– А вы, однако, откровенны.

– Полностью.

Гость опустил на мгновение голову, и Джейми заметил, что он дрожит.

– Я должен поблагодарить вас, – сказал Стивен, снова взглянув на Джейми.

– За что? Я тот самый человек, который ограбил ваш дом. Своих лошадей вы назад не получите. И мне нравится почти все, что я взял из вашего дома. А что касается коров… большую часть стада уже съели.

– Я не мог не заметить вашего доброго отношения, – сказал Стивен. – Мой дом все еще стоит, а моя сестра, какой бы прием она вам ни устроила и что бы ни предлагала, позаботилась о том, чтобы никто не обнаружил тайников в кухонном полу. Поэтому у меня появилась возможность добраться сюда да еще кое-что осталось про запас.

Джейми не удержался от смеха:

– Так, значит, в доме все-таки были спрятаны деньги, а мы и не подозревали. Кристина убедила нас, что, если мы сожжем дом и оберем до нитки все поместье, крестьяне начнут умирать с голоду и в следующем году королю будет не с кого собирать дань. Должен сообщить вам, что она сделала все возможное, лишь бы не взяли в заложницы Лорен, но мы в то время не осмелились рисковать. Откровенно говоря, мы вообще не хотели брать заложников. Но Кристина боялась, что, если мы ее оставим, все подумают, будто она, оставшись вместо вас, не оказывала должного сопротивления врагам Эдуарда.

– Господи! Кто бы мог подумать, что этот болван Деклабер сумеет так заморочить голову королю гнусным вздором! – воскликнул Стивен в бессильной ярости. – Кристина способна на отчаянные поступки с риском для себя самой. Слава Богу, что на ее пути попался такой человек, как вы. Но я был бы очень благодарен вам, сэр, если бы вы снабдили меня каким-нибудь письмом, обеспечивающим безопасный проезд по этой территории, которое я мог бы лично доставить в Лэнгли.

Джейми снова помолчал, обдумывая услышанное. Он понимал, что для Кристины и Лорен он не мог бы сделать более дорогого подарка, чем этот. Но он, наверное, был не совсем честен со Стивеном. Эта мысль вызывала раздражение, потому что Джейми не был обязан объяснять свои поступки ни Стивену, ни кому-либо другому.

– Если вы окажетесь там, – проговорил Джейми, – то сами будете гостем в Лэнгли, сэр. Если я правильно понял объяснения Брюса, то вы, кажется, проделали трудный путь и не раз рисковали, пока добрались сюда. До Лэнгли отсюда не менее трех дней езды, если будете передвигаться с хорошей скоростью. К тому времени как вы утром отправитесь в дорогу, я приготовлю свои письма и найду человека, который будет вас сопровождать.

– Я благодарен вам за возможность доставить эти письма.

– Снаружи, возле палатки, вы найдете моего грума Грейсона. Он позаботится о том, чтобы вам дали одеяла, выделили место для сна и накормили.

– Король любезно позаботился о моих нуждах – видите ли, было время, когда мы с ним сражались бок о бок. Но вам за заботу я особенно благодарен.

Джейми согласно кивнул:

– По правде говоря, граф, я, наверное, не меньше вас рад вашему присутствию здесь. Если вам потребуется что-нибудь еще, Грейсон обо всем позаботится. Новая одежда, например, или свежий конь…

– Мой конь из Хэмстед-Хита – вы его предпочли оставить, но это очень хороший конь, и отдых ему тоже не повредит. Со мной едет старый слуга, и я думаю, что мы, пожалуй, сохраним наши монашеские одеяния, которые до сих пор служили нам верой и правдой. Признаюсь, я устал до изнеможения и буду рад проспать ночь, однако с нетерпением жду утра.

Джейми кивнул, и Стивен из Хэмстед-Хита тихо выскользнул из шатра. Джейми посидел у стола, выпил еще немного вина и потер подбородок. Прошлой ночью он не спал совсем, но сейчас прежде всего надо было написать письма.

Некоторое время спустя Грейсон принес ему еду. И хотя скотты, как обычно, поддразнивали защитников крепости, громко играя ночью на волынках и шумно веселясь, Джейми, падавший от усталости, на сей раз не присоединился к ним. Написав письма, он лег, не переставая удивляться тому, что Стивену удалось добраться до них.

Деклаберу теперь нечем угрожать им. Абсолютно нечем.

Спустившись в тот вечер в зал, Кристина заметила, как Игрения идет вниз по винтовой лестнице, ведущей в подвал центральной башни. Одолеваемая любопытством, она последовала за хозяйкой. Кристина была уверена, что где-то в подземельях под башнями находятся те самые темницы, о которых не раз упоминалось, но зачем, интересно, в такое место наведывается Игрения?

Лестнице, казалось, не будет конца. Чем ниже опускалась она, тем сильнее становился запах сырости и плесени.

Кристина не догадалась захватить с собой факел, так что путь ей освещал свет от факела, который несла в руках Игрения, шедшая впереди на некотором расстоянии. Не желая остаться в полной темноте, Кристина ускорила шаги.

Свет вдруг исчез. Кристина споткнулась, с трудом удержала равновесие и двинулась дальше. Ступив наконец на землю, она почувствовала пронизывающий холод, но тут снова увидела свет факела и поспешила вперед. Лестница выходила в череду длинных коридоров, по обеим сторонам которых находились двери склепов. Пауки давно оплели густой паутиной саваны, в которых уже давно не осталось ничего, кроме скелетов. Кристина чуть не завизжала от страха, увидев один из них, но взяла себя в руки и поспешила за танцующим впереди огоньком факела.

Вскоре она оказалась возле усыпальницы, стены которой были выложены декоративными плитами. Впереди была кромешная тьма. Кристина подумала, что подземные темницы расположены, наверное, за склепами, в самом дальнем, самом мрачном углу подземелья, и вздрогнула всем телом, представляя себе, что кого-то содержат здесь в плену.

Свет факела перестал двигаться. Кристина замедлила шаг и подошла поближе. Игрения, остановившись перед одним из мраморных надгробий, положила на него первые весенние цветы.

Кристина подошла ближе и прочла: «Афтон, лорд Лэнгли».

Игрения, заметив ее, пояснила:

– Это мой первый муж.

– Соболезную, – тихо произнесла Кристина. – Он был убит на войне?

– Он не принимал участия в войне. Он был шотландцем, сторонником независимости. Но тогда, много лет назад, Эдуард I так прочно держал в своих руках весь этот край, что проявлять неповиновение ему мог только сумасшедший. В замке началась эпидемия, но желающих помочь не нашлось.

– Он умер от болезни?

– Да.

Игрения повернулась и осветила факелом другое надгробие. На нем была надпись: «Марго, дорогая и любимая жена. Эйлин, драгоценное дитя».

– Первая семья Эрика, – пояснила Игрения.

– Они умерли здесь? – спросила Кристина.

– От чумы. Видишь ли, все они были узниками. И Эрик тоже. Их ожидала казнь. Но над чумой не властен ни один человек. Некоторые выжили, некоторые умерли. – Игрения замолчала и подозрительно взглянула на нее: – Ты спустилась вниз, чтобы посмотреть, не держим ли мы в темнице какого-нибудь бедолагу?