— Удивительно, как ты можешь смотреть Джеральдин в глаза. Ты по-прежнему будешь заниматься ее садом? Одной рукой обнимать ее мужа, а другой — обрезать ее петунии?

— Петунии не обрезают.

— Значит, ты будешь продолжать обрывать засохшие цветки с ее далий, пить чай за ее столом и получать деньги?

— Может быть, и нет. Джеральдин всегда намекала, что мои услуги для нее слишком дороги.

— И ты влюблена? По-настоящему? Невероятно. По-видимому, мне придется изменить свое мнение о нашем старом Джоне. Мне-то всегда казалось, что он тряпка, а не настоящий мужчина.

— Тебе неправильно казалось, — ответила Кейт, страшно застеснявшись. Ее снова затопило жаром, на этот раз — от смущения. — Хотя, разумеется, — добавила она скромно, — меня нельзя назвать экспертом в этих делах, Джона мне не с кем сравнивать, кроме как с Дэвидом.

— Ну, это было так давно, — сказала Элли, и прозвучало это неожиданно и необъяснимо зло, как будто она только сейчас до конца осознала, в чем призналась ей Кейт. — Вряд ли ты помнишь, как это было.

— Это был мой первый сексуальный опыт. Мой единственный сексуальный опыт до последнего времени. И результатом явилось рождение моего ребенка. Такое я забыть не могла.

— Тогда рассказывай. Кто из них лучше? Джону, наверное, далеко до Дэвида. Дэвид ведь — чемпион мира, по крайней мере так говорят.

— О таком не рассказывают, Элли. Такие вещи не обсуждаются. Порою ты бываешь ужасно нахальна.

— Ну и ладно, ханжа. Нет, скажи, а что вы собираетесь делать дальше?

— Понятия не имею. — Несчастная Кейт пожала плечами. Она отыскала в рукаве намокшую салфетку и, бесконечно жалея себя, высморкалась. — Все эти годы, пока Алекс был ребенком, я отставляла свои нужды в сторону. Я не обращала на них внимания. А теперь они вырвались на волю. Понимаешь, мы ведь могли бы сделать друг друга счастливыми. Гораздо счастливее, чем сейчас. — Они с Джоном выдумали себе идеальную жизнь — благословенное, спокойное, дружественное, чистое, свободное существование, возможное только в мире фантазий.

— И заодно уничтожить Джеральдин?

— Гм… — Кейт скомкала салфетку, засунула ее обратно в рукав и покачала головой. Из глаз грозили политься слезы. — Вот и я ему говорю. Что мы никогда… Но я не думаю, что она любит его, как ты думаешь? Не так, как он этого заслуживает.

— Разумеется, любит, хотя и по-своему. Может, даже сильнее, чем она сама об этом догадывается. Но что ее, глупышку, действительно убьет, так это потеря лица в обществе и урон, который будет нанесен ее положению среди игроков в гольф и приглашенных на коктейли. Нет, Кейт, это даже не подлежит обсуждению. Развлекайся, если тебе так уж хочется, но сохраняй осторожность. И, пожалуйста, больше не обременяй меня своими проблемами, у меня и личных предостаточно, спасибо большое.

— Надо отдать тебе должное, Элли, — ты очень расправляешься с невзгодами, — сказала Кейт, наблюдая за тем, как из кустов вылетела Петал и принялась кататься на дорожке в приступе кошачьего блаженства — вероятно наслаждаясь отсутствием Маффи, который вместе с Джуин отправился в Даунсайд-хаус с подарками из Шотландии для старых дам.

— Да? А что мне остается делать, если все мои подруги немного чокнутые? Они поочередно прыгают в постели к самым неподходящим мужчинам. Сначала Наоми с Алексом. Теперь ты с… Как будто недостаточно того, что в газете какая-то соплячка строит против меня козни. И мой домработник дотла сжег мою квартиру.

— Ну-у, — протянула Кейт, как всегда стремясь не отступать от истины, — не совсем дотла.

— Ну, тогда не сжег, а выжег. Теперь там остались лишь голые стены. Лестница сгорела. На стенах сажа. Из кухни сквозь крышу видно небо. Ух, как только я доберусь до Тревора Покока, я…

Закрыв глаза, Элли стала так увлеченно придумывать, что она сделает с Тревором, что на него в этот момент наверняка напала безудержная икота. Глядя на жесткое, решительное выражение лица Элли, Кейт догадывалась, что подруга сейчас рассматривает картины поистине ужасных кар.

— Бедный парень, — пожалела Кейт Тревора, а сама тем временем разглядывала белую кожу между пальцами ног. — Должно быть, он очень переживает.

— Переживает? Будь моя воля, он бы не жил сейчас вообще.

— Но ведь это был несчастный случай, так ведь? Он ведь не специально поджег твою квартиру.

— Я не испытываю такой уверенности. Этот маленький ублюдок вполне мог устроить пожар, лишь бы не чистить плиту. Короче, случайно или нет, но от моего дома остался один почерневший бетон.

Элли, захватившая единственный шезлонг («на правах гостьи»), зевнула, выпрямила ноги, вытянув носочки, и несколько раз развела и свела их вместе, постукивая пятками. Всего неделю назад она вернулась из Италии. Этим субботним утром две женщины сидели в саду в Тутинге, пользуясь кратким благоволением солнца. Скоро черные сентябрьские тени загонят их в дом. Окна соседних домов, глядящие со всех сторон на Кейт и Элли демонстрировали деревья, небо, порхание птиц, заборы и крыши — весь внешний мир отражался в оконных стеклах. В воздухе чувствовалась прохлада, которой не было летом, и горечь. Дыхание ветра приносило из-за садовой стены дым костра и снежинки пепла; аромат горящих сухих листьев был самым явным признаком осени.

Для человека, на которого в одночасье свалились все возможные превратности судьбы, Элли находилась в исключительно хорошем настроении. Увидев то, что осталось от ее дома, она была раздавлена, она чуть-чуть не заплакала. Но потом, будучи прагматичным и несентиментальным человеком, приободрилась при мысли о том, какую сумму можно будет содрать со страховой компании. На эти деньги она сможет перестроить всю квартиру, и у нее будет новая кухня, новые ковры, — новое все.

Что касается ситуации на работе, то, немного успокоившись, Элли и там нашла повод для оптимизма. Она по-прежнему будет писать для «Глоуба», получать жирную зарплату, списывать на компанию большую часть своих расходов; она или заставит эту Хэнкок уйти — Элли называла ее «безнадежная Дон», отказываясь воспринимать молодую претендентку как серьезную угрозу, или сможет так уйти из газеты, что ее компенсация при увольнении достигнет небывалых размеров. Элли, как она сама с удовлетворением говорила, находилась в беспроигрышной позиции.

Пока же она оказалась бездомной и уже собиралась было поселиться в гостинице или снять временное жилье, но потом ее осенило: они с Джуин поедут в Тутинг. Они поживут с Кейт, взбодрят и утешат ее, составят ей компанию. Должно быть, виной тому был начинающийся грипп, но Кейт не выразила большого энтузиазма, услышав эту идею (все, на что ее хватило, было неприветливое «Ладно»).

— Пойду-ка я сварю нам по чашке кофе, — предложила она сейчас, понимая, что еще немного, и ее охватит такая парализующая апатия, что она и пальцем пошевелить не сможет. Однако Кейт довольно быстро пересмотрела свое решение, добавив: — Через минуту. — Вообще-то она надеялась, что Элли вызовется помочь ей. Элли не вызвалась.