— Слушаюсь, лорд, — отозвался Сегала, и Кулаки возобновили движение, осторожно, чтобы не поднимать ненужного шума.

Для Астартес в силовой броне это была задача не из легких, а орки славились хорошим слухом, который, возможно, компенсировал их слабое зрение. С громадным трудом космодесантникам удалось пройти по коридору, не привлекая к себе внимания.

Следующий коридор располагался перпендикулярно первому и заканчивался большими деревянными двойными дверьми, одна из створок была частично сорвана и теперь висела на одной петле. За дверьми оказался большой, хорошо освещенный зал, и в его центре Кантор увидел лифт, который им был нужен.

— Продолжаем движение, — велел он остальным. — Идем вперед как можно тише.

Задача была тяжелой, особенно для братьев из отделения Ликиана. Морай, Рамос и Падилья были вооружены гораздо более тяжелым оружием, чем остальные. Хоть оно и не тормозило их так, чтобы представлять проблему, но идти им было сложнее, чем легковооруженным братьям.

Коридор был завален трупами и мусором, и каждый шаг надо было делать как можно осторожнее. Из-за некоторых дверей по обе стороны коридора доносился шум. Кантор порадовался, что в дверях не было стеклянных вставок.

Несмотря на осторожность, брат Рамос, третий из отделения, проходя мимо большой груды искореженного металла и проводов, зацепился за нее кабелем плазменной пушки. Прежде чем он понял, что произошло, и остановился, груда с грохотом поползла следом за ним, обрушивая соседние.

Остальные Кулаки немедленно направили болтеры на двери. Голоса орков в комнатах стихли, словно твари напряженно ждали дальнейших шумов, которые надо было бы расследовать.

Кантор замер прямо у двери из слегка выщербленного черного металла. Тяжелые шаги за ней звучали все ближе. Сгибая пальцы, магистр активировал смертоносное поле силового кулака. Через секунду дверь с силой распахнулась, и появившийся на пороге массивный ксенос, с черной повязкой на одном глазу и костяными спицами в ушах, недоуменно уставился на космодесантника. Мозгу его понадобилось время, чтобы переварить то, что докладывали глаза.

Воспользовавшись заминкой, Кантор кинулся вперед и врезал по твари силовым кулаком. Резко затрещало энергетическое поле, в воздухе вспыхнули голубые молнии. В одно мгновение голова чудовища слетела с плеч, и скорченное тело рухнуло навзничь. Пистолет выпал из правой руки и, ударившись о пол, выстрелил.

Пуля вонзилась в потолок. Звук выстрела показался оглушающим.

— Кровь Дорна! — выругался Кантор.

По всему коридору тут же распахнулись двери, и из комнат стали выскакивать зеленокожие. Сначала они с бешенством накинулись на отделение Сегалы, выхватив громадные топоры и тесаки. Сегала и его люди были не в пример лучше тренированы: парировали или уклонялись, заставляя ксеносов, подогреваемых разочарованием и злостью, нападать еще яростнее.

— Ликиан! — рявкнул Кантор. — Прикрой с тыла. Дакор, мы с тобой поможем. Анаис, Рузко, со мной!

Технодесантники, конечно же, ни в коем случае не были беззащитными овечками. Мастерски орудуя массивными силовыми топорами, способными разрубить орка пополам, они умертвляли все, что к ним приближалось. Но Кантор хотел, чтобы они держались рядом с ним и он мог сам их защищать. Педро уже решил, что отдаст собственную жизнь, если это понадобится для их выживания. Анаис и Рузко любой ценой должны были добраться до контрольных центров.

Сержант Дакор тоже не дремал, прицельными выстрелами из болт-пистолета снимая каждую намеченную им цель.

Кантор бросился в битву и обнаружил, что один из людей Сегалы, брат Бакар, схлестнулся с громадным орком, размерами превосходившим космодесантника раза в два. Тварь стальной хваткой сжала запястья Бакара и наседала на него, пытаясь достать клыками мало защищенное горло противника.

Магистр ударил орка силовым кулаком, и дальняя стена обагрилась кровью. Брат Бакар вывернулся из хватки мертвого чудовища и толкнул труп на пол.

— Благодарю, мой лорд, — выдавил он, задыхаясь.

— Не за что, — отозвался магистр.

Он увидел, как Сегалу окружили три орка, вооруженные топорами и молотами. Еще одна тварь занесла над космодесантником громадную шипастую булаву.

— Проклятье! — процедил Кантор, рванувшись на помощь и уже зная, что опоздает.

Сегала сражался изо всех сил, переходя от защиты к атаке со скоростью и мощью, которых можно было ждать от ветерана Астартес. Но в тесном пространстве коридора, забитом сражавшимися, у него не было достаточно места для маневра. Кантор увидел, что сержант хотел обратить удары булавы против других орков, пытаясь уклониться от замаха, но двигался слишком медленно. Его окружили со всех сторон. Уже прицеливаясь из Стрелы Дорна, Педро услышал, как орк с булавой что-то проревел. Орки слева и справа от Сегалы бросили оружие и схватили сержанта за руки. Космодесантник был невероятно силен — как и все Астартес, — но силе двух тварей противостоять было невозможно. Они держали сержанта, а вооруженный булавой орк поднял оружие.

Кантор выстрелил, и пули штурмболтера вонзились в левый висок твари, мгновенно ее прикончив. Но безголовое тело еще жило какое-то время, и мощные руки подчинились последнему приказу крошечного мозга.

Булава обрушилась на голову Сегалы с силой, способной сокрушить любой шлем. Фонтан крови брызнул на грудные пластины и наплечники сержанта.

Взревев от ярости, магистр выстрелил снова, ранив правого орка в плечо и спину, но второй монстр занес оружие для удара. Даже когда орки рядом с сержантом сдохли, шипастая булава опустилась, разнеся в крошки то, что осталось от шлема. Ноги Сегалы подкосились, и он замертво рухнул на пол.

Не в силах смириться с гибелью еще одного брата и обезумев от ненависти, магистр всадил еще несколько болтов в безжизненные тела.

Педро змеей повернулся в поисках новой цели. Недостатка в выборе не было. Движимый ненавистью и яростью, магистр ринулся в битву, выхватив клинок из ножен на поясе.

— Порвем их в клочья, братья мои! — рявкнул он. — Кровь за кровь! Отомстим за павших. Никто из них не должен уцелеть!

Позволив чувствам захватить над собой контроль, он двигался слишком быстро, слишком точно и уверенно, чтобы сознание играло какую-то роль. Движения были чистым воплощением всех его тренировок, его образа жизни, всех улучшений и процедур, которые он выдержал. Сейчас те, кто отобрал у магистра почти все, что у него было, те, кого он ненавидел больше всех других существ в галактике, узнают, что такое триста пятьдесят лет отточенного боевого искусства.

Педро убивал без тени колебаний, два сердца глухо стучали, а мускулы сокращались в полной слаженности. Тот, кто посмотрел бы на него в этот момент, понял кое-что важное о магистре. Педро Кантор был магистром Ордена не только благодаря выдающемуся уму и способностям. Он был одним из величайших воинов, которых знал Орден за десять тысяч лет.

Алессио Кортес гордился бы им, но не был бы удивлен.