– Что же это за правда? – спросила Стиви.

– Она собралась уходить.

Стиви нахмурилась, снова убрала волосы с глаз:

– Он говорил мне об этом, но я не совсем поняла о том, что ему необходимо уехать, чтобы защитить Нелл. Это печально, но люди оставляют друг друга и браки распадаются.

– Дело не только в браке. Эмма собиралась бросить все. Оставить всю свою жизнь. Вместе с Нелл.

– Она не могла бы это сделать…

– Я сказала ей то, что я думала, – произнесла Мэделин, возвращаясь назад к той роковой поездке, ко всем тем часам на пляже, когда она слушала ту правду, которую изливала Эмма, и к тем своим ощущениям.

– Должно быть, она имела в виду что-то временное, неделю, может быть, месяц. Ты говорила, что она никогда не покидала Нелл до той поездки.

– Нет. Это намерение не было временным. – Сердце Мэделин начало глухо стучать.

– Джек сказал, что у нее была двойная жизнь.

Мэделин кивнула:

– Да, была. Он сказал правду.

– У нее была любовная связь?

– В некотором смысле.

– Как можно говорить о любовной связи «в некотором смысле»?

– Они не спали вместе, – произнесла Мэделин.

– Трудно представить, – сказала Стиви. – Кто это был?

– Ее священник.

Стиви казалась изумленной.

– Я понимаю, – сказала Мэделин, видя недоумение в глазах Стиви. – Отец Ричард Кирсейдж. Он был новым священником в их приходе и очень активно привлекал людей в общину. Она сказала, что он на многое открыл ей глаза, пробудил в ней интерес к социальным вопросам. Он начал с программы по грамотности в местном приходе, и Эмма заявила, что помощь ему в этом полностью изменила ее жизнь – и ее взгляды на мир.

– Но какое это имело отношение к ее семейной жизни?

– Они полюбили друг друга.

Стиви смотрела на море. Солнце теперь село, волны, перекатываясь о берег, покрылись темным серебром.

– Как мог священник допустить такое по отношению к семье?

– Эмма сказала, что священники тоже люди. Что они испытывают те же желания, что и другие мужчины. Казалось, она видела более глубокий грех в том, что он снимет свой сан, чем в том, что она разрушит свою семью.

– Как она могла?

– У нее все перевернулось, Стиви.

– Я не понимаю этого! – недоумевала Стиви. – Хорошо, она была замужем, и она полюбила другого. Это нехорошо, но это случается. Твой брат замечательный, но, скажем, по какой-то причине она не могла оставаться с ним. Но как же ребенок – Нелл?

Вопросы Стиви и горячность, с которой она их задавала, воскресили в памяти Мэделин ее собственную реакцию на признание Эммы и их поездку с побережья обратно в Атланту. Ее руки начали так дрожать, что она крепко прижала их к коленям.

– Это именно то, что ей говорила я. Я не могла понять – не могла поверить, что она готова бросить Нелл, – сказала Мэделин. – Она совершенно потеряла голову от страсти к нему. Она сказала мне, что никто никогда не понимал ее так, как он. Она сказала, что он любит и принимает ее со всеми ее недостатками, ранами, чертами, которые она в себе ненавидит.

– Подожди! Но он ведь священник. Это его работа! Как он вообще узнал про «ее раны»? Очевидно, после того, как она обратилась к нему за помощью. Ты понимаешь? Я сама так делала. Совершив ошибки, я шла в церковь и плакала. Один из священников был такой добрый. Он сидел со мной целый час, выслушал все, что я ему рассказывала. Я говорила ему о таких интимных вещах – но я никогда не могла представить себе чего-то большего!

Мэделин согласно кивнула.

– Видишь ли, у них с Джеком были трудности. Она доверила их отцу Ричарду, и он привлек ее к своим проектам. Она говорила мне, что мир заиграл новыми красками. Ее глаза блестели, и казалось, будто она сейчас взлетит. Но это выглядело ненормально – она всегда была такой устойчивой. Как будто она молилась таким образом и знала, что Бог слышит ее. Она сказала, что у нее и отца Ричарда есть миссия.

– В чем же состояла их миссия?

– Работать, чтобы принести грамотность бедным – но не в Джорджии. Это не могло быть где-то рядом с Атлантой, потому что, сняв с себя сан, он не мог оставаться в своей общине.

– Он не мог бы! Еще бы! Ведь он совратил замужнюю женщину, побудил ее бросить семью! Меня вырастили католичкой – и всех нас. Мы все знали, что есть хорошие и плохие священники. Прости меня, но этот малый – чудовище.

Мэделин не мешала Стиви изливать свои чувства. Ей было хорошо от того, что кто-то разделил ее возмущение. «Если бы только Эмма была жива, – думала она. – Мы со Стиви могли бы как закадычные подруги помешать ей, высказать свое возмущение, напомнить о моральном долге, остановить ее и переубедить, и тогда она вернулась бы в семью».

– Джек об этом ничего не знал? – спросила Стиви.

– Он понимал, что что-то не так. Эмма говорила мне, что он, как ни странно, одобрял ее общение с отцом Ричардом. Я считаю, он думал, что священник может помочь сохранить их семью.

– А он вместо этого нанес ей удар.

– Да, именно так. Однако Эмма последовала за ним.

– Ну конечно, – сказала Стиви. – Так могла бы поступить и я. Влюбленность подобна колдовству. Ты подпадаешь под ее чары – и ты конченый человек. Я-то знаю – я сделала в этом плане больше ошибок, чем ты можешь себе представить. Но у меня не было ребенка…

– Вот это и заставило меня взбеситься, – сказала Мэделин. – Мысли о Нелл… – Она собиралась рассказать Стиви о последних минутах перед тем, как машина потеряла управление и врезалась в дерево.

Но, чувствуя, что надо все объяснить, она немного вернулась назад.

– Мы сидели с ней на пляже острова Сент-Саймон, как много раз до этого. И Эмма все оглядывалась вокруг, критикуя людей, находившихся на пляже, за пристрастие к роскоши и нас за то, что наши купальники так дорого стоят. Потом стала говорить о нищете в Джорджии – сказала, что отец Ричард открыл ей глаза на вещи, которые она раньше никогда не замечала и о которых вообще не думала. О семьях, у которых нет денег, чтобы купить кусок мяса. О матерях, которые вынуждены непосильно трудиться, чтобы хоть как-то накормить детей. Она говорила о переполненных тюрьмах, ужасных условиях, в которых содержатся заключенные…

– Это важные проблемы, – сказала Стиви.

– Я знаю. И я удивилась и сначала с удовольствием слушала Эмму, говорившую о таких вещах. Понимаешь, хотя Джек никогда ей не перечил, но я-то знала, что ей всегда было необходимо иметь самую большую машину в квартале и посещать самый эксклюзивный клуб. Она даже не хотела, чтобы у Нелл были твои книги, потому что они слишком реалистичны и рассказывают о том, какие неприятные вещи бывают в жизни!