— Правильно, вы сами не берете, — кивнула Нина Петровна. — Вы других врачей подсылаете! Они берут и вам приносят!

— Что за чушь! — возмутился я. — Вы отдаете себе отчет, в чем вы меня обвиняете?

— Я отдаю! А вы понимаете, что мы с мужем живем только на мою зарплату? Он инвалид — пенсия копеечная, а у нас еще дочь-студентка, ее надо на ноги поднять! Я и так себе часов набрала выше крыши, еще репетиторством занимаюсь! Мы с вами договорились, что за две операции, за желчный пузырь и пупочную грыжу, я вам передам десять тысяч рублей! Я передала! А сейчас вы требуете еще пять тысяч! Где я их возьму? Вы и так меня разорили! Я требую, чтобы вы вернули мне все деньги! Немедленно! А иначе я пойду в газету и расскажу о ваших художествах! Еще и в милицию заявление напишу! Вам небо с овчинку покажется! Теперь я ясно выражаюсь?

— Так, мадам Теплакова, на меня кричать не надо, я с вами ни о чем не договаривался. А милицию я и сам могу вызвать и обвинить вас в шантаже.

— Перестаньте прикидываться! Мне доктор Минусинский все про вас рассказал!

— Минусинский?!

— Да, Минусинский! Ведь это вы заставили его взять с меня деньги, а когда я отдала требуемую сумму, то вам показалось мало! А у меня нет больше денег! Я — училка! Где я вам их возьму? Думаете, если один раз дала, то и дальше доить можно, да? А тут вы просчитались!

— Кажется, я понял. Нина Петровна, я не требовал у вас никаких денег. Слово хирурга. И вообще первый раз сегодня о них от вас и узнал. Но я знаю, кто нам поможет разобраться в происходящем. Пересядьте, пожалуйста, на стул — так вас не будет видно из коридора, и проведем очную ставку.

Теплакова пересела, я выглянул в коридор и подозвал постовую медсестру.

— Валя, срочно пригласите ко мне в кабинет Петра Вольдемарыча! Срочно!

— Звал, шеф? — мягко, как кошка, прокрался в кабинет улыбающийся Минусинский.

— Звал! Ты знаком с Ниной Петровной?

— Здравствуйте, доктор! А вы говорили, что заведующий ваш в командировке, — спокойно произнесла Теплакова.

— А как вы сюда попали? — удивился плут.

— Что, удивлен? Ну, расскажешь нам, как я тебя заставлял деньги за операции брать? — я посмотрел на Минусинского нехорошим взглядом.

— Какие деньги? О чем это вы? Я ничего не брал! — заверещал Петя.

— Хватит врать! — стукнул я по столу кулаком. — Ты постоянно врешь и выкручиваешься! Сумел нагадить, сумей в этом признаться! Еще и меня приплел!

— Шеф, она все врет!

— Не шеф я тебе больше, сволочь!

— Дима, она полоумная баба! Пришла, наплела с три короба, а ты купился!

— Это кто полоумная? — подала голос Нина Петровна. — Я полоумная? У меня и свидетели есть! Не только муж! Он с нашего села еще троих человек оперировал и со всех деньги взял!

— Так ты уже не первый раз руки мараешь? И тем людям тоже говорил, что заведующий тебя заставлял? Отвечай, а то я за себя не ручаюсь!

— Дима, я не знаю, о чем речь! Она же не в себе, кто ей поверит?

— Я ей верю!

— Дима, это наговор! Не знаю, кому это выгодно, но я тут ни при чем!

— Все! — Я окончательно вышел из себя. — Мне это надоело! Слушай сюда! Ты возвращаешь все деньги, которые взял у этой женщины, а я найду и опрошу тех, кого ты оперировал. И если ты и у них брал, то…

— Что — то? — заговорил Минусинский совсем другим тоном. — Ну что ты мне сделаешь? Тоже мне, нашелся пуп земли! Да я в сто раз лучше оперирую! Я в городской больнице отделением заведовал, вы меня благодарить должны за то, что я согласился работать в этом сарае!

— Значит так, гений хирургии, — усмехнулся я. — Мне известно, за что тебя турнули из городской больницы. Мне доктор Чаидзе много интересного про тебя рассказал! Ага, вижу, ты его помнишь. Так что не нарывайся, дорогой товарищ. Вот как все дальше будет: ты вернешь пациентам деньги и напишешь заявление на увольнение по собственному желанию. А в противном случае Нина Петровна и остальные больные, которых ты обобрал, напишут свои заявления. И тобой займется прокуратура. Ты можешь лишиться диплома или получить реальный срок — могут ведь всплыть и твои старые делишки, которые ты в городской больнице проворачивал, — или и то, и другое вместе. Ну как перспектива?

— Не радует, — сник Минусинский. — А откуда ты Тимура Чаидзе знаешь и где видел?

— Тимур мой однокурсник, до сих пор приятельствуем. Встречался с ним месяц назад. Вот он о тебе всякое говорил…

— Я понял, не продолжай! — Минусинский поднял ладони вверх, изображая капитуляцию. — Нина Петровна, я готов вернуть вам деньги. А вы обещаете, что никому не скажете об этом?

— Я пообещаю, если вы ответите мне на один вопрос: ваш заведующий, доктор Правдин, знал о том, что вы с больных деньги берете? Только не лгите!

— Нет, доктор Правдин был не в курсе.

— То есть вы оговорили его?

— Да, — тихо сказал Минусинский.

— В таком случае, Дмитрий Андреевич, я должна попросить у вас прощения. Я думала, вы заодно с этим упырем, простите меня!

— Да, полноте! Это я закопался в бумажках, отдалился от людей. Чаидзе мне еще месяц назад говорил, что этот тип вымогает деньги у пациентов, надо было раньше спохватиться.

Минусинский и Теплакова договорились о передаче денег, и Нина Петровна покинула мой кабинет.

— Дмитрий Андреевич, могу я попросить вас об одолжении? — перейдя на официальный тон, спросил ловчила.

— О чем?! — я не поверил своим ушам.

— Разрешите мне остаться хоть в поликлинике?

— Ты что, совсем оборзел? Бери свои добро, иди, пиши заявление об увольнении и беги отсюда куда глаза глядят! Радуйся, что легко отделался! Вон Иван тебе давно физическое замечание порывается сделать, если он все узнает, то сдержит слово! Давай проваливай!

— Дмитрий Андреевич, в таком случае я могу вас попросить не разглашать причину моего увольнения?

— Нет, этого обещать не могу.

— Я не за себя прошу, а за Лиду! Мы с ней живем вместе — подумайте, как к ней будут относиться в коллективе?

— Об этом тебе надо было думать.

— А я и думал! Я деньги с больных брал, чтоб Лиде и ее детям помочь, их у нее двое!

— Как трогательно! Сейчас расплачусь! Ты кому на уши лапшу вешаешь, проходимец? Не забывай, я знаком с Чаидзе, которого ты когда-то подставил точно так же, как и меня сейчас. Иди, пиши заявление, а то Ивана позову!

— Все-все, иду, но подумайте о Лиде!

Я подумал и не стал всем объяснять причину увольнения.

Вечером меня пригласил к себе главный врач:

— Дмитрий Андреевич, тут твой Минусинский приходил, заявление написал об увольнении, сказал, что к воякам переходит работать, так я подписал без отработки, не возражаешь? Справитесь без него?