браслет. Судя по гулу в зале, на мне камень в броши засветился ярче всех.

«Ну, естественно, здесь же ещё и моя сила. Это она сияет звездой», – встряла Вторая с манией величия.

– В рамках демонстрации просим Ваше Высочество показать, на что способна ваша сила, – произнёс священник.

Мы обсуждали, что людям хорошо зайдёт дождь из лепестков роз или бокалы с шампанским в руках, чтобы выпить за наследника, но я подумала, что это слишком банально.

Поэтому:

«Хочу, чтобы каждый в этом зале словил кайф, как я когда-то после косячка», – загадала я.

«Фьюить!» – радостно просвистело голубое облачко, и разом всем стало не до меня. И мне тоже стало не до меня, потому что я тоже нахожусь в зале. Засада...

Вокруг творился кошмар. Я глазела по сторонам и офигевала от разнообразия человеческой дури.

Бородатый престарелый священник, отбросив подушечку, на которой ранее лежали артефакты, размахивал руками, весело подпрыгивал и пританцовывал, пискляво и фальшиво напевая на весь зал:

– Я феечка! Я прекрасная феечка!

А я, кажется, окончательно испортила репутацию брата. Я честно не хотела!

Кстати, где он?

Кустисто-чернобровый Тео плакал, возле него пошатывался узкоглазый Чен Ли, то есть Гедеон, и безуспешно пытался что-то втолковать.

Папаша ползал у меня в ногах, без устали рассыпая комплименты и признания в любви. Нотеша схватила за руки двух стражников и увела за собой прочь.

Принцесса Элейн убивалась и рыдала, глядя почему-то на меня.

«Эй, вертай всё взад!» – пожелала я, но предательское облачко показало мне жестом «фиг тебе!»

«Что же я натворила... – прорывались сквозь кайфовое наваждение здравые мысли. – Тео, прости меня!»

Глава 44. Женихи и женихессы

Королева Галлии, продемонстрировав всем лужёную глотку, заорала:

– Где мой Петечка?! Верните мне Петю!!! – и уже тише: – Почто ж ты мне изменил, Петро... Разве тебе было мало моей любви? Я же как дорогое вино...

– Не желаете прогнать печаль приятным времяпрепровождением? – подкатил к мачехе седовласый король Немии Аргон, он же отец Элейн.

– О, вы так любезны... – она изобразила умирающего лебедя и практически повисла на спутнике.

Аргон... Говорят, в его честь назвали газ. Или его в честь газа, судя по круглому брюшку. В любом случае зря королева Каролина пошла с газ-мэном.

Нет, не могу больше на это смотреть!

Церемония состоялась, и мне больше нечего здесь делать. У-хо-жу!

Я воспользовалась суматохой и, пошатываясь, улизнула из зала. Дальше дело за малым: добраться до покоев кронпринца, переодеться и снять грим, а затем забраться на пыльный чердак и порефлексировать там.

Как я однажды прочитала в книге у Лики Виновной:

– М-м-м, какое уютное место! Так и хочется остаться здесь навсегда, – закрыл глаза от удовольствия герцог.

– Да. Это мой пердак, – с гордостью ответила Изабель.

Почему у меня в голове откладывается вся эта чушь – загадка...

Прохладный душ с головы до ног малость привёл меня в чувства. Кажется, я никогда ещё так быстро не одевалась и не бегала. Хоть в военные иди, честное слово!

Зато чердак оказался вовсе не пыльным и довольно светлым за счёт больших окон и кресел, накрытых белыми хлопковыми чехлами.

Мне можно было надеть платье поприличнее, а не серо-буро-малиновые лохмотья из прошлой жизни, которые я взяла на всякий случай. Увы, возвращаться уже поздно. Скоро верные камердинеры обнаружат мою пропажу и отправятся на поиски.

Я поревела в голос, с душевными завываниями, и уж никак не ожидала, что ко мне на огонёк заглянет сама принцесса Элейн, причём одна, без фрейлин. Видимо, тоже пореветь бедняжке больше негде.

– Ой, я сейчас уйду, – подскочила я, утирая покрасневшие глаза, и сама не заметила, что говорю на роисском.

– Нет-нет, оставайтесь, – с немийским акцентом по-роисски ответила Элейн, которая тоже была заплаканная, как и я. – Это я должна уйти.

Надо же, какая она вежливая! Она определённо мне нравится!

– Пожалуйста, не уходите. У вас глаза на мокром месте. Вы же не хотите, чтобы по дворцу поползли слухи?

Она тяжко вздохнула и опустила взгляд.

– Вы ведь принцесса Элейн?

– Да. К сожалению... – даже заплаканная она выглядела прекрасно, не то что я.

– Извините, если лезу не в своё дело, но что вас так опечалило?

– А вы... кто?

– А я Жупочка. Я здесь тоже гостья, – улыбнулась я.

– Ясно... Вы тоже видели, что случилось в зале?

– Обкуренных гостей? Да. Сила принца, она поистине впечатляющая.

– Он... ужасен! – и Элейн разрыдалась. – Я лучше умру, чем выйду замуж за это чудовище!

– Да никакое он не чудовище! – встала я на защиту брата. – Хороший он, добрый, и даже слишком. Просто с этой демонстрацией его все заканали. Вы только представьте: жить, зная, что никто в вас не верит... Вот он и отжёг. Вы сами видели, сколько людей повисло в воздухе. К счастью, Тео никого не покалечил.

Принцесса кивнула, так как сама познала короткий взлёт.

– Вы с ним знакомы?

– А то ж! – закивала я.

– А слухи, что он мужчин любит, это правда?

– Нет! Это Нотеша дико не хочет, чтобы Тео занимал престол, и разнесла эту ересь по дворцу в надежде дискредитировать брата.

– А вы... Вы странно похожи на неё. Только волосы другие.

И тут я поняла, что парик сняла, а под ним месяц не крашеные волосы с почти смывшейся блондинистой краской. Упс... Надеюсь, в сумраке ярко-золотой цвет не слишком бросается в глаза.

– К счастью, сходство только внешнее, – я с трудом взяла себя в руки.

– Это радует, – улыбнулась Элейн.

– Вы не расстраивайтесь из-за Тео. Он, правда, замечательный.

«...Единственный из этой чокнутой семейки», – хотелось добавить, но я сдержалась.

– Но дар у него... страшный.

– Дар используется только в редких случаях, когда от воли короля зависит жизнь народа. Сила не должна расходоваться зазря, поэтому творить безобразие можно только на демонстрации.

– А откуда вы всё это знаете?

– Волей судьбы я оказалась приближена к царской семье. Сама не понимаю, как, – пожала я плечами.

– Меня всегда восхищал король Триас. Я ожидала, что сын будет хоть каплю похож