Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 8
Если в гонках мы уделывали американцев практически в ноль, то вот в плане организации шоу они смогли нас удивить. Особенно треком на Ниагаре, это было очень необычно и очень круто.
Поэтому, большие и умные головы в спорткомитете Империи решили, что нам нужен достойный ответ.
И вот места проведения второго и третьего гоночного вечера изменились. Вместо Киева и Новосибирска мы отправимся сначала в Константинополь, где пройдёт городская гонка, вот буквально по улицам города, а потом на Байкал.
На озере должен будет состояться наш ответ Ниагаре, и по словам Алексы готовится там нечто колоссальное.
Ну а закрывать суперсерию мы будем в присутствии императоров в Петербурге. При этом они не только посетят гонку, но и примут участие во всех мероприятиях вечера, начиная с фуршета перед гонками и заканчивая огромным банкетом уже после окончания.
Но это будет еще не скоро, а пока что я смотрел в иллюминатор самолета, совершающего посадку в аэропорту Константинополя, и думал о моём последнем разговоре с профессором Нахаашем, и о том что за ним последовало.
* * *
Мы сидели в одном из кабинетов профессора, обычно у преподавателей Академии он только один, что логично. Но вот для Нахааша а также еще нескольких топов сделали исключение.
Этот кабинет ничем не выдавал, что мы в магическом мире. Да и то что это кабинет ученого с мировым именем, имеющим практически неограниченное финансирование, тоже не казалось очевидным. Этой мебели, краске на стенам и засиженному мухами окну было место скорее в каком-нибудь центре соцзащиты в Торжке или Балабаново, не знаю почему у меня в голове всплыли такие ассоциации, но что есть, то есть.
— Что ж, Алексей, я хочу тебе помочь раскрыть твой потенциал, — сказал Нахааш закрыв дверь и пригласив меня сесть в одно из ужасно неудобных кресел с прямой спинкой.
— Каким образом профессор?
— Вот смотри, все твои прыжки в уровне силы произошли после того как ты получал очень сильное магическое воздействие, а потом эмоциональное потрясение или даже был на волоске от смерти.
— Да, всё верно. Провал отбора в хоккейную команду, потом ДТП, которое могло стать смертельным, похищение в Новом Орлеане, — перечислил я, — вот все случаи прыжков, как вы их назвали.
— Отлично, — улыбнулся Нахааш, — я могу обеспечить тебе и то, и другое. Если ты не возражаешь конечно.
— Интересно каким образом, профессор? Будете меня лично пытаться убить?
— Нет, конечно, да и сейчас это сделать достаточно сложно. Ты же теперь очень крепкий парень, резист у тебя намного сильнее чем раньше. У меня есть идея получше. Только предупреждаю сразу, это не вполне законно, да и опасно, чего уж там.
— Всё страньше и страньше, как говорилось в одной детской книге. Выкладывайте, что там у вас.
— Дай мне минуту, — сказал профессор, открыл один из шкафов, там обнаружилась потайная дверь в которую он и зашёл. Ну, минута так минута.
Нахааш оказался ну очень пунктуальным. Когда секундная стрелка простых механических часов, висевших над ложным шкафом, сделала полный круг он появился в кабинете держа какой-то сверток.
— Это «железная рубашка», — сказал он, — экспериментальный образец усилителя боли. Думаю, это то что тебе нужно.
— Усилитель боли? Что это за хреновина и чем она мне поможет.
— Этот костюм разработали для армии и спецслужб. Грубо говоря, это пыточный инструмент, одеваешь его на человека, и костюм доводит любое магическое воздействие до того максимума который жертва способна выдержать. Очень эффективное средство развязать язык или просто доставить боль. Но в твоём случае это, возможно, способ поднять уровень твоих способностей. Да, будет очень больно и, скорее всего, ты станешь завсегдатаем моей клиники, но зато результаты мы можем получить очень быстро.
— Звучит страшно. Разве пытки не под запретом в Империи?
— Конечно под запретом, поэтому я и говорю что это не законно. Ну так что? Попробуешь?
— Дайте мне подумать, — я не был готов сразу ввязываться в эту сомнительную авантюру, — давайте я завтра к вам вернусь.
— Конечно, решать тебе. Но имей в виду, я готов заключить еще один контракт, значительно более выгодный для тебя. Да и вообще, если ты согласишься, мы можем пересмотреть все наши соглашения, в сторону увеличения оплаты, естественно.
А вот это уже интересно, минусов я не видел, ну, кроме того, что мне будет очень больно. Но если платой за эту боль станет сила, я, пожалуй, рискну. Только нужно чтобы эту «рубашку» изучил кто-то знающий.
В идеале бы обратиться к Эдгару, но я ему и так уже должен, да и он из органов, а Нахааш сказал, что это всё незаконно. Так что Росомаха отпадает.
Но по счастью есть и другие варианты, например, старый князь. Григорий Андреич говорил о том, что у него есть связи в имперском Военно-Промышленном Комплексе, вот пусть он их использует.
— А знаете что, профессор, — сказал я всё обдумав, — я не возражаю. Только у меня условие.
— Какое?
— Я хочу показать вашу «железную рубашку» кое-кому перед тем как начну ей пользоваться. И может быть даже проведу первые испытания.
— И кому ты хочешь её показать?
— Главе нашего рода, князю Григорию. Можете не переживать, он также заинтересован в том, чтобы я стал сильнее и точно будет держать язык за зубами.
Соображал Нахааш очень быстро и сразу согласился, тем более что это он так и так хотел, чтобы я использовал его артефакт на постоянной основе. Я был не против, за исключением «горячего льда», в гонках мне наоборот нужно минимизировать урон, а не выхватывать по максимуму. А вот во всех остальных случаях, да, можно попробовать.
Так что мы подписали договор, и я, получив сверток, отправился в Тосно. Завтра мы должны были вылетать в Константинополь на следующий этап суперсерии, и у меня было освобождение от занятий, так что я мог совершенно спокойно потратить освободившееся время на свои дела.
Перед отъездом я отправил сообщение Лере, не то что мне прям хотелось, чтобы она поехала со мной, там же Марина, как никак, но, наверное, правильно позвать Котову в Тосно.
Но она ответила, что нет, у неё другие планы. Ну хорошо. Моё дело предложить, её дело отказаться. Тем лучше.
* * *
— Объект получил железную рубашку, автор, — сказал вивисектор. Он последним появился в комнате совещаний схемы.
— И мы как всегда не видели и не слышали, как это
