Когда мы вернулись обратно в «Под подковой», ни инквизитора, ни монаха уже не было. Хозяин сказал, что священники заходили и тут же ушли. Отец Март и брат Курвус явно сочли, что мы передумали и драпанули из города так, что пятки засверкали.

Мы шли, почти бежали, сквозь густую ночь по дороге, ведущей к Чёртову мосту, и огни Дерфельда за нашей спиной становились всё ниже, а затем и вовсе скрылись за скалой.

Впереди, в свете тусклых звёзд, на фоне белоснежных пиков, появилась фигура в знакомой широкополой соломенной шляпе.

— Решило посмотреть финал истории? — спросил я у него.

Оно пожало плечами, словно говоря, что это ещё неизвестно, закончится история или нет. Пугало было настроено гораздо более оптимистично, чем следовало ожидать. Право слово, судя по его виду, нам предстоит столкнуться с какой-то мелочью, а не со сверхъестественным существом, воевавшим на стороне Люцифера в последней битве на Небесах.

Когда стал слышен гром Волос хульдры, мы несколько замедлили шаг, чтобы отдышаться, и за двадцать шагов от моста нас окликнули. Убежище, расположенное на склоне и скрытое от тех, кто идёт по дороге, массивными камнями, выпустило во мрак грузную фигуру монаха. Брат Курвус махнул нам рукой, приглашая присоединиться.

— Мы думали, вы решили поступить разумно, — произнёс инквизитор, сидевший прямо на земле, расчищенной от снега.

— Вы ошиблись, святой отец. У нас возникло дело, и пришлось отлучиться.

Львёнок сухо пересказал всё, что мы успели узнать, и священник, переглянувшись с монахом, кивнул:

— Значит, всё-таки девушка.

— Она придёт?

— Конечно.

— И у вас получится её остановить?

Брат Курвус кивнул в сторону прислонённого к камню арбалета, заряженного золотистой стрелой, с церковными письменами на наконечнике:

— Удастся.

— До полуночи ещё два с половиной часа. — Инквизитор поплотнее запахнул свой тёплый плащ пилигрима. — У нас есть время.

— И что будем делать? — Львёнок подул на озябшие в перчатках пальцы.

— Советую вам помолиться, страж. Попросить у Господа терпения и сил, чтобы выстоять перед слугой Дьявола. И вам, Людвиг, это тоже не помешает.

Я порядком замёрз и удивлялся, как святоши сидят, почти не двигаясь, на холодных камнях. Вновь пошёл снег, мелкий и колючий. По дороге гулял злой ветер, и за неимением путников он бросался на торчавшее там Пугало, которое плевать хотело на подобные неприятности.

Львёнок ёжился, грел руки дыханием, косился на коленопреклонённого каликвенца, истово молившегося всё это время, и лишь диву давался подобной стойкости к холоду. Облака закрыли звёзды, и я не слишком хорошо представлял себе, который час. По всему выходило, что до полуночи осталось немного.

— Людвиг, — негромко позвал святой отец.

— Да?

— Относительно нашего разговора в замке Кобнэк. О Солезино. Помните?

— Прекрасно.

— Хочу сказать, что я допросил стража Шуко…

— Допросили? — удивился я, подняв брови.

— Простите, издержки работы. Поговорил со стражем Шуко. Меня полностью удовлетворили его ответы, так что больше ни к вам, ни к Братству у меня нет вопросов.

— Я рад, что всё разрешилось, — сказал я, хотя, если честно, и думать забыл об этой проблеме, когда на нашу шею вот-вот готовится свалиться демон. — Вы создали ловушки?

— Да. Одну, ещё когда мы были в ущелье, под мостом. Другая начертана на дороге. Вон там. — Пёс Господень указал куда-то в сторону водопада. — Возьмите.

Он протянул мне какой-то моток.

— Что это?

— Верёвка святого Иоанна. Он сам вязал на ней узлы. Её вымочили в солёном море Святой земли ещё во времена Крестовых походов. Она должна помочь против демона.

— Благодарю. — Я убрал подарок в карман. — Далеко до полуночи?

— Не больше пяти минут.

Последние минуты заставили меня понервничать. Внезапно брат Курвус, забыв о молитве, оказался на ногах и приложил палец к губам. Я ничего не услышал из-за гула водопада, поэтому просто выглянул из укрытия и увидел, что по дороге быстро идут двое. Я не видел их лиц, но, судя по фигурам, это были мужчина и женщина.

— В девушку, — негромко сказал инквизитор на молчаливый вопрос монаха.

От рук Пса Господня потянуло лёгким запахом ладана — он пробудил магию, которой обладал. Люди, о чём-то негромко беседуя, прошли мимо нашего укрытия, и брат Курвус, пристроив арбалет на камень, прицелился в спину девчонки, задержал дыхание и нажал на спуск.

Золотистый болт рассёк воздух, но незнакомка, словно у неё глаза были на затылке, с непостижимой скоростью отскочила в сторону. Болт ударился в дорогу, на мгновение осветив скалы золотистым светом, я разглядел девушку и узнал её.

Булочница!

Её лицо исказила злоба, и в следующее мгновение она опрометью бросилась бежать в сторону моста.

— Этот на вас! — крикнул инквизитор и проворно, точно горный козёл, спрыгнул вниз, легко перемахнув через камни на своём пути.

Грузный и, казалось бы, неповоротливый монах его опередил и нёсся за беглянкой, обнажив меч.

Мы с Вильгельмом, не сговариваясь, оказались на дороге и приставили к человеку кинжалы.

— Пощадите! — заскулил он. — У меня нет денег!

— Твою мать! — ошеломлённо и с чувством произнёс Львёнок, отведя кинжал. — Художник!

— С-стражи?! — Он тоже нас узнал. — Вы с ума… Что вы здесь делаете?!

— Вопросы задаём. — Я всё ещё держал кинжал в опасной близости от его бока. — Зачем вы сюда пришли? Кто эта девка? Что вас с ней связывает?!

— Но позвольте! — возмутился он. — Это наши с ней личные дела!

— С полминуты назад мимо вас пробежал инквизитор. Он вернётся, и его вопросы вам понравятся гораздо меньше наших. Отвечайте, чёртов дурак!

— Это дочь госпожи Лиони. Она сказала, что говорила с моим братом до его смерти, и сегодня мы можем поймать его убийц. Скажите, что происходит?! Почему на неё напали?

— Заманила его в качестве закуски для своего хозяина? — высказал предположение Львёнок.

— Что? — не понял Нэлс. — О чём вы говорите?!

Глаза у него были круглые, ничего не понимающие, губы дрожали.

— Вы, идиот, едва не распрощались со своей жизнью, — «объяснил» Вильгельм. — Надо было додуматься идти ночью чёрт знает куда с девкой, которая так хорошо лжёт. Это не дочь госпожи Лиони!

— Но она показала письма от неё!

В этот момент над скалами разнёсся тоскливый стон, быстро перешедший в хруст, закончившийся оглушительным грохотом, заглушившим водопад. Через несколько секунд грохот повторился, но прозвучал гораздо глуше и тише.