Но конечно же главным вопросом того совещания был:

- Что делать, товарищ Сталин?

На классический вопрос, ответ тоже должен быть классическим:

- Сухари сушить!

Мысленно поугорав над их обескураженными физиономиями, успокаиваю:

- Шютка! Мал-мал капказский пошутилка, товарищи наркомы и исполняющие их обязанности. Если же серьёзно, то вы должны как и прежде - исполнять свои должностные обязанности. Больше ничего делать не надо…

Слегка рыкнул на них, шоб боялись:

- …И даже не вздумайте!

Действительно, член Политбюро Вячеслав Молотов, к примеру, являлся в тот исторический период одновременно Председателем Совнаркома – главой Советского правительства и Наркомом иностранных дел…

Кто-то берётся утверждать, что он спал и ночевал на трёх своих должностях и причём – одновременно в трёх креслах и, теперь без него - «всё пропало»?

Конечно, нет!

У него были «негры» - заместители то бишь, которые и пахали за него. Сам же Вячеслав Михайлович, хорошо что ещё успевал особо не вникая расписываться в наиболее важных документах…

Да и то - далеко не факт.

На посту Председателя СНК, заместителем Молотова формально считался практически любой нарком. Фактически же, его обязанности выполнял Яков Ермолаевич Чадаев – имевший огромный послужной список и, надо полагать – не менее огромный опыт работы на высших (не партийных!) государственных должностях.

Знаете такого?

Конечно ж, нет – на хрен знать какого-то негра…

То ли дело, сцуко, товарищ Молотов!

И тем не менее, в годы Великой Отечественной войны - когда Сталин являлся Председателем Совнаркома СССР, правительственные постановления публиковались в печати за двумя подписями: его и Чадаева.

Так неужели Яков Ермолаевич не справится с Совнаркомом без Молотова?

На этот счёт у меня нет сомнений.

Заместителем Молотова на должности Наркома иностранных дел, был Андрей Януарьевич Вышинский…

Ну, этого то, кто не знает!

Конечно, на него грязи вылито немало – сравнимо со Сталиным и Берией… Но одного не отнимешь: это был очень  жёсткий человек и при этом - умный, по-европейски образованный, блестяще владеющий несколькими языками и обладающий незаурядным ораторским искусством. 

Все будущие крупнейшие международные конференции, такие как Ялта и Потсдам, не проходили без участия Вышинского. Он же активно разрабатывал и послевоенное устройство мира.

Иностранные коллеги отзывались о Андрее Януарьевиче - как о вежливом, учтивом дипломате – вмиг превращающийся в какой-то разъярённый вулкан ненависти, если дело касается международных интересов страны.

Так кто же на должности Наркома иностранных дел СССР, может быть лучше его?

По крайней мере, я таких не знаю.

Ну а чуть позже, я к нему молодого Андрея Громыко подтяну – «на вырост», так сказать.

Точно такая же, или почти такая же бодяга и, с остальными членами и кандидатами в члены, ныне покойными, у каждого из которых были пахавшие за них заместители. Правда, вместе с Калинином - Председателем Президиума Верховного Совета СССР, утонули и оба его заместителя: Председатель Совета Союза Верховных Советов СССР Андреев и Председатель Совета национальностей Верховного Совета СССР Шверник.

Хрен как говорится с ними, но я не про это.…

Этот случай был единичный и при этом пострадал больше всего - вовсе не этот орган высшей законодательной власти страны, а советский балет - лишившейся мощной поддержки этого козлобородого лезбиянца.

Так по нему мы и так - «впереди планеты всей».

Ну, отстанем чуток и что?

Ничего страшного!

С остальными наркоматами – всё пучком.

Например, Председателем «Государственной плановой комиссия при СНК» (Госплан СССР) был Вознесенский… После его гибели ВРИО этой должности стал его заместитель Максим Захарович Сабуров. 

Что-то изменится с государственным планированием в худшую сторону?

Уверен, что нет.

А вот в лучшую – вполне может быть.

Были заместители и у Кагановича - наркома путей сообщения, Микояна - наркома внешней торговли, Маленкова - начальника Управления кадров ЦК ВКП(б)…

Про Берию Лаврентия Павловича я уже говорил, ну а Ворошилов - так тот вообще: на момент своей смерти, был практически пустым местом. А у пустого места, как правило, заместителей не бывает.

Так что конца света не случилось!

В народе в таких случаях обычно говорят:

«Померли Охримы, да и хрен с ними».

Был поднят вопрос и о том, что делать с утонувшим Мавзолеем и главное – с телом Ленина.

Было даже предложение привезти с Донбасса шахтёров-стахановцев, мобилизовать московских комсомольцев и, в ударном темпе - к следующей годовщине великого Октября откопать Мавзолей и поставить его на место, чтоб руководству было откуда на парады в честь очередной годовщины смотреть. Если получится - то даже бункер отрыть, чтоб извлечь из него тела погибших делегатов - для их захоронения в виде серого порошка в кремлёвской стене… Другие предлагали объявить об международном конкурсе мемориала у той же стены в память погибших.

Я был в принципе не против, но в свою очередь предложил проконсультироваться со специалистами и вызвать сюда кого-нибудь из «Метростроя».

И часа не прошло, как никому не известный капитан с петличками танкиста привез самого «отца советского метро» - Павла Павлович Роттерта и, тот попеременно краснея и бледнея, безбожно заикаясь – панически-истерически-категорически отверг саму такую возможность:

- Товарищи! Ради Маркса не делайте этого! При попытке откопать Мавзолей – провалится под землю весь московский Кремль!

Мне осталось лишь беспомощно развести руками:

- Ну, вот видите? Так что нам не остаётся ничего другого, как засыпать ту яму и восстановить брусчатку Красной площади – чтоб на ней можно было парады в честь Великой октябрьской революции проводить. А руководство страны, любоваться ими может с кремлёвской стены – там даже виднее, ибо обзорность выше.

- Насчёт увековечивания памяти погибших товарищей, же…

Походив и, типа подумав:

- …Лучшим мемориалом нашим погибшим товарищам, будут наши успехи в деле построения социализма в нашей стране, укрепления её обороноспособности и успехи СССР на международной арене.

На этом я закончил совещание, запланировав вновь встретиться с наркомами и исполняющими их обязанности, после завершения Внеочередного всесоюзного съезда народных депутатов - на котором я официально вступлю в должность Председателя Совета Народных Комиссаров СССР и объявлю о некоторых конституционных реформах.

Все эти важные события, без всякого преувеличения – переломных и судьбоносных в истории страны, произойдут после окончания трёхдневного траура – 23 января…

Время, как быстро летит время!

Уже практически полторы недели я в теле Реципиента, а фактически ничего ещё не сделано.

***

Наконец-то все вышли, оставив в кабинете троих уцелевших посвященных: Поскребышева, Косынкина и Виноградова.

Я