А вместе с ней исчез и старый Кодзи. И больше никто и никогда не видел его в Японии.

Умэцу Тюбэй был молодым самураем большой отваги и силы. Он служил князю по имени Томура Дзюдаю, замок которого стоял на высоком холме неподалеку от местечка Ёкотэ́ в провинции Дэва. Дома стражников-самураев располагались у подножия холма, образуя небольшой городок.

Умэцу определили в ночную стражу – он должен был охранять ворота замка. У ночной стражи две смены – первая начинается на заходе и длится до полуночи, вторая – от полуночи до рассвета.

Однажды, когда Умэцу назначили во вторую смену, с ним случилось странное происшествие. Ближе к полуночи он шел заступать в караул и поднимался вверх по дороге, ведущей к замку. И вдруг заметил женщину. Та стояла на пронизывающем ветру, где дорога поворачивала к крепости. Он разглядел, что женщина держит в руках ребенка, – видимо, она ожидала кого-то.

Только исключительные обстоятельства могли объяснить появление женщины в таком пустынном месте в столь поздний час. Умэцу вспомнил, что с наступлением темноты демоны часто принимают женское обличье, чтобы обманывать и губить мужчин. Потому засомневался – а человеческое ли существо он видит; и когда обнаружил, что женщина заспешила ему навстречу, решил пройти мимо, не говоря ни слова. Он так и поступил бы, но женщина окликнула его по имени, что очень удивило. А еще она говорила таким приятным голосом… Она сказала:

– Добрый господин Умэцу! Нынче ночью у меня случилась беда. К тому же я должна исполнить одно очень непростое обязательство. Не будете ли вы столь любезны подержать – всего минутку! – этого маленького ребенка? Я вернусь очень быстро!..

И она отдала ему малыша.

Что это была за женщина? Очень красивая и молодая, но Умэцу не признал ее. Более того, он подозревал и ее, и голос, которым она говорила, – слишком уж он очаровывал, и даже ребенка – он подозревал всех и вся… Но был очень воспитан и добр от природы, к тому же чувствовал – это совсем не по-мужски: сдерживать лучшее в себе, быть грубым – только из-за боязни перед нечистой силой.

Не говоря ни слова, он принял ребенка.

– Пожалуйста, подержите его, пока я не вернусь, – сказала женщина. – Я вернусь очень скоро.

– Я побуду с ним, – отвечал самурай.

Женщина немедленно повернулась к нему спиной и, сойдя с дороги, бросилась вниз по склону холма. Она двигалась бесшумно и стремительно – скользила вниз так легко и быстро, что он едва верил своим глазам. Несколько мгновений – и она исчезла из поля зрения.

Тогда Умэцу в первый раз взглянул на ребенка. Тот был очень маленький – совсем крошечный. Похоже было, что он только родился. Младенец лежал очень тихо, не плакал и, видимо, не собирался.

Неожиданно самураю показалось, что ребенок вдруг стал больше. Он взглянул на сверток снова. Нет, все та же малая кроха лежала у него на руках. К тому же он даже не пошевелился. С чего он взял, что малыш вдруг вырос?

Через мгновение Умэцу знал ответ – и от этого его пронизала дрожь. Ребенок не рос: он становился тяжелее.

…Поначалу сверток весил не больше семи-восьми фунтов[87], но затем его вес сразу удвоился, потом утроился, затем вырос в четыре раза. Теперь он весил уже не меньше пятидесяти фунтов и продолжал тяжелеть… Сто фунтов! Сто пятьдесят! Двести!.. Умэцу понял, что его обманули: он разговаривал не с земной женщиной и младенец этот не человек. Но он дал обещание, а самурай не может нарушить свое слово. Поэтому продолжал держать дитя в своих руках, а оно становилось все тяжелее и тяжелее… Двести пятьдесят фунтов… Триста! Четыреста фунтов!..

Самурай не мог сообразить, что происходит, но держал себя в руках и не давал страху подчинить себя. И хотя силы его иссякали, ребенка из рук он не выпускал…

Пятьсот фунтов! Пятьсот пятьдесят! Шестьсот фунтов! Все мышцы уже дрожали от напряжения, не выдерживая нагрузки, что ложилась на них, но Умэцу держался – уже из последних сил… И вот, когда сил почти не осталось и пришло отчаяние, он зашептал молитву:

– Наму Амида Буцу! Наму Амида Буцу! Наму Амида Буцу!

В третий раз он уже не прошептал, а простонал – так велико было напряжение. Когда святое заклинание прозвучало в последний раз, напряжение чудесным образом вдруг спало – ребенок ничего не весил… Самурай стоял в оцепенении, продолжая сжимать свою ношу, но… в руках у него ничего не было! Младенец бесследно исчез… И в тот же момент в отдалении Умэцу вновь увидел ту же женщину – она быстро – очень быстро, как и ушла, – приближалась.

Немного запыхавшись, она подошла к нему. Самурай вновь заметил, что она очень – потрясающе красива… А еще он разглядел, что лоб ее покрыт бисеринками пота – они блестели даже на бровях, а рукава халата завернуты вверх и связаны – чтобы не мешали и не падали – специальными шнурками тасуки: похоже на то, что незнакомка трудилась – трудилась очень усердно и только что завершила нелегкую свою работу.

Остановившись подле, она сказала:

– Благородный господин Умэцу! Вы и представить не можете, какую огромную службу сослужили и как мне помогли! Ведь я – удзигами этого места[88], и этой ночью одна из моих подопечных собралась рожать. Поскольку она испытывала нечеловеческие боли, она взмолилась и попросила меня о помощи. Было очень тяжело. Очень скоро я поняла, что мне одной – без помощи – не справиться: в одиночку я не смогу спасти ее. Вот поэтому я обратилась к вам, рассчитывая на вашу силу и отвагу. Ребенок, которого я вложила в ваши руки, был еще не рожденным младенцем. Когда вы почувствовали, что он стал тяжелее, началось его рождение. Но все пошло не так, как должно было случиться: он тяжелел в ваших руках, потому что никак не мог родиться. А когда вес стал невыносимо тяжелым – таким тяжелым, что вы испугались, что не удержите, – тогда дело стало совсем плохо: нам показалось, что женщина не родит, что она умерла, и родственники уже оплакивали ее. И только тогда, когда вы трижды повторили молитву «Наму Амида Буцу!», только тогда – сам Будда, видно, услышал вашу молитву! – Врата рождения открылись и ребенок появился на свет…

То, что вы сделали, заслуживает награды. Для храброго самурая нет ничего важнее силы. И потому не только вам, но и вашим детям, и детям ваших детей, и их детям будет дарована великая сила.

С этими словами богиня исчезла – растворилась в воздухе.

Умэцу, немало озадаченный и удивленный, продолжил путь в замок. На рассвете, сменившись и оставив свой пост, он, перед тем как, по обыкновению, вознести утреннюю молитву, отправился умываться – омыть лицо и руки. Умывшись, взял полотенце и стал вытирать ладони, но ткань распалась, как мокрая бумага. Он взял другое, но и оно рассыпалось. Он взял четыре и сложил их вместе. Но они порвались, едва мужчина сжал их ладонями. Умэцу удивился и решил поэкспериментировать – взял два сосуда из бронзы и железа и сжал их: в его руках они были мягки и податливы, как глина. Тогда самурай понял, что ему дарована великая сила и впредь следует быть осторожным, иначе можно уничтожить все, к чему прикоснешься.