Бандини всегда оставались добрыми друзьями и коллегами. Когда же Сертис ушел из команды, итальянец автоматически стал ведущим пилотом компании. «Когда Лоренцо узнал, что я ухожу, то едва не расплакался, — писал Сертис. — Ему не хотелось переходить на мое место, налагавшее на человека слишком большую ответственность».

Лоренцо был симпатичным и приятным во всех отношениях молодым человеком. Он родился в Ливии в годы оккупации этой страны фашистской Италией в семье простых тружеников, которая перебралась в Италию сразу после окончания войны. В 1961 году он женился на Маргерите Фреди. дочери владельца автомастерских из Милана, предоставившего зятю возможность работать с машинами и участвовать в гонках. Подобно Сертису, Лоренцо хорошо разбирался в механизмах, механике и инженерном деле и довольно скоро стал в боксах «Скудерии» незаменимым человеком. Практические знания в технической области помогли ему и на Гран При Франции в Реймсе, когда у него сломался привод педали газа. Увидев неподалеку поле, обнесенное проволочной оградой, он выскочил из машины, открутил от одного из столбиков кусок проволоки и, как мог, отремонтировал педаль — в прямом смысле в полевых условиях. Это позволило ему добраться до боксов, где изготовленную им кустарную деталь заменили фабричной. Конечно, после всех этих остановок догнать лидеров и занять призовое место ему уже не удалось, но не это главное. Главное — это была воля к победе, которую продемонстрировал Лоренцо и которую Феррари считал важнейшей составляющей характера истинного чемпиона.

Парке, получивший наконец возможность сесть за руль Формулы-1, занял тогда второе место. Потом, на Гран При Италии, ему удалось в квалификации выиграть поул. Второе место на старте занял Скарфиотти, а Бандини — третье, по причине чего он стоял во втором ряду стартового поля. Отказавший во время гонки бензопровод заставил его провести довольно много времени в боксах, в то время как любимец публики Скарфиотти ушел далеко вперед и после упорной борьбы выиграл эти самые престижные в Италии соревнования. Толпа неистовствовала. Она не желала понимать того, что Скарфиотти выиграл Гран При Италии главным образом благодаря специфическим особенностям скоростной Монцы, которая идеально подходила для Ferrari, которой он управлял. Публике было на это наплевать. Она видела только то, что хотела видеть, а именно: итальянец Скарфиотти одержал победу на главной трассе Италии, управляя машиной итальянского производства. В последний раз подобное случилось тринадцать лет назад — в 1952 году, когда Гран При Италии достался знаменитому итальянскому гонщику Аскари. Истинное положение дел в «Скудерии» высветилось только в конце сезона, когда Феррари, в который уже раз, отказался от участия в Гран При Мексики — последней гонке сезона.

В конце 1966 года Феррари уволил чрезмерно амбициозного и самовлюбленного Драгони с поста главного менеджера команды. Люди в Маранелло вздохнули с облегчением. Этот лицемер и интриган в последнее время раздражал не только гонщиков, но и весь обслуживающий персонал команды. На его место был взят популярный журналист Франко Лини, который в свое время не раз выступал с нелицеприятной критикой методов работы, принятых в команде Энцо Феррари. «Очень может быть, меня пригласили в команду именно по этой причине, — сказал Лини репортеру Грэму Голду. — Как-то раз Энцо позвонил мне и сказал, что, поскольку мы долгое время находились в оппозиции по отношению друг к другу, возможно, нам будет легче друг друга понять, если мы станем вместе работать. По правде говоря, в то время Феррари отчаянно нуждался в опытном специалисте, который смог бы изменить имидж его команды. Прежний имидж «Скудерии» был более не популярен — ни у других команд, ни у организаторов гонок, ни тем более у представителей прессы. Именно об изменении имиджа Феррари в первую очередь со мной и заговорил».

Для начала Феррари хотел восстановить в «Скудерии» былой esprit de corps — корпоративный дух. В 1967 году команда, состоявшая из Бандини, Скарфиотги и Паркса, получила пополнение в лице новозеландца

Криса Эймона, молодого дарования, который в возрасте двадцати одного года приехал завоевывать Европу с другого конца света. Сначала он, без большого, впрочем, успеха, гонялся за рулем Lola и Lotus, выставленных в гонки частными владельцами. Потом переключился на спортивные машины и ездил за команду Ford в Ле-Мане и за команду McLaren в американо-канадских гонках CanAm. Как всякий амбициозный гонщик, Эй-мон мечтал о выступлении за команду международного класса и об участии в ее составе в гонках Гран При. Однако переход в «Скудерию Феррари» прошел у него не гак гладко, как ему бы хотелось. Во время испытательных заездов в ноябре 1966 года в Монце он на первом же круге попал в тяжелую аварию и вдребезги разбил дорогой болид. Эта машина принадлежала Скарфиотти; два месяца назад он выиграл на ней Гран При Италии. Позже инженеры компании пришли к выводу, что причиной аварии стал удар машины Скарфиотти о боковое ограждение трассы, повредивший подвеску. Два месяца назад на это не обратили внимания, но дефект остался и выявился, когда поврежденную машину повел по скоростной трассе другой гонщик. Несмотря на эту аварию, в 1967 году Эймона включили в экипаж спортивной машины, и дуэт Эймон — Бандини, выступавший на элегантной Ferrari 330 Р4, выиграл «24 часа Дайтона» и тысячекилометровые гонки в Монце. В Дайтоне «Скудерии» исключительно повезло: ее пилотам удалось занять первые три места и взять реванш у гонщиков Ford за поражение в Ле-Мане, причем на «домашней» американской трассе. «В этот день команда Ferrari показала все, на что она была способна — и даже немного больше», — сказал по этому поводу Эймон. Новозеландец был в восторге от «Скудерии». Все ему здесь пока очень нравилось. Он назвал Бандини «настоящим спортсменом», а об отношениях с Энцо Феррари говорил, что они «точь-в-точь такие, как у отца с сыном». Правда, контракт, который он подписал, назвать щедрым никак было нельзя, но Эймон был еще молод, и деньги в его системе приоритетов находились на втором, если не на третьем месте. Когда ему сказали, что он будет получать лишь 50 процентов призовых, Эймон весело тряхнул головой и сказал: «Ну и отлично». На том и порешили.

Новый менеджер команды Франко Лини принял мудрое решение на первый этап сезона в Монако Скарфиотти и Паркса не выставлять. К тому времени Мауро Форгьери и Франко Росси подготовили к гонкам Формулы-1 новую модификацию модели 312, которая была значительно улучшена по сравнению с прошлогодним образцом. Ее отличительной чертой были выкрашенные белой краской выхлопные трубы, которые шли поверх почти не закрытого капотом двигателя. Два экземпляра новой машины, предназначавшиеся для