Сначала из-за угла появился пограничник, перебежал на другую сторону дороги, почти сразу поймал частника и укатил восвояси. Коростель отвернулся, когда машина проезжала мимо. Пока он отвлекся, Полунин успел пройти несколько десятков метров по проспекту в противоположном направлении. Поднявшись со скамейки, Коростель отряхнул брюки и не торопясь пошел за ним.

* * *

Полунин хотел захлопнуть дверь, но Коростель оттолкнул его вглубь прихожей. Пожилой мужчина с трудом удержался на ногах и потянулся под пиджак. Коростель перехватил его руку, вытащил из-под ремня свой заранее взведенный «глок» и помахал им перед носом Полунина.

— Давайте без резкий движений, Леонид Семенович. Положите оружие на пол.

В ответ раздалось что-то грубое и нечленораздельное, после чего на линолеум тяжело упал пистолет.

В конце коридора появился встревоженный племянник.

— Арчи, беги! — крикнул Полунин, однако тот замер в дверном проеме, словно загипнотизированный.

Молодой человек выглядел усталым. На лбу проступили морщины, как если бы он часто хмурился. Заострившиеся черты и висевшая мешком одежда подсказывали, что в последнее время питался он кое-как.

— Здравствуй, Арчибальд, — Коростель постарался говорить дружелюбно, но продолжал удерживать его дядю на мушке. — Я догадываюсь, как это все выглядит со стороны, но поверьте мне, что я не собираюсь причинить вам вреда.

Коростель подобрал с пола пистолет и сунул в карман.

— Если вы обещаете, что мы побеседуем, как взрослые люди, я уберу и его, — предложил он, опуская «глок».

— К чему церемонии? Зовите уже своих головорезов, — зло бросил Леонид Семенович.

— Я здесь один.

— Не слишком ли самоуверенно?

— Вы неправильно понимаете ситуацию, — покачал головой Коростель и спрятал «глок» за пояс.

— Кто это такой? — вклинился в разговор молодой человек.

— Моя фамилия Коростель. Я познакомился с твоим дядей, Арчибальд, когда работал в пенсионной инспекции, — представился Коростель. — Но теперь я такой же беглец, как и вы оба.

Было заметно, что молодой человек не может решить, что ему делать, пока дядя пребывал в очевидном замешательстве. Нужно было торопиться, пока они не придумали какую-нибудь безумную выходку.

— Этот человек следил за нашей лабораторией, — пояснил Полунин племяннику.

— Не жандармы? — уточнил Арчи.

— Жандармы тоже, — вздохнул Коростель. — И это только те, про кого известно мне. Но я не исключаю, что существуют и другие структуры, которые заинтересовались вашей подпольной деятельностью.

— Только не вешайте лапшу про то, что сыр-бор разгорелся из-за долбанной машины Профессора! Я и в первый раз не поверил!

Приходилось признать, что он сильно недооценил старика при первой встрече. Если бы Коростель отнесся к нему со всей серьезностью, возможно, не оказался бы сейчас в этой дыре.

— Машина нас тоже интересовала. Но, конечно, в меньшей степени, чем сыворотка.

Дядя и племянник уставились на него, разинув рты.

— Давайте присядем, и я все объясню, — предложил он.

Хотя в воздухе все еще витало всеобщее недоверие, изображая из себя цивилизованных людей, они переместились в убогую комнату, которая была одновременно и гостиной, и столовой, и спальней. На покрытом засаленной клеенкой столе у окна громоздились банки консервов. На стене красовался невообразимо пыльный ковер с изображением картины Шишкина «Утро в лесу». Две продавленные панцирные кровати, притиснутые к противоположным стенам, жалобно заскрипели, когда Полунины и Коростель устроились напротив друг друга.

— У меня примерно такая же обстановка, — предпринял попытку навести мосты Коростель.

— Не отвлекайтесь, пожалуйста, — попросил старший Полунин.

— Хорошо. Начну, пожалуй, с того, что вы, Леонид Семенович, и ваш старый приятель Вольф все-таки недостаточно хорошо заметали следы.

— То-то наша лаборатория проработала столько лет, — насупился старший Полунин.

— Не питайте иллюзий, — хищно улыбнулся Коростель. — Вы проработали ровно столько, сколько вам позволили.

Старый аферист недовольно хмыкнул, сложил руки на груди и принял воинственный вид.

— Речь сейчас не о том. Я говорю про работу вашего дорогого профессора в Институте мозга. Ему следовало внимательнее следить за тем, чтобы все материалы его исследований были уничтожены.

— Я не очень понимаю, к чему вы клоните. Как это все связано с сывороткой?

— Похоже, я понимаю, — неожиданно влез в разговор Арчибальд.

Дядя и Коростель с удивлением воззрились на него.

— Во время исследований в Институте мозга Профессор обнаружил неожиданное побочное действие тоназина. Что-то там с уменьшением концентрации погерина, — поделился молодой человек.

— Чем больше мутировавшего погерина в клетках, тем быстрее стареет организм, — подхватил Коростель. — Судя по сохранившимся протоколам, созданный Вольфом тоназин — путь к получению сыворотки, которая ничем не будет уступать продукции «Феникса». Но формула препарата нигде не сохранилась… Откуда ты узнал про побочное действие, Арчибальд? Ты это прочитал в его архиве, не так ли?

— Он будет молчать, пока вы не выложите все начистоту! — отрезал Полунин.

— Ну, хорошо, — не стал нагнетать обстановку Коростель. — Проведем небольшую лекцию по политинформации. Как известно, сейчас наше государство представляет собой Триумвират, власть в котором поделена между тремя силами — силовики, финансисты и законники. Впрочем, если вдаваться в подробности, то внутри каждой из этих структур существуют отдельные персоны, готовые в любой момент заключить негласный союз с представителями, скажем так, противника. Очевидно, что такая возня не может продолжаться бесконечно долго. Власть должна принадлежать одной силе. Это понимают все стороны, однако никто из них до сих пор не владеет решающим преимуществом. Но мечтает его приобрести. Своя сыворотка — лучший способ прибрать власть. На наше счастье… — он осекся. — Простите, это я по старой памяти. Пенсионной инспекции и финансистам вовремя стало известно, что силовики напали на след профессора Вольфа, который, оказывается, задолго до появления сыворотки «Феникс» был близок к аналогичному открытию, но в то время никто не оценил его результаты. Мы… — простите великодушно еще раз! — то есть финансисты, силовики и, надо полагать, законники — все желали получить профессора Вольфа в свои руки живым. После его гибели надежда осталась только на архив. Но пароль доступа к нему остается тайной. Как и прочие участники событий, я подозреваю, что он известен одному человеку. Я говорю о тебе, Арчибальд. Я прав?

— Не отвечай ему, Арчи! Черт его знает, что он задумал.

— Ваше недоверие объяснимо, Леонид Семенович. Насколько могу судить, вы планируете сбежать в Китай. Правда, не очень понимаю, что вы собрались делать дальше. Золота вам надолго не хватит. Что потом?