пример всему округу подавали сам командующий генерал армии Павлов и его заместитель генерал-лейтенант Болдин:

«В тот субботний вечер на сцене минского Дома офицеров шла комедия “Свадьба в Малиновке”. Мы искренне смеялись. Веселил находчивый артиллерист Яшка, иронические улыбки вызывал Попандопуло. Музыка разливалась по всему залу и создавала праздничную атмосферу»349.

Театрально-концертные представления прошли практически по всему Западному округу. Аналогичные мероприятия прошли также в войсках львовского выступа Киевского округа.

Но подобная программа была приготовлена и для флота (флоты в отношении сухопутной обороны находились в оперативном подчинении военных округов). Бывший командующий Северным флотом адмирал А.Г. Головко вспоминает:

«В Полярном находился на гастролях Московский музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко.

Сегодня вечером состоялся очередной спектакль этого театра. Показывали “Периколу”. Когда мы втроем – член Военного совета Николаев, начальник штаба Кучеров и я – пришли в театр, зрительный зал был переполнен: всем хотелось посмотреть игру москвичей.

Наше присутствие было сразу же замечено.

“Похоже, что обстановка разрядилась, поскольку начальство здесь”, – читал я на многих лицах»350.

Головко лично показывал подчиненным пример выдержки и спокойствия. Причем офицеры попали туда не по своему желанию, а, как сообщил командир бригады подводных лодок Северного флота И.П. Виноградов, быть там им строго приказал командующий флотом:

«Днем 21 июня позвонил комфлота. Выслушал мой доклад о том, что делается в соединении, уточнил некоторые детали, а потом вдруг озадачил вопросом:

– Вы оперетту любите?

Растерянно молчу: шутка, что ли? Нет, голос Арсения Григорьевича предельно строг:

– Вот что, прошу вас вечером быть в Доме флота. Форма – в тужурках…

По дороге в Дом флота вспоминаю, что давным-давно уже шла речь о приезде в Полярный московских артистов…

Только прибыв в Дом флота и увидев А.Г. Головко и члена Военного совета флота дивизионного комиссара А.А. Николаева, оживленно беседующих о чем-то в кругу моряков, я понял правильность такого решения. Людям нужна была разрядка в это тревожное предгрозовое время»351.

Итак, на пороге войны в западных округах и флотах оказалось довольно много бригад артистов из центра страны, а вечером 21 июня они разом, повсеместно устроили концерты для командного состава. Единообразие таких событий в разных местах и родах вооруженных сил не оставляет сомнений, что все это делалось централизованно и заранее.

Значит, коллективы артистов оказались там не случайно. При обострении отношений с Германией и начале войны с нею они должны были помогать поднимать настроение войскам (разумеется, сами они об этом еще не знали). А после того как время начала войны стало известно и в войска ушла «Директива 20.6», им поставили новую задачу – вечером 21 июня провести концерты для командного состава. Можно сказать, что это была операция прикрытия – 3-я по счету – последнего этапа приведения войск в боеготовность. К тому времени, после 18.00, войска уже должны быть практически в полной готовности (за исключением передовых подразделений, которые должны были занять свои позиции с наступлением темноты). Цель мероприятия – снять напряжение перед схваткой, а главное – успокоить местное население и показать противнику, что ничего как бы не произошло. Старшие командиры и штабы должны были показать пример нижестоящим: видите, все хорошо, мы спокойны, и вам не следует дергаться и спокойно ждать завтрашний день.

Но после того, как днем во многих местах отменили боеготовность, первоначальный замысел фактически использовали уже почти с противоположной целью. К 15–16 часам на границе сложилась нелепая ситуация. Все командиры войск прикрытия знают, что война начнется через 12–14 часов. Да и без предупреждения они видели, что немцы завтра нанесут удар. Поэтому они не могли не готовить свои части к бою. Тем, кто задумал отменить боеготовность, первоначальная задумка оказалась как нельзя к месту. Теперь комсостав стали загонять на развлекательные мероприятия, чтобы придержать офицеров, чтобы они не сделали «чего лишнего», отвлечь их от выполнения своих прямых обязанностей и потянуть время. А тем временем нарком обороны должен был окончательно «уладить» в Кремле вопрос с отводом частей прикрытия от границы в полевые лагеря.

Старый вопрос – а может, вместо укрепления боеготовности командиры за несколько часов до войны слушали артистов по требованию самого Сталина? Если бы такое сделал Сталин, хрущевцы с радостью бы это сообщили. А так они свой грешок попытались скрыть, как скрыли все многочисленные события 18–21 июня 1941 года. Уже после того как в отдельных мемуарах стали появляться сообщения о концертах вечером 21 июня, Жуков попытался их дезавуировать, что, мол, никто в ночь на 22 июня по его распоряжению не веселился и не развлекался:

«После смерти И.В. Сталина появились версии о том, что некоторые командующие и их штабы в ночь на 22 июня, ничего не подозревая, мирно спали или беззаботно веселились. Это не соответствует действительности»352.

Зачем так делал Тимошенко?

Вновь сделаем небольшую передышку, чтобы подвести некоторый итог сказанному выше. Когда 18 июня Сталин приказал привести войска прикрытия в боевую готовность, то, несомненно, в силе оставалась и прежняя задача – не дать Гитлеру возможности представить нас агрессором («не допустить провокаций»). Выполнять эти задачи, решая при этом, где целесообразно держать стрелковые батальоны – в одном, трех или десяти километрах от границы, – компетенция Наркомата обороны. Возьмем для сравнения вопрос о стратегическом развертывании Красной Армии, начавшемся в середине мая. Уже из названия ясно, что это общегосударственное дело, в котором военные – только исполнители воли правительства. Этим вопросом занималось сразу несколько наркоматов (министерств), действия которых требовали контроля и руководства со стороны председателя СНК.

А расположение частей у границы – это тактика, это уже не то место, где расписывает детали и руководит процессом глава государства. Такое невозможно хотя бы потому, что у него тысячи дел, а даже самый способный руководитель для их решения имеет всего 24 часа в сутки. Где располагать батальоны – в 0,5 или 5 километрах от границы – сугубо дело военных. А Тимошенко с Жуковым тогда очень хотели держать их подальше от границы. Еще лучше оставить их там, где они были до 18 июня – в готовности, но в полевых лагерях.

Инцидентом в Перемышле советские войска сами случайно создали на границе ситуацию, грозящую перерасти в столкновение РККА и Вермахта. Перед руководством Наркомата обороны встала дилемма, что ему делать: держать войска в готовности на позициях с риском получить новые провокации или предотвратить