Правда, Андрей Ляхнович позванивал изредка. Он, в отличие от Рудинского и Юрьева, был не так горд и обидчив. Звонил просто поболтать, рассказывал что-то о себе, иногда упоминая друзей, интересовался ее делами. А сейчас приехал Гарик.

— Что-то случилось? — спросила Мира, забыв поздороваться.

— Нет, ничего не случилось. Просто… — Гарик запнулся и полез в карман куртки за сигаретами. Отвернувшись от девушки, прикурил, сделал пару затяжек, выбросил недокуренную сигарету и снова обернулся к ней. — Я приехал сказать тебе, что Катя ждет ребенка! — собравшись с духом, произнес он. — Моего ребенка!

— Здорово! Поздравляю, — спокойно отреагировала Мира, глядя прямо в его глаза. Ничего не отразилось на ее лице при этом известии. Девушка смотрела на Гарика, не очень-то понимая, зачем он все-таки приехал и что ему от нее нужно.

— Да, спасибо! — торопливо произнес Гарик, так, словно все предыдущие слова не являлись важными. — Я знаю, как порядочный человек должен на ней жениться, но… — Гарик шагнул к Мире и обеими ладонями взял ее безвольно повисшую руку, сжал пальцы. — Мира, уедем со мной! — сказал вдруг. — Давай уедем куда-нибудь далеко-далеко, забудем обо всем, начнем сначала и будем счастливы!

Но девушка лишь отрицательно покачала головой в ответ и высвободила свою руку.

— Мы не будем счастливы, Гарик! Неужели ты до сих пор ничего не понял? Со мной ты никогда не будешь счастлив! А Катя и ребенок… Ты сможешь оставить их, пожертвовать ими ради того, чего нет и не будет никогда?

— Я люблю тебя, Мира! Я всегда тебя любил! Знаю, я был идиотом, но если бы ты только позволила, я смог бы сделать тебя счастливой! Я бы на все пошел ради тебя! Если бы ты наконец отпустила его…

Мирослава невесело улыбнулась.

— Гарик, езжай домой! Женись на Кате, родите ребенка и будьте счастливы! Отпусти ты меня и пойми, как много ты теряешь, напрасно надеясь, что когда-нибудь я оценю это. Не оценю, Гарик! И счастья тебе не смогу дать! А Катя, я уверена, даст тебе то, чего никогда не было и не будет во мне! Прощай! — сказала Мира и, отвернувшись, подошла к калитке, отворила ее, вошла в сад и пошла, пригибаясь под яблоневыми ветками.

Гарик Юрьев остался стоять на месте, с сожалением и тоской глядя ей вслед.

Он женился летом. Мире они прислали чудное пригласительное, украшенное атласом и кружевом, но девушка на свадьбу не поехала. Сославшись на загруженность на работе, пожелала им долгой и счастливой совместной жизни. Катя немного расстроилась, она хотела бы продолжить знакомство с Мирославой. А Гарик, безусловно, понял, что не загруженность на работе помешала ей приехать. Мира просто не хотела, чтобы решительность Юрьева пошатнулась. Не стоило Гарику видеть ее. Лучше все забыть! К тому же не очень весело было бы, глядя на чужое счастье, еще глубже ощущать собственное одиночество.

Потом Андрей ей, конечно, в деталях рассказал и даже показал, как выглядели жених и невеста, сколько присутствовало приглашенных, в каком ресторане гуляли, кто были свидетелями и даже чем угощали и поили за столом…

После свадьбы Юрьевы улетели в Таиланд, вслед за ними в отпуск ушли Степик с Андреем. Отложив все дела и контракты, они две недели расслаблялись на Майорке. А Мира, погруженная в работу (летом всегда большой наплыв отдыхающих), мерила время отъездами и заездами и терпеливо ждала звонка Самарина. Он же звонить не торопился и, очевидно, не скучал, продолжая жить так, как ему хотелось. А хотелось ему, чтобы дома, в семье, царили полный покой и гармония, отношения с Линой не теряли остроты, и Мира, чтобы Мира тоже была, на всякий случай…

Но Мира не желала быть пешкой или игрушкой. Теряя терпение и самообладание, забывая обещания, данные ему и самой себе, она вновь и вновь набирала его номер.

Мира понимала, что теряет его. В те редкие встречи, которые все еще были, она изображала из себя веселую и озорную девочку, была страстной и искусной соблазнительницей, чувственной и неутолимой любовницей, ранимой и беззащитной красавицей, но все это уже не ново было для Вадима. Это не могло его удержать.

Самарин с легкостью и беспечностью пренебрегал тем, ради чего Гарик Юрьев и покойный Леша Поляков отдали бы все. Вадиму не нужно было столько, сколько девушка ему дарила. Он брал лишь необходимое количество, а остальное старательно не замечал, отворачиваясь спиной, и не видел, какую ей причиняет боль.

Его привлекала неприступность и недоступность Лины, ее властность и высокомерие. И пусть это подавляло его, пусть он не чувствовал себя рядом с ней мужчиной с большой буквы, зато как сладок запретный плод. Самоутвердиться же всегда было с кем.

Так прошло лето.

Однажды в сентябре, когда в «Береге роз» немного поубавилось отдыхающих, а заодно и работы, ближе к обеду Мира вышла на балкон и устроилась в плетеном кресле. В обеденные перерывы, когда освобождались номера, девушка часто так поступала. Ей нравилось сидеть на балконе и с высоты любоваться окрестностями.

Восстановившаяся теплая, ясная погода манила на улицу. На территории продолжали цвести розы, радуя разноцветьем красок, оттенков и неповторимым ароматом, особенно ощутимым к обеду. Небо было синим и густым, воздух прозрачен и хрупок, а легкий ветерок, то и дело срывающий с деревьев пожелтевшую листву, кружил ее в воздухе и опускал на землю, устилая тротуары и дорожки золотым ковром. Тонкие паутинки, предвестники бабьего лета, летали в воздухе, цепляясь за все, что попадалось на пути, и плели удивительное кружево.

К аромату роз примешивался горьковатый привкус осени. Он оставался на губах, впитывался в кожу, запутывался в волосах.

Мира, уютно устроившись в кресле, купалась в солнечных лучах и вслушивалась в тишину, которая была так желанна и приятна после несмолкающего лета.

Услышав, как кто-то говорит, девушка привстала и, выглянув с балкона, увидела Самарина. Неторопливо прогуливаясь по дорожкам, он увлеченно и эмоционально разговаривал по телефону. Руки сами собой потянулись к мобильному. Они не виделись несколько недель. В редкие, мимолетные встречи он отводил глаза, избегая ее взгляда, вежливо и сухо здоровался и уходил.

Она могла бы, смогла бы забыть его, уже смогла бы, если бы он не звонил ей сам, тогда, когда она уже и не надеялась. Предлагал встретиться, совершенно обыденно и невозмутимо, так, как если бы они расстались только вчера. И Мира соглашалась, хоть и не чувствовала прежней радости.

Не спуская с Вадима глаз, девушка подождала, пока он закончит разговор, и набрала его номер. Самарин взглянул на дисплей и поднял глаза на здание корпуса. Разумеется, он не смог не заметить ее.

— Да? — сдержанно ответил.

— Привет! — дрогнувшим от волнения голосом произнесла она.

— Привет! — поздоровался Вадим в ответ. — Что-то случилось?

— Нет, я очень соскучилась… Если ты не занят, я могла бы зайти к тебе…

— Я занят! То есть сейчас я уезжаю в город! Если это все, я отключаюсь! Мне кто-то звонит! Все, давай, пока! — сказал, как отрубил, Самарин.