть еще наливочки и попытаться расшифровать эту ситуацию. Поясняющие карты легли на сукно.

– Слушай, мы с тобой две дуры. Смотри, тут все очень даже… неплохо.

– Ни гоблина себе неплохо. Это же «колесо» и «восьмерка» Земли. «Колесо» – значит, колесо фортуны. Или повезет, или не повезет!

– Вот именно. Значит минимум шансы пятьдесят на пятьдесят.

– А «восьмерка» Земли! Это же вмешательство третьих сил!

– Нет, это не вмешательство третьих сил. Это возвращение к истокам, если карта с великими рядом легла. А «колесо» и «смерть» из великих.

– Какое еще возвращение к истокам?

– Ну не знаю. К примеру, к истокам того дела, что тебя связывает с этой огненной «дамой». Или еще что? Давай лучше последнюю вытащим и посмотрим.

– Ну давай.

Последней картой называлась в таком гадании та, которая как бы отвечала за исход дела. Лежала она чуть в стороне от основного расклада и открывалась последней.