Я слушал затаив дыхание. Лекция о теологии рыцарей Храма начинала меня занимать куда как больше, чем я предполагал вначале.

– Неужели вам известен смысл Бытия? – проговорил я, демонстрируя полное замешательство.

– Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему! – бросил де Леварье. – Смысл Бытия в самом Бытие. И вот что я скажу: все в этом мире от Бога. Бог создал Хаос и Бог создал Гармонию. Он же создал человека и Путь от Хаоса к Гармонии, который человеку нужно пройти, чтобы самому стать Творцом и тем самым слиться с Предвечным в силе и славе Его.

Нечто подобное я слышал когда-то от великого мастера боевых искусств Ю Сен Чу. И Путь, и предначертание человека, идущего по нему, и конечное слияние с Космосом, все это было мне знакомо. Но слышать от приора храмовников лекции по буддизму, пожалуй, в этом было что-то запредельное. Однако в подобной ситуации долг оперативного сотрудника Института велел мне не поддаваться на провокации и, более того, по возможности провоцировать самому.

– Но позвольте, мессир, – деланно возмутился я, – как же возможно предположить Хаос творением Господним? Не разумнее ли считать, что он порождение того, чье имя я бы даже не стал произносить в этих стенах.

– Дьявола? Сатаны? – Сальватор махнул рукой. – Снова бредни. Одни и те же нелепые бредни. Я не спрашиваю, откуда вы их набрались, ибо прекрасно знаю об этом сам. О чем вы говорите, мой друг? Откуда взялся этот ваш носитель предвечного зла? Его не было до часа Первого творения, а стало быть, он также часть Бога.

Но в Боге нет зла. Эрго, в нем не может быть чего-либо того, чего не было бы в Господе. Но Бог есть любовь. Откуда же взяться тому самому предвечному Злу, носитель коего вас так страшит? Есть Путь, и он не прост, ибо ничто в мире не совершенно, пока Путь не пройден. В чем же здесь вы видите зло? В том, что люди желают смерти друг друга, желают чужого богатства, чужой славы? Но все это людские желания, в них нет ничего такого, для чего понадобился бы Дьявол. Разве что для оправдания собственной слабости.

– Но грехопадение?.. – попытался было вставить я.

– Полноте, снова сказки. Пребывающему в покое тяжело сделать первый шаг. Но ведь для того и создан Путь, чтоб по нему идти. Состояние полного покоя присуще только смерти. Если желаете, вы можете наречь этот Путь Путем познания Добра и Зла. Но чем дальше я иду по нему, тем более убеждаюсь, что то, что мы называем Добром и Злом, не более чем наша собственная оценка тех или иных деяний. Возможно, когда-то и вы сами поймете это, – завершил он печально.

– Хорошо, – не унимался я, готовясь использовать свой резервный козырь. – Вы человек много более образованный, чем я, мне сложно спорить с вами. Но все же если, как вы утверждаете, те, кто говорит от имени Божьего, лжецы, от чьего имени говорите вы?

– Хороший вопрос, – усмехнулся храмовник, – очень хороший. Я вижу, мои слова попали на возделанную почву. Это меня весьма радует.

– И все же я не услышал на него ответа.

– Мы все здесь лишь ученики. Мы учимся слушать и претворять в жизнь услышанное. То, что я говорю, – лишь то, что я понял из донесшегося до меня, лишь то, что мне удалось выразить в словах. Тем самым речь моя ложна, как любая речь человеческая. Но в ней есть крупицы истины, и от того, кто слушает, зависит – извлечь их или же пройти мимо. – Он хотел еще что-то добавить, но в дверь тихо застучали.

– Прошу простить меня, – поклонился мессир де Леварье, – думаю, это не займет много времени.

Отсутствовал он минут пять, едва ли больше. Когда же вернулся вновь, он впервые с момента нашего знакомства улыбнулся и, разведя руками, сообщил:

– Увы, Вальтер, нам придется прервать нашу высокомудрую беседу. Полагаю, мы к ней еще вернемся и, вероятнее всего, довольно скоро. Пока же, прошу вас, ступайте за мной, для вас есть известие.

Хочешь попасть в Америку, поступай в ракетные войска.

Плакат на призывном пункте

Вопреки моему ожиданию, наш путь лежал еще глубже под землю.

– Не волнуйтесь, – напутствовал меня де Леварье, – вам ничего не угрожает. Сейчас вы увидите кое-что, что вряд ли видели прежде. И это лишь немногое из того, о чем бы вы могли узнать в этих стенах. Конечно, – мессир Сальватор сделал паузу, – будь вы одним из посвященных.

– Ваша честь, – начал я почтительно, – не скрою, меня давно интересует ваш благородный орден. После всего услышанного я глубоко потрясен, и мне трудно осмыслить сказанное за столь краткое время. Вероятно, вы правы, наступит день, и мы вернемся к нашей беседе, но сейчас мой долг – отыскать и вернуть ко двору императора девочку, ставшую заложницей козней враждующих сторон.

– Хорошо, – кивнул де Леварье, услышав примерно то, что ожидал. – Всему свое время. Пока же, – он толкнул дверцу, возникшую перед нами при свете факелов, – мы у цели.

Дверца распахнулась, и я удивленно округлил глаза, пытаясь сообразить, действительно ли я попал в тоннель подземки или же виной этому миражу все то же дурное освещение. Приору Лотарингскому мой ошарашенный вид доставил явное удовольствие.

– Не бойтесь, Вальтер, сия диковина – плод человеческого разума, а не происки Нечистого.

Понятное дело, бояться было нечего, в прежние времена мне доводилось ездить в метро, спускаться по эскалатору, даже пользоваться лифтом, правда, не всегда успешно. Отдаленный предок метрополитена являл собой небольшой возок почему-то на шести колесах, стоявший в деревянном желобе, заменявшем рельсы. Спереди и сзади от него отходили толстые канаты, заменявшие привычную упряжку, на кучерских козлах восседал человек, призванный следить за плавностью и бесперебойностью движения. Завидев нас, он спрыгнул со своего места, открывая дверцу перед приором.

– Влезайте, влезайте, – подтолкнул меня де Леварье. – Сейчас возница даст знак, чтобы включили механизм, и мы тронемся в путь. Заметьте, без всяких лошадей, одной лишь мощью человеческого разума, освоившего силу природы.

«Очевидно, водяную мельницу приспособили», – прикидывая, каким образом можно заставить двигаться это безлошадное устройство, решил я. Впрочем, я не мог назвать себя корифеем инженерного дела, и кто знает, может быть, изощренные умы наследников Архимеда придумали здесь иной способ двигать этот агрегат. Наконец возок дернулся и довольно плавно покатился по отполированному желобу.

Мы были в пути что-то около трех часов, все это время возок исправно стучал колесами на стыках, кое-где со скрипом поднимаясь вверх, не слишком быстро, но без остановок.

– О чем вы задумались, Вальтер? – обратив внимание на следы мысли на моем лице, поинтересовался мсье Сальватор.

– Да вот, – я сделал неопределенный жест рукой, – когда бы в башне вместо ступеней был колодец, да в том колодце поставить такой вот возок, к крыше его прикрепить трос, а к другому концу троса груз, весом в тот самый возок, полный людей, то подъем был бы значительно быстрее.