— Как ты можешь служить такому человеку? Нельзя оставлять наших сыновей в его руках.

Вильгельм вздохнул:

— Я не знаю, что именно рассказала тебе Мод де Броз, но я почти уверен, что французский шпион перед этим выколол принцу глаза. Иоанн понимал, что никогда не сможет предъявить Артура миру в таком состоянии; мальчик был в агонии и в любом случае умер бы. Иоанн избавил его от страданий, так же как ты бы поступила с искалеченным животным. Каков бы он ни был и что бы он ни сделал, он не причинит вреда Вилли и Ричарду.

Изабель потерла руки.

— И каков бы ни был Иоанн, ты все равно будешь ему служить, — произнесла она с отвращением.

Он пристально посмотрел на нее.

— Надеюсь, ты знаешь меня лучше, чем можно судить по твоему тону.

— Вильгельм, я, по крайней мере, знаю, что нельзя копаться в грязи и не замарать руки.

— Ты видела, в каком положении находятся де Брозы. Я готов копаться в грязи ровно столько, сколько потребуется, чтобы мы не оказались на их месте.

— Даже если для этого понадобится выдать де Броза Иоанну?

Вильгельм выругался:

— Господи Всемогущий, женщина, ты сегодня в настроении прямо противоположном погоде. Нет, разумеется, я не выдам его Иоанну, потому что никто мне такого приказа не отдавал. Я дам им оправиться от их «морской прогулки», а потом переправлю к их родственникам де Лейси… если только ты не хочешь рискнуть нашими жизнями и держать их здесь, пока эти приказы не прибудут.

Изабель взглянула на него, а потом отвернулась. Она чувствовала себя пристыженной. Так ей и надо.

— Нет, — ответила она низким голосом, полным обиды.

— Ах, Изабель, — произнес он, притянув ее к себе. Она сопротивлялась какое-то время, а потом успокоилась и положила голову ему на грудь.

— Почему все не может быть просто и ясно? — спросила она с грустью.

Он запустил руку ей в волосы и погладил ее затылок.

— Когда я был молодым, — пробормотал он, — мне всего-то и надо было беспокоиться, что о моем коне, доспехах и завтрашнем турнире. И я тогда мечтал о том, что когда-нибудь буду влиятельным и могущественным лордом, и даже не догадывался, что, став наконец им, я буду жалеть об ушедших днях, когда было столько простых радостей.

Из-за леденящего северного ветра зимний день становился просто обжигающе холодным, и к тому же начался дождь — с неба полетели капли-льдинки, и каждая била обнаженную кожу лица и рук, как пощечина, отвешенная маленьким, морозным кулачком. У Вильгельма в дороге страшно болели колени, и он мечтал о тепле камина и чашах с вином, приправленным имбирем и перцем. Он большую часть молодости провел в более теплом климате Пуату и Лиможа, и была какая-то насмешка Господа в том, что именно теперь, когда он нуждался в тепле куда больше, чем тогда, он должен был терпеть холод и сырость. В наказание за свои прегрешения ему предстояло проводить Вильгельма де Броза и его семью к границе с Митом, где Вальтер де Лейси должен был встретить свояка и взять его с семьей под свое крыло.

Место встречи было назначено у древнего камня, обозначающего границу между владениями Вильгельма и де Лейси. Ходили слухи, что в Ночь Всех Святых камень говорит, хотя Вильгельм подозревал, что эти сказки были плодом разгоряченного вином воображения местных жителей. Де Броз догнал Вильгельма, когда они подъехали к камню. Он ехал на прекрасном вороном скакуне, подаренном Вильгельмом, и на нем был один из зимних плащей Вильгельма, подбитых норвежскими соболями.

— Ты уже заехал достаточно далеко, Маршал, — хрипло произнес де Броз. — Отправляйся назад к жене в свою тихую безопасную гавань в Килкенни.

Вильгельм пожал плечами, ощутив сырость.

— Я бы и больше для вас сделал, если бы мог.

Де Броз хмыкнул с какой-то зловещей заинтересованностью:

— Ты говоришь это из чувства такта, Маршал, но мы оба знаем правду. Я не жду, что ты готов пойти ко дну вместе со мной. Ты уже бывал однажды на грани, но, к счастью, твоя жена не так болтлива, как моя.

Он быстро взглянул через плечо на женщину, которая ехала следом за ними, сжав губы так, что они походили на трещину в граните.

— Леди Мод достойна восхищения, — тактично заметил Вильгельм.

Де Броз фыркнул с отвращением.

— Это зависит от того, какой смысл ты вкладываешь в эти слова, — он пропустил поводья между пальцами и взглянул на потертую кожу. — Мы правильно поступили, а, Маршал?

Вильгельм поднял брови:

— Когда?

— Ведь Иоанн взошел на трон благодаря моим словам. Если бы мои уши услышали в шепоте короля Ричарда что-то другое, нами бы сейчас правил Артур. А ты отправился в Англию и уговорил тамошних лордов его поддержать. Без нашей помощи Иоанн бы сейчас не носил корону.

— Он в тот момент был меньшим из двух зол. Я сомневаюсь, что Артур наградил бы нас за помощь.

— Ха! — рассмеялся де Броз. — А сейчас меня вознаграждает Иоанн. Странно, что это все равно связано с Артуром, не правда ли? Мне никогда не отделаться от воспоминаний о нем.

Вильгельм ничего не ответил. По сути, де Броз действительно сам приблизил свое падение, слишком долго испытывая терпение короля. Да сохранит его Господь… Вильгельм суеверно перекрестился.

По мере того как они приближались к камню, из тумана начали вырисовываться серые фигуры людей и лошадей, доспехи и лошадиная сбруя мягко позвякивали. Вильгельм приветствовал Вальтера де Лейси, натянув поводья. Правитель Мита пришпорил своего коня и подскакал к Вильгельму и своему родственнику. Де Броз пожал руку Вильгельма, как солдат солдату.

— Храни тебя Бог, — сказал он.

— И тебя, милорд.

Де Броз невесело рассмеялся.

— Сомневаюсь, что Он станет этим заниматься, — сказал он. — Он не даст упасть самому ничтожному воробью, но на меня Ему наплевать.

Мод де Броз проехала мимо Вильгельма, удостоив его кратким кивком, как будто он был слугой и как будто это не он дал им крышу над головой и позволил греться у своего очага последние несколько недель. Он не ждал от нее благодарности, поэтому и не был разочарован. Однако когда он смотрел ей вслед, у него по спине пробежали мурашки, и это не имело ничего общего с влажным воздухом и сыростью, пропитавшей его плащ.

Пемброукский замок, Южный Уэльс, июнь 1210

Вилли не был в Пемброукском замке со времени Кильгераннской войны и теперь при виде его почувствовал ностальгию, беспокойство и тревогу В то время замок был, как стеной, окружен кучами золы, а ворота были из строевого леса. Теперь ввысь возносились каменные стены, защищавшие от валлийцев и напоминавшие о благосостоянии, величии и славе Пемброукского графства. За стенами возвышалась башня из известняка, рядом с которой прежние норманнские покои, построенные дедушкой Вилли, Ричардом Стронгбау еще до того, как он отправился в Ирландию, выглядели как лилипуты рядом с великаном. Строительство и отделка замка все еще продолжались, поэтому в широком внутреннем дворе размещались хижины рабочих и каменщиков.